– Не скучай, любимая. И помни, что ты мне пообещала. – Яр поцеловал девушке руку, потом оглядел аудиторию, нахмурился и переглянулся с преподавателем. Мужчины поняли друг друга без слов. Лорд Арчер отступил в сторону, пропуская гордо прошествовавшую мимо него Элизабет.
Яр с недовольным лицом дождался, пока пара покинет аудиторию, и с задумчивым видом уставился на инфошар, словно тот мог дать ему ответы на кучу возникших у него в голове вопросов.
Ярвуд никогда не отличался вспыльчивым нравом или пылким темпераментом, он просто плыл по течению, легко получая от жизни все, что ему нужно, даже не напрягаясь. Однако делиться тем, что уже было его, Яр очень не любил. И интерес лорда Арчера к Бетти ему очень не нравился. Это была его жена, поэтому никакой другой мужчина просто не должен был крутиться рядом с ней и смотреть на нее таким взглядом! Но это была легко решаемая проблема по сравнению с теми, что прятались в инфошаре.
Бетти последнее время слишком часто падает в обморок без причины. Как бы это не вошло у нее в привычку… К тому же… Нет, она действительно была растеряна и удивлена, вот только… Мышка Бетти так хорошо и так долго играла тихоню. Так что вполне могла сыграть недоумение. Легко…
Нет, за женой надо было наблюдать постоянно. Слишком много подозрительных мужчин вокруг нее. И… Лорд Арчер связан со всеми этими похищениями, так что он вдвойне подозрителен.
Дойдя до кабинета и убедившись, что Рассел все еще не вернулся, Яр покрутился на стуле, полистал задание, которое досталось ему, поглядел задумчиво в окно… и, наконец-то, дождался явления друга.
– Никаких зацепок! Совершенно никаких! Но мне уже самому интересно, смогу ли я отыскать девчонку спустя два года. Это прямо вызов моим способностям!
Глава 25
– Дурное это дело, лучше бы мужа послушалась, – недовольно высказалась Агати, ловко проворачивая застывшую с раскинутыми руками Лиз в другую сторону и подкалывая кружево к новому платью. – На кой тебе в это лезть? Мать умная была, прятала тебя как могла, а ты теперь сама хочешь на себя беду накликать?
– Почему накликать? – обиделась Элизабет, терпеливо перенося все сложности примерки. – Наоборот же! Как ты не понимаешь? Не просто так ведь я в обморок хлопнулась, как последняя аристократка. Что-то в лице этого преступника было такое… а ты ведь знаешь, я себя до пяти лет не помню…
– Да все дети себя маленькими не помнят, это нормально! – отмахнулась тетушка, сосредоточенно следя, как под ее управлением магическая игла приметывает край оборки. – А вот лезть поперек мужа в расследование – это дурь бабья!
– Никуда я лезть не собираюсь, придумала тоже, – недовольно пропыхтела девушка, поднимая повыше руки по жесту портнихи. – Как раз наоборот. Просто хочу выведать, что люди между собой говорят об этих случаях. Сама ведь знаешь, с дознавателями откровенничать никто не любит. Другое дело с соседкой-подружкой посплетничать. А мне тоже страшно… я так и не поняла, какого рожна он на мне женился и зачем этот инфошар со страшной мордой приволок вместо ответа на прямой вопрос. Лучше присмотреться, послушать да подумать хорошо. Агати, ну пожа-алуйста! У тебя ведь столько знакомых, что тебе стоит поболтать с ними и выспросить?
– Ой, мам, и правда! – Милис высунулась из ванной, в которой она, как новая горничная леди, уже полчаса наводила порядок по собственному вкусу, расставляя по полочкам флаконы и баночки с разными косметическими средствами, которые они с Лиз чуть ли не оптом закупили у старухи Буш, главной ведьмы и травницы с улицы Веселых Булочников. Старуха Буш варила такие снадобья, что лучшие косметические лавки отдыхают, но и брала недешево. Правда, красивой упаковки у ее кремов да притираний не было, но долго ли перелить?
– Правда, мам! Если вдруг люди чего промеж себя важное треплют, а дознавателям-то не выдадут, Лиз же не дурочка, мужу-то подскажет! Пусть защищает, ирод, раз обженился без спросу.
– А ну брысь, поганка! – рассердилась Агати и запустила в неуемную доченьку катушкой ниток. – Только тебе еще в это дело влезть не хватало! Тебя горничной наняли, а не дознавательницей, вот и знай свое дело! Ишь, расследовательницы нашлись, обе две. Не посмотрю, что взрослые кобылы, а одна даже леди, юбки задеру да гладильной доской обеих по мягкому месту-то и поглажу! Ты, Лиззи, мне как дочка, так что право имею!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
– Да ладно, Агати, чего ты развоевалась? – примирительно заворковала Элизабет, незаметно показав кулак инициативной подружке, успевшей спрятаться от материнского гнева за дверь, но теперь опять высунувшей любопытный нос в комнату. – Мы ж потому тебя и просим! Ты-то умная, взрослая и рассудительная, сама расспросишь, сама решишь, что дальше делать, проконтролируешь. А мы послушаемся!
– Ох, лиса-подлиза, – усмехнулась Агати. – Всегда была тихоня, а хи-итренькая. Ладно, посмотрим. Снимай платье-то, жакет будем сметывать, тот, что для верховой езды и пикников. И не стони мне тут, сама сказала, что хочешь полный гардероб. Думаешь, ледью-то так просто быть? Они вон каждый месяц платья меняют. То-то… терпи теперь.
– А я и не рвалась, – пробухтела Элизабет, послушно изображая портновский манекен, на котором менялся предмет гардероба. – Как будто меня кто-то спрашивал…
Агати только приготовилась расстегнуть застежку на платье, но не успела, потому что входная дверь вдруг распахнулась с грохотом.
– Леди Грейхард, я бы очень хотел переговорить с вами наедине, – мрачно процедил сквозь зубы практически с ноги ворвавшийся в комнату Ярвуд и оглядел всю компанию с очень недовольным видом. В его темных глазах злость буквально искрила.
Лиз, обернувшись к пылающему возмущением мужу, только удивленно моргнула, а вот Агати почти мгновенно поняла диспозицию, невероятно ловко, одним отточенным заклинанием собрала все свои инструменты и лишние отрезы ткани, выцепила из ванной дочь и просочилась мимо злющего лорда капелькой ртути раньше, чем Элизабет успела опомниться.
– Что случилось? – мрачно спросила Лиз у мужа, самостоятельно начиная откалывать державшуюся на магических булавках отделку с декольте.
– Игнорирование предупреждений и просьб – это от избытка самоуверенности или исключительно назло мне?! – Ярвуд схватил девушку за плечи, слегка встряхнул и буквально прожег ее своим злющим взглядом.
– Да ты ошалел, что ли?! – не выдержала аристократического тона Лиз, отвечая не менее горящим взглядом и не отводя глаз, как она обычно делала. И с трудом удержалась от желания пнуть мужа в голень – чисто инстинктивно, как мама учила. – Какое еще игнорирование назло?
– А как я еще могу объяснить твое поведение? Ты же вроде бы не дура, – с намеком на колкое ехидство типа похвалил Яр. – И с инстинктом самосохранения у тебя все в порядке столько лет было. Вроде бы, – последние слова опять прямо сквозили снисходительным ехидством. – Чем еще я могу объяснить тот факт, что ты даже не потрудилась поставить меня в известность, сбежав с кафедры? Мало того, что это элементарная вежливость, раз ты являешься моей женой… Но провернуть подобное после того, как мы утром поговорили о похищениях?!
Говорил все это Ярвуд практически в лицо Лиз, так что они оба смотрели друг на друга в упор.
– О бездна! – Лиз, осознав суть его претензий, почему-то не успокоилась, а вспылила еще сильнее, так что уже сама схватила мужа за лацканы камзола, притянула еще ближе, чтобы они почти соприкасались носами, и зашипела ему прямо в лицо:
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
– Я тебе еще утром сказала, что трижды перепроверю расчеты портала. Сказала?! И ты не возразил! Какого лысого зомби тебе еще надо?! Это не вежливость, а идиотизм – бегать по всей академии с вопросом, не видел ли кто моего мужа, а то мне с работы у него домой отпроситься надо!
Бездну ему под ноги… глаза Лиз невольно задержались на чуть поджатых губах мужа, и она с трудом подавила порыв впиться в них злым поцелуем, теряя все мысли… Какого демона он такой красивый, что даже скандалить сложно?!
