— Лучше скажи, что у нас народ думает. По поводу произошедшего?
Он опустился на стул, помрачнел. Потом нехотя ответил:
— Волнуется народ. Многие жалеют, что попали сюда. Кое-кто прямо обвиняет во всём нас.
— Да?! А там медленно умирать им лучше было?!
— Пойми, Брум, к хорошему привыкаешь быстро… Да и действительно мы виноваты. Расслабились. Не посчитали аборигенов угрозой. А ведь намёк нам был сразу дан. Вспомни тот Форт, где у нас первая стоянка была. Сразу после высадки. Вот кто его разрушил. Уверен.
— Да… А ведь точно!
Серый кивнул, потом продолжил:
— Ну а поскольку было тихо, решили всё бросить на строительство, на расселение. Караулы кое-как несли, секретов, укреплений вообще не стали строить. Только радовались, что попали на мирное место, и можно людей на мирные работы направить… А не на войну.
— Теперь тоже можно. Некому против нас больше воевать.
— Э, нет!
Он погрозил мне пальцем, словно ребёнку:
— Пока всё не подтвердится — не успокоюсь. И потом, вдруг с других материков придут? Что тогда?
— Да ничего. Мы о них раньше узнаем. Потому что, как я понимаю, единственное место, откуда возможно судоходство, это как раз кладбище кораблей. Потому что вокруг сплошные пески и скалы. Лучше бы, конечно, прощупать с воздуха глубины, но пока нам не до этого. И ещё…
Теперь уже я сделал паузу, чтобы глотнуть воды из его стакана.
— Экспедицию на материк не посылал?
— Какое там! Тут голову сломал, как народ успокоить…
— Я был не прав. А вот ты — да. Надо послать туда людей…
Махнул в сторону Паневропы.
— Взять языка, и лучше пару. Газеты. Книги. Словом, всё, что под руку попадёт. И… Планируй меня в резиденты. И сына тоже. Дочка, чувствую, скоро замуж выйдет. Ей не до того будет.
— Чего это ты передумал так резко?
Серый прищурился.
— Ничего такого. Просто шёл назад не спеша, и поразмыслил на досуге. Вспомни, чем у нас такая война кончилась? В нашем времени?
Он понял, что я хотел сказать, снова прищурился:
— Думаешь… Революция?
Кивок в ответ.
— Да. Больше, чем уверен. Тогда мы потеряли, по разным подсчётам, за Мировую и Гражданскую порядка двадцати миллионов.
— Меньше. И намного!
— А эмигрантов ты учитываешь? Я — да. А только их около десяти миллионов насчитали…
Изумлённый взгляд был мне ответом.
— А ведь точно… И ты…
Я кивнул.
— Народ там будет отборный из отборных Не все, разумеется. Дерьма тоже хватит. Особенно, поначалу. Когда вся накипь побежит, кто куда. Останутся только самые-самые. Они и будут в последней волне. И её неплохо бы перехватить. Из них мы и создадим Державу, раз на Родину хода больше нет.
— Но нас всего десять тысяч… Уже, правда, меньше…
— Думаю, года три-четыре у нас ещё есть. Так что успеем подготовиться. Будет и кое-какая промышленность, и с продуктами тут, как погляжу, нормально. Плюс естественная прибыль населения. Скоро молодёжь подрастёт, семейные…
Сглотнул, потом снова сделал глоток воды, чтобы продолжить:
— …детишек… Заведут… Выдержим, короче. Тут учти, что приезжие посмотрят на нас, начнут перенимать наш уклад жизни. Иначе им просто не выжить. Да и станут зависеть от нас во всём. Ведь с собой беженцы много не возьмут. Все места забьют людьми. Оружие мы на месте изымем, им оно ни к чему. Следовательно, вооружение будет только у нас. Плюс техника, знания. Умения. Лекарства, да и к новой жизни приспособимся. За столько лет то…
— Верно…
— Короче, давай. Как будет возможность, так и высылай 'два-шесть' на разведку.
Я, было, поднялся, потом спохватился:
— О! Чуть не забыл! Надо уцелевшие корабли посмотреть обязательно! Если удастся их стащить на воду и восстановить машины, да отремонтировать — у нас будет чем таскать поселенцев уже сейчас. Много не перевезём, но хотя бы пару-тройку тысяч для сельского хозяйства — уже большое дело…
Сергей согласно кивнул.
— На это моих полномочий хватит. Сделаю.
— А людей успокоить просто. Объяви, что произошло у Храма. Этого, думаю, хватит.
Я криво усмехнулся, собираясь уходить.
— Погоди!
Серый спохватился:
— Чем заняться думаешь?
— Надо отдохнуть после вылазки. Хотя бы пару дней. Хочу… Могилку обиходить. Да за строительством приглядеть, пока не испортили…
— Два дня, Брум. Не больше. На третий — вылет. Готовься.
Оставалось только кивнуть в знак согласия…
…Отпущенный мне командиром срок пролетел в мгновение ока. Пожалуй, впервые ща многие годы я был так близок с сыном. Раньше старался как-то держать дистанцию. Не знаю почему, но вот так. А теперь… Мы много разговаривали, вместе поставили каменную плиту в изголовье могилки, на которой я зубилом вырубил имя и фамилию покойной жены. Сделали ограждение из аккуратных тёсаных брусков чёрного камня, найденных на берегу Второй Реки. Посадили цветы возле холмика, у которого забетонировали всю площадку. Обсудили и внутреннее устройство нового дома. Поделили его на две части. Света уже предупредила нас, что домой не вернётся, а сразу переедет к своему будущему мужу. Впрочем, свадьбу отложили на два месяца, пока не пройдёт положенный срок траура, сорок дней. Так что я особо не волновался. Ну и, конечно, разговоры. Я впервые рассказал сыну, как вынужден был стать наёмником и вспомнить всё, чему меня научили на службе в армии. Показал несколько элементарных для меня, но явившихся откровением свыше для него приёмов. Помог понять, что за чудеса иногда с ним происходят. Для меня то эти вещи были обычными делами… И вот, наконец, вечером второго дня отдыха ко мне пришёл посыльный от Сергея. Утром, точнее, вечером, в три часа, вылет. До материка примерно тысяча километров. С подвесными баками — четыре часа полёта. Может, чуть меньше. Вертолёт высадит нас на побережье и уйдёт на какой-нибудь остров поблизости, но вне досягаемости местных. Наша задача — взять пленников, ограбить какой-нибудь магазин или киоск, если попадётся, захватить всю прессу. Потом выйти в безлюдную местность и вызвать транспорт для эвакуации. А дальше будет видно… И вот сын провожает меня на операцию. На душе — спокойствие. Дело для меня сейчас не роскошь и не прихоть, а необходимость. Если я буду без занятия, поглощающего всего меня без остатка, то просто сойду с ума, потому что внутри меня — всепоглощающая пустота. Мне очень не хватает Ирины, и я помаленьку схожу с ума. Просто чувствую это. Столько лет вместе… А? Что? Пора? Иду…
Глава 9
…Как не удивительно, но мой прогноз насчёт будущей революции в Русии оправдывался на все сто процентов. По сравнению с тем, что было год назад, магазины уменьшили ассортимент, цены выросли практически на всё, на фронтах с Прусией и Гонведией войска терпели поражение за поражением. Резко активизировалась так называемая оппозиция, журналисты поливали власть помоями. Образно, разумеется, но практически каждый шаг, предпринятый Императором для выправления обстановки в стране, высмеивался и пародировался. Короче говоря, повторялся земной март одна тысяча девятьсот семнадцатого года. А, кстати, позвольте представиться — в Империи Русия меня зовут Михх Брумм, эксцентричный аристократ из очень небольшого государства на Океании, затерянного где-то на южной оконечности материка, под названием Нувара. Холост, несметно богат, поскольку при открытии вклада в Императорском банке Русии внёс огромную сумму чистой медью, имеет сына. Уже взрослого. Сам господин аристократ ни во что не вмешивается, ни в какие партии не вступает. Чем занимается в Империи — непонятно. По большей части посещает один из аристократических клубов, но практически ни с кем не общается. По внешнему виду — отставной военный. Выправка у него армейская. Да и глаза. Цепкие, настороженные, и какие-то мёртвые. Физически — очень силён, фигура пропорциональная, но, несмотря на внешнюю массивность, движения резкие и быстрые. Великолепный стрелок, не раз доказывал это в тире. По слухам, исполняет роль неофициального наблюдателя своего Владыки в Русии. Не брезгует общаться с самыми разными представителями Империи, начиная от нищих и заканчивая высшим светом. Появившись год назад в Империи, предъявил документы на указанные выше имя, а так же письмо в министерство внешних сношений с просьбой предоставить эрцу Михху Брумму временное проживание на территории Империи, заверенное Владетелем Нуварры Сергом Цветным, а так же всеми необходимыми подписями, печатями и гарантиями. В том числе, финансовыми. Я про тот вклад в банке. Сам эрц, то есть, моя скромная персона, неплохо разбирается в технике, оружии, финансах и некоторых других дисциплинах. На людях подчёркнуто скромен, и уязвимых мест не имеет…
Начальник Тайной Полиции Империи отложил краткую справку, предоставленную ему соответствующим департаментом, и задумался, время от времени делая затяжки ароматной сигарой океанского табака. Странный иностранец. Очень странный. Впрочем, если он наблюдатель от Нуварры, то его поведение здесь вполне объяснимо. Кроме одного — что такое Нуварра? О ней практически ничего не известно, кроме того, что технический уровень страны довольно велик. Во всяком случае, самобеглая коляска, на которой эрц любил передвигаться по столице, выглядела довольно странно, если не сказать больше. Но вместе с тем, явно демонстрировала высокую надёжность и комфорт. Генерал снова взглянул в документ. Так… Богат. Почти пуд чистейшей меди! Сумасшедшие деньги! Особенно, по нынешним временам. Сын подтверждается всеми агентами. Приезжал к нему дважды, высокий мужчина, крепкий, общался с отцом, то есть, эрцом, на неизвестном языке. Судя по всему нуваррском. Но ни с кем не общался, и пробыл с отцом очень короткое время. Почему именно сын? Сам эрц объявил об этом слугам. Да и внешнее сходство было не скрыть. Далее… Интересная черта — Михх Брумм то ли холост, то ли вдов, но избегает общения с женщинами всеми силами. Кроме того, установленный за ним надзор не выявил никаких связей даже с дамами полусвета. Никаких привязанностей, никаких любовниц или шлюх. В интересе к противоположному полу не замечен вообще. Странно. Очень странно! Что ещё? Генерал чувствовал, что упускает что-то очень важное. Но не мог понять, что именно. Впрочем, один эксцентричный иностранец из никому неизвестной страны погоды в Империи не сделает. И ниточки, ведущие к антиправительственным элементам явно тянутся не от эрца…
