Конец тура
Холодный Сургут встретил музыкантов тепло. Снова рок-клуб с собачьим названием, снова шумная толпа, ожидающая рок-н-ролла от местных звёзд, снова бесплатное для выступающих пиво. Наконец настал их выход на сцену.
— Добрый вечер! Мы — «Пиранья» и «Чумные Псы»! Готовьте уши, сейчас будет жарко! — заорал Кабан в микрофон.
Зал взорвался аплодисментами и криками. Кабан переглянулся с музыкантами и кивнул Андрею. Тот взял мощный аккорд — и их зажигательное выступление началось.
«Пиранья» выкладывалась по полной, Кабан выл в микрофон, выплескивая все эмоции. После их сета на сцену вышли «Псы» и разнесли всё окончательно. Музыканты будто сговорились затмить все предыдущие концерты.
Зал ревел, как стадо рассерженных быков. Люди выкрикивали названия групп, скандировали тексты песен. Атмосфера была по-настоящему безумной!
В разгар выступления Кабан вдруг заметил в толпе знакомые лица — это были те самые амбалы.
Кабан вгляделся в толпу и действительно узнал этих ублюдков. Они стояли в задних рядах, мрачно насупив брови и скрестив на груди руки-крюки. Видимо, зажигательное выступление было не по их вкусу.
«Бля, ну что за невезуха такая!» — выругался про себя Кабан. Он уже размечтался, что больше не столкнется с этими уродами. А они, оказывается, всё ещё шли по их следу.
Кабан решил пока не афишировать их присутствие, чтобы не портить остальным настроение. Он сощурился, вглядываясь в их недовольные рожи. Лысый главарь был тут как тут в компании своих шавок. Рядом топтался толстый лохматый бугай с кривой рожей — видимо, зам главаря. Ещё двое амбалов постоянно озирались по сторонам, будто высматривая неприятности.
«Надо будет после концерта поговорить с Крысом, — решил про себя Кабан. — Чует моё сердце, они не отвяжутся».
Тем временем Андрей в очередной раз взорвал зал своим виртуозным гитарным соло. Толпа ревела, как ошалевшее от крови стадо гиен. Кабан отвлекся от тревожных мыслей и снова отдался музыке. Он схватил микрофон и принялся выть в него так, что горло начало саднить. Но останавливаться было нельзя!
«Да пошли они все на хер, ублюдки!» — пронеслось в голове. — «Сегодня мы покажем им, на что способны!»
Кабан выкрикивал слова песен так, что на лбу вздулись жилы. Его длинные спутанные волосы разметались в разные стороны, как чёрная грива дикого мустанга. Пот заливал глаза, но он продолжал орать в микрофон из последних сил.
Рядом Лёха выбивал бешеные ритмы на барабанах, откидывая со лба прилипшие от пота светлые пряди. Его лицо было сосредоточенным и одновременно исполненным дикой энергии. Андрей, казалось, впал в настоящий транс — он дёргал струны электрогитары с такой силой, что казалось, вот-вот порвёт их. Его длинные волосы с проблеском синевы в чёлке разметались, закрывая половину лица. Но Андрею было не до причёски.
Они играли последние аккорды заключительной песни, которую «Пираньи», кроме Лёхи, исполняли всегда спиной к зрителям. В этот момент Кабан вдруг почувствовал резкую боль в затылке. Что-то тяжёлое попало ему прямо в голову! Он инстинктивно обернулся и увидел в руках у лысого гопника здоровенный камень размером чуть ли не с кулак. Тот хищно осклабился и снова замахнулся для броска.
Кабана накрыла волна ярости. Он кинул на пол микрофон, поднял бас-гитару, стоявшую в углу сцены, и рванул прямо в толпу, размахивая гитарой, как боевой дубинкой.
— А ну стой, падла! Я тебе сейчас ебало начисто снесу! — заорал Кабан, пробираясь сквозь ревущую толпу.
Лысый гопник и его прихвостни поспешно ретировались к выходу из клуба. Но Кабан был настроен решительно.
— А ну стоять, твари! Я, сцуко, рожу вам перекошу, обоссытесь!
Он прорвался сквозь толпу и выскочил на улицу следом за бандитами. Те уже скрылись за поворотом в конце тёмного переулка. Кабан помчался за ними, сжимая гитару до побелевших костяшек. Адреналин зашкаливал, перед глазами всё плыло от ярости.
Друзья едва поспевали за разъярённым Кабаном.
— Бля, стой! Ты чего учудил?! — кричал ему вслед запыхавшийся Лёха.
Но Кабан был не в состоянии остановиться. Как у гончей, раз попавшей на след зайца, у него проснулись самые дикие инстинкты. Ему хотелось разорвать этих тварей на части за то, что они испортили их выступление.
Друзья не успели выбежать за разъярённым Кабаном, ломящимся сквозь ночной город. Он уже мчался по тёмным закоулкам, перепрыгивая через мусорные баки и прочие препятствия. Где-то вдали мелькали спины удирающих бандитов.
Наконец, пробежав очередной лабиринт дворов, Кабан выскочил на оживленную улицу. Прохожие испуганно шарахались от разъярённого длинноволосого парня с гитарой наперевес. Но бандитов Кабан так и не обнаружил.
Еще минут 15 Кабан шагал по ночному городу. Мимо проносились редкие автомобили, их фары высвечивали его угрюмое лицо. Длинные темные волосы трепал ветер, спутанные пряди закрывали глаза, но Кабан шел не глядя, уткнув взгляд в землю.
Музыканты так и не смогли настигнуть его. Однако Кабан теперь сожалел о своем порыве. Ему хотелось вернуться обратно в клуб, на сцену, где «Псы», скорее всего, уже вовсю выступают. В отличии от «Пираньи». Но гордость мешала признать поражение.
Кабан остановился у перекрестка. Мимо проехала полицейская машина, осветив его фарами. Кабан от неожиданности съежился, инстинктивно опустив голову.
Кабан бросился бежать в обратном направлении. Улицы и пешеходы мелькали перед глазами, словно в каком-то кошмаре. Но Кабану было не до мыслей о реальности — он должен быть как можно быстрее там, где его ждут.
Наконец, заметив вдали огни рок-клуба и услышав громкий рок, доносящейся изнутри, Кабан прибавил ходу. Он ворвался в двери и ринулся сквозь толпу под ошеломленные взгляды людей.
На сцене он увидел «Псов» и «Пиранью», играющих теперь вместе, неловко переглядываясь. Отложив гитару в сторону, Андрей шагнул к микрофону:
— Ребята, на самом деле наш друг Кабан сейчас здесь, рядом с нами.
Под аплодисменты зала он протянул руку, и Кабан, вздохнув, подошел. Толпа взорвалась овациями, а друзья крепко обняли его, похлопав по плечу.
— Простите, я дурак, — только и смог сказать Кабан.
— Забей, — улыбнулся Лёха. — Главное, что вернулся. Давай сыграем последнюю!
Кабан кивнул, беря в руки микрофон. Он повернулся к залу, и музыка вновь лилась из колонок рок-клуба, становясь лишь фоном для их совместного творчества.
Глаза Кабана загорелись решимостью: «Это будет лучшее выступление в нашей жизни!» — подумал он и запел первые строки заключительной песни.
Играя вместе с друзьями, Кабан чувствовал, как волна адреналина и вдохновения поднимается внутри него. Он пел с огнём, глядя на улыбки Андрея и Лёхи. Они играли музыку, которая рождалась из их сердец, неся послание о дружбе и
