Дикон, потирая озябшие руки, широко улыбнулся своим спутницам, которые молча смотрели на него в тусклом свете лампы.
— Ну вот, снова едем, — сказал он. — Все те же четверо, как и несколько недель назад, по той же самой дороге, разве что в другом направлении, но как все изменилось! Теперь мы все друзья, и нас объединяет одна цель. Что касается меня, то я умираю с голоду. Вы, дамы, поели, а я был слишком занят. Досси, передай, пожалуйста, корзинку. Кто-нибудь хочет сыру? Нет? А индейку? А пирожок? А я не могу отказать себе в удовольствии.
Дикон, пребывая в прекрасном расположении духа, плотно поел. — Разговор не клеился, потому что одна за другой дамы заснули. Дикон тоже решил вздремнуть, но карета вдруг дернулась, опустилась и остановилась. Кажется, они попали в канаву.
Глава седьмая
От резкого толчка первой проснулась Рут.
— Где мы? — спросила ока сонным голосом. — Почему стоим?
Она увидела, что сидит гораздо выше, чем Кэролайн, и почувствовала, что сползает вниз. Дикон, сидевший напротив Рут, медленно сползал к Досси, сидевшей напротив хозяйки.
— Дикон, — сказала Рут, — этот дурак-кучер завез нас в канаву.
— Да, — кивнул Дикон. — Ты очень наблюдательна. Помоги мне открыть дверь, пожалуйста. Надо узнать, что случилось.
Однако оказалось, что открыть дверь — задача не из легких. Пришлось бороться и с силой тяжести, и с прочной задвижкой. Тем временем проснулась Досси, перед которой предстала следующая картина: граф Райкот сползает в ее сторону, несмотря на все усилия продвинуться вперед к двери, которую он пытался открыть. Досси, очевидно, опасаясь, что ее раздавят, завизжала.
Проснувшаяся Кэролайн смогла сразу же оценить обстановку.
— Замолчи, Досси, — приказала она. — Ничего с тобой не случилось. Лучше попробуй мне помочь открыть дверь с этой стороны.
Кэролайн с помощью неуклюжей Досси удалось открыть задвижку на своей двери, но сама дверь открылась лишь на фут. Она уперлась в нижний край канавы, покрытый длинной, побуревшей от мороза травой. Закрыть дверь также не удалось: ее держали пучки травы.
Дикон с Рут все еще возились со своей дверью, тщетно пытаясь открыть ее, когда кучер спросил:
— У вас все в порядке? Я сейчас помогу.
Приглушенное ругательство — и дверь открылась. В ней показалась голова Илайеса.
— Вам лучше выйти, а я попробую вытащить карету. Только осторожно! Здесь вода дюймов на шесть — восемь. Сюда, сэр, позвольте, я помогу, — Илайес протянул Дикону руку. Тот все еще висел у двери, скрючившись. Наконец, он собрался с силами и выпрыгнул из кареты, благополучно приземлившись на противоположный край канавы.
Дикон не успел себя поздравить с благополучной высадкой, как почувствовал, что ноги его ползут по скользкой, влажной траве. Он схватился за ручку кареты, ему удалось удержаться, но тихий всплеск и холод, от которого сразу стали цепенеть ноги, дали почувствовать ему, что он стоит в воде.
— Проклятье! — пробормотал Дикон и тряхнул головой: его высокая бобровая шапка, в которой было неудобно сидеть в карете, осталась лежать на корзинке с провиантом. — Илайес, помоги мне высадить дам.
Дамы вели себя примерно. Лишь Досси, казалось, вот-вот разразится истерикой. Рут высадили первой, она произнесла лишь удивленное: «О!» — когда ее ноги соскользнули в воду. Кэролайн передала Дикону шляпу, затем с большим трудом вытащила корзинку с едой и только после этого позволила вытащить себя из кареты. Она сняла свои старые туфли и затолкнула их в сумочку. Когда она оказалась снаружи, чулки ее промокли почти до колен.
— Кирпичи скатились к другой двери, — сообщила она Дикону, который втащил ее на край канавы, подальше от скользкого склона. — Мне кажется, они уже все равно остыли.
Дикон внимательно осмотрел карету и местность. Лошади стояли спокойно поперек дороги. Карета была развернута таким образом, словно выполняла крутой поворот, но в свете фонаря, висевшего на карете, никакого поворота видно не было, дорога впереди и сзади была прямая. Как же они умудрились угодить в канаву?
— Итак, я слушаю, — сурово сказал Дикон, обращаясь к кучеру.
— Другая карета, ваша светлость. Разве вы не слышали? Появилась неизвестно откуда, ни фонарей, ни факела — ничего, как будто это ее собственная дорога. Я ее слышал, но не видел до самой последней минуты. Я постарался свернуть в сторону, дать ей проехать, но не заметил этой проклятой канавы, сэр, клянусь, я ее не заметил. Луны нет, вы же видите, как темно вокруг. А теперь отойдите все, пожалуйста, я вытащу карету.
Илайес взобрался на карету, натянул поводья, лошади подались вперед, но ничего не произошло.
— Вот дьявол! — выругался он.
Еще одна попытка. Карета сдвинулась на несколько дюймов и скатилась вниз.
— Очень скользко в этой чертовой канаве, — заявил он. — Ваша светлость, вы не могли бы?..
Дикон отважно ступил в ледяную воду, наклонился, подставив под карету плечо, и по сигналу Илайеса толкнул экипаж что было силы. С третьей попытки (всякий раз карета подавалась вперед, а потом съезжала) карету все-таки удалось вытолкнуть из канавы и удержать, прежде чем она успела снова съехать в канаву.
Скорчившиеся от холода, пассажиры снова забрались внутрь. Пока Илайес поправлял багаж, дамы очистили дверцу кареты от травы и грязи так, что дверь смогла закрыться на засов. Дикон раздал всем небольшие коврики, лежавшие в ящичке под сиденьем, чтобы все могли укрыть промокшие ноги. Он молча поблагодарил своего ангела-хранителя за то, что тот надоумил его попросить у Гарри эти коврики, когда они готовили экипаж в дорогу.
— Придется заночевать на каком-нибудь постоялом дворе, — сказал он дамам. — Я надеялся, что если не будет никаких приключений, то мы не станем нигде останавливаться на ночь. Но мы все промокли и просто замерзнем.
— Который час? — спросила Рут.
Дикон достал свои часы, пытаясь разглядеть время в тусклом свете единственной лампы, чудом уцелевшей.
— Начало двенадцатого, — ответил он.
— Где же мы в такое время сможем остановиться?
— Не знаю, но первой же гостинице придется иметь с нами дело, — Дикон постучал по крыше, и когда Илайес заглянул внутрь, велел ему остановиться у первой же гостиницы, как бы та ни выглядела.
Через двадцать минут они въехали в Дарлингтон. Дикон встал и на онемевших ногах доковылял до двери маленькой гостиницы, у которой остановился Илайес. Дикон стучал до тех пор, пока не появился хозяин, уже собиравшийся лечь спать, и договорился о двух номерах. Ни в одном не горел камин. Когда развели огонь и уставшие путники развесили свою влажную одежду на стульях и добрались до постелей, был уже час ночи.
