Тот факт, что никто на самом деле не видел еще ни одного подобного существа, естественно, выливается в такое разнообразие описаний. Некоторых из них представляли гигантами, способными сражаться со стволами деревьев в руках, со шкурами львов, накинутыми на плечи. Других описывали в виде гномов и карликов. Довольно часто они оказывались ростом с обыкновенного человека.
Но не все дикие люди косматы. В Англии, например, дикий человек представлялся покрытым листьями, обросшим мхом и плющом. Забавная картинка XV века изображает двух дерущихся диких людей, тела которых наполовину покрыты шерстью, наполовину украшены листьями. Есть даже разновидности с птичьими перьями.
Дикий человек являлся привычной составной частью многих средневековых карнавалов, и даже сегодня его фигура скачет на карнавалах и празднествах кануна крещения в некоторых странах Европы. В деревнях в окрестностях Оберсдорфа в Германии танец дикого человека исполняют ряженые, одетые в костюмы из лишайника и сена, и в вырезанных из дерева страшных масках. Фигуры дикого человека в меховых балахонах пляшут также на праздничных карнавалах на Балканах и в Марокко. Их обычно сопровождают персонажи, представляющие других животных, а также иногда появляется фигура в женской маске, обозначающая невесту дикого человека.
Наблюдая за танцами и играми, таким образом представляющими дикого человека, мы можем понять, как народы средневековья воспринимали это неуловимое, но могучее существо. Один из обычных сюжетов о диком человеке - он и сейчас часто разыгрывается на Балканах - включает в себя охоту на дикого человека, поимку его и убийство, за которым часто следует его воскрешение. Истории о поимке дикого человека были очень популярны в народе в средние века. Обычно представление начинается с появления громко поющего и шумного персонажа в меховом балахоне, прыгающего и скачущего среди собравшейся публики и пытающегося ее напугать. В конце концов группе жителей деревни удается схватить его, а затем или "убить" на месте, или увести с собой в цепях для предания суду. В некоторых представлениях-с участием дикого человека, главным образом разыгрывающихся в конце весны или самом начале лета, после смерти дикий человек возвращается к жизни, что, очевидно, означает его важность как символа плодородия и обновления жизни. На карнавальных представлениях, сопровождающих масленицу, он обычно остается мертвым - возможно, потому, что в этом случае сам представляется символом этой поры, знаменует окончание периода великого поста. Другими словами, убийство дикого человека представляется как подавление в человеке вожделения и похоти.
Дикий человек также является непременным персонажем буйных разгульных пирушек, так называемых шаривари, пользовавшихся популярностью во Франции позднего средневековья. Это шумное, скандальное представление с танцами и песнями исполнялось по случаю свадьбы какой-нибудь непопулярной персоны. Одни персонажи этого жутковатого спектакля были одеты в звериные шкуры, некоторые даже отплясывали голыми. Скрывавшиеся под различными странными и уродливыми масками танцоры давали выход своим самым низменным инстинктам. Шаривари, случалось, показывались и при дворе. В двух известных случаях, по крайней мере, в представлениях участвовал сам король Карл VI.
В других представлениях дикий человек выступал предводителем Диких охотников или Дикой орды. Этот отряд демонов со своими собаками бродит по небу темными ночами, наводя ужас на всех, кто их увидит. Дикая орда - один из широко распространенных сюжетов мифов и легенд. В самом начале вождем Дикой орды, вероятно, был германский языческий бог Вотан, затем, по мере развития легенды, эта роль перешла к дикому человеку.
В дальнейшем легенда дополнялась и усложнялась. Появились женские версии Дикой орды, ведомой воинственными богинями вроде Дианы и представлявшей собой большую компанию демонов женского пола.
Женских демонов, участников Дикой орды, иногда путают с дикой женщиной. Дикая женщина - это не супруга дикого мужчины, но отдельное существо, которое встречается в районах, где дикого человека мужского пола никогда не видели.
Внешний вид и размеры дикой женщины, по различным описаниям, имеют значительные различия, но, как и в случае дикого человека альпийской версии, так называемого Фэнджа, она из числа самых страшных существ. Рихард Бернхеймер пишет, что это "колоссальных размеров великанша-людоедка, обладающая огромной силой и отталкивающим уродством. Ее тело покрыто жесткой щетиной, а рот в страшной гримасе растягивается от уха до уха. У нее черные неухоженные волосы с запутавшимися в них лишайниками, и, если верить отчетам из Швейцарии, ее грудь настолько длинная, что она может забросить ее на свои плечи (такую же характеристику дают и самке йети). Питаться же она предпочитает человеческими детьми".
Однако уродливые, по описаниям, дикие женщины обладают способностью привораживать мужчин - для этого, если необходимо, они могут превращать себя в молодых, красивых и привлекательных женщин. Они также лк^ят и умеют драться, даже могут оспаривать у дикого человека-мужчины место предводителя в Дикой орде.
На гобеленах и вырезанных из дерева статуэтках еще в раннем средневековье дикая женщина уже все чаще показывалась и в добром настроении, мило общающейся с диким человеком в прелестном лесном убежище. "Ее внешний вид,- пишет Бернхеймер, если не обращать внимания на косматость, явно человеческий и даже в некотором роде привлекательный, а ее поведение чаще всего как у преданной жены и хозяйки дома, умело ведущей хозяйство в условиях примитивной лесной жизни".
Подобное наивное и идиллическое изображение дикого человека и его домочадцев показывает, как постепенно менялось отношение к нему людей - по крайней мере, среди большей части цивилизованного общества. Он не долго оставался демоническим созданием, наводящим страх на крестьян, и вскоре превратился в существо скорее безвредное, даже забавное.
В позднем средневековье проявилось и другое отношение к дикому человеку: он стал вызывать восхищение и превратился в предмет зависти. Некоторые писатели, например Ганс Закс из Германия, представляли дикого человека в качестве здоровой альтернативы лживому и жестокому обществу. Его поэма "Песнь дикого человека о лживом мире" включает в себя подробный перечень пороков, разъедающих общество, с последующим восхвалением простой и бесхитростной жизни в лесу дикого человека и его семьи: "Мы питаемся дикими плодами и кореньями, пьем чистую родниковую воду и греемся под лучами солнца. Одежду мы носим из листьев, травы и мха, которые служат нам также постелью и одеялом... Товарищей и друзей мы находим среди лесных зверей, мы не причиняем им зла и живем с ними в мире... Среди нас царит братская любовь, и никто из нас не питает злобы к другим, каждый поступает с другим так, как он хочет, чтобы поступали с ним самим".
Тема о благородном дикаре не нова. Она была популярна еще у древнегреческих и древнеримских писателей. И вот снова появилась на свет в конце XVIII века. Оставим в стороне вопрос о ее истинности или ошибочности, эта идея, вероятно, никогда не была широко распространена. Большинство людей во времена Ганса Закса, или в любые другие эпохи, были слишком связаны со своим миром, чтобы серьезно рассматривать преимущества дикой жизни в лесу. Возможно, однако, вера в дикого человека удовлетворяла неосознанную потребность некоторых людей верить в возможность подобной жизни. Даже наводящая ужас звериная ипостась дикого человека могла быть психологически целесообразна, давая выход тем проявлениям человеческой природы, которые общество и религия стремились подавить.
Несомненно, именно роль нашего второго "я" играет дикий человек в средневековых историях о возвышенной любви. В аристократических кругах того времени брак и романтическая любовь были разделены. Знатная дама могла быть замужем и в то же время иметь любовника для души, чье поведение по отношению к ней отличалось преувеличенным уважением, даже поклонением. Он должен совершать в честь госпожи своего сердца различные подвиги, чтобы завоевать ее благосклонность, посвящать ей стихотворения и серенады, но не сметь даже думать о сексуальной близости.
Очевидно, сохранение подобных идеализированных отношений держало в напряжении обе стороны. Внутренняя борьба между возвышенным идеалом и естественными наклонностями человека и находила выражение в бесчисленных историях и жанровых картинках о рыцарях, побеждающих дикого человека ради дамы сердца. Чаще всего дикий человек похищает даму и пытается унести ее в свою пещеру. В этот момент на сцене появляется рыцарь и в поединке убивает дикого человека...
Но существуют и другие вариации темы, в которых сама дама одерживает победу над диким человеком. Сначала он ведет себя с дамой со своей обычной свирепостью, но вот он уже покорен ею, приручается и цивилизуется силой ее любви. Все это явно предназначено, с одной стороны, отдать дань добродетелям дамы, с другой - показать мольбы ее поклонника признать его благородные стремления и наградить своей любовью и, таким образом, превратить его в счастливейшего из людей.
