– На твоем месте я бы этого не делал. Стражников нет, но ты останешься здесь, потому что я так хочу. Если ты попытаешься уйти, мне придется тебя задержать, что будет для тебя довольно унизительно. – Немигающие фиалковые глаза уставились на меня в упор. Я глянул ниже, на висящий у него на поясе слегка изогнутый меч. Пусть я не вооружен, но… – И будь у тебя другие… таланты, с ними я тоже справлюсь. Так что сядь, и поговорим, как цивилизованные люди.
Это не было просьбой.
– Я предпочитаю знать, с кем говорю, – угрюмо сказал я, садясь. Может, он и блефовал, но почему-то мне не хотелось это проверять. И сердце у меня билось чаще обыкновенного.
– Полагаю, все преимущества здесь у меня, тем более что тебе есть что скрывать, а мне нет.
– Тогда что ты теряешь, называя мне свое имя?
– Знание имени может давать власть… Катан. В этой комнате нет никого другого, с кем ты мог бы разговаривать, поэтому мое имя тебе знать незачем.
– Тогда почему ты сказал, что мог бы задать мне тот же вопрос, если ты уже знал, кто я? Это какая-то игра Сферы?
– Ты воображаешь, что Сфера охотится и за тобой тоже? Какие вы все эгоцентричные. Кажется, у обеих твоих подруг тот же самый недостаток… интересно, как вы вообще ухитряетесь ладить? – Его лицо с угловатыми чертами дернулось в усмешке. – Вы часто спорите, кому из вас грозит самая большая опасность?
Я ничего не ответил, и через минуту незнакомец улыбнулся:
– Сфера не нуждается в ухищрениях. Работай я на Сферу, я бы знал о твоей виновности и пришел бы тебя арестовать. Неужели ты думаешь, что инквизиторы стали бы тратить время на разговоры, если бы искали конкретно тебя? Нет, могу тебя заверить, я не имею к ним никакого отношения.
– Тогда зачем ты тратишь время на разговоры? Потому что заметил нас случайно, и не хочешь успокоиться, пока не выяснишь все про нас? Я мог бы оклеветать Па… мою подругу, – поправился я, кляня себя в душе за обмолвку.
– Не воображай, что я не знаю имя Палатины. И я задам тебе вопрос от себя: почему вы так нервничали, проходя мимо фетийского посольства? Как правило, это указывает на нечистую совесть. Вряд ли посольство способно внушать страх.
– Тебе больше нечем заняться, кроме как проверять, у кого какая совесть? Видит небо, в этом мире хватает людей, которые не любят фетийцев. Если бы ты изучал каждого, прошедшего мимо, ты бы застрял здесь навечно без всякой пользы для своего императора. И ты не фетиец.
– Как наблюдательно с твоей стороны. Нет, я не фетиец, зато ты явный фетиец.
– Ты пришел сюда только ради умных замечаний и тонких намеков? У меня нет на это времени. – Я встал, твердо решив хотя бы попробовать. Лучше рискнуть, чем дать запугать себя вкрадчивыми словами.
Как оказалось, незнакомец был способен на большее, чем вкрадчивые слова. С ослепительной быстротой его меч выскользнул из ножен и коснулся моего горла, прежде чем я успел сделать второй шаг.
– Этот разговор – на моих условиях, Катан, – заявил незнакомец, в его голосе звучала скорее скука, чем угроза. – Ты останешься здесь, пока я не решу тебя отпустить. Теперь сядь, пока я не лишил тебя выбора.
Вне себя от досады и внезапной ненависти, я уставился на незнакомца. Кто этот человек, и почему он считает, что может мной командовать? Но незнакомец держал меч у моего горла, и даже магия ничем не могла мне помочь. Дрожа от ярости, я шагнул назад и тяжело сел.
– Так-то лучше. – Незнакомец вернулся на свое место и положил меч на колени. – Человек, у которого больше здравого смысла, мог бы сделать это раньше. Человек, у которого меньше гордости, мог бы не делать этого вообще, но гордость – это то, чего у тебя достаточно. Даже слишком много для человека в твоем положении. Я лично ничего не имею против гордости, пока она идет рука об руку с другими качествами.
– Может, перейдем к делу? Или ты просто тешишь свое самолюбие, помыкая мной?
– Зачем мне это нужно? И тебе уже следовало догадаться, из-за чего, вернее, из-за кого, я здесь.
– Ты хочешь, чтобы я рассказал тебе все, что я знаю о Палатине, чтобы тебе не пришлось самому ее расспрашивать. – Физически я был в его власти, но я не собирался упускать других возможностей борьбы.
– Я много чего знаю о Палатине Кантени, но у меня было впечатление, что она мертва.
Он говорил на апелагос с легким акцентом, почти незаметным в его излишне правильной речи. Как человек, выучивший язык с азов, подумал я, но не коренной фетиец. Фетийцы склонны опускать местоимения, не прибавлять их. Что-то, связанное со своеобразием Высокого фетийского языка.
– Ты думаешь, что она мертва? – фыркнул я. – Очевидно, нет, иначе ты не пришел бы сюда со своими вопросами.
– У меня также создалось впечатление, что она имеет только одного живого родственника мужского пола. Вы с ней очень похожи, слишком похожи, чтобы это было совпадением.
Что верно, то верно. Несмотря на пышную фигуру Палатины и ее гораздо более светлые волосы, все, кто нас видел, предполагали, что мы родственники. Равенна сначала подумала, что я брат Палатины.
– Это поднимает целый ряд вопросов о тебе, которые, я полагаю, ты предпочел бы не услышать. И если ты не пойдешь мне навстречу, я буду вынужден сделать некоторые неудобные выводы о том, кем ты можешь быть.
Он что-то знает или просто рассуждает? Последнее более вероятно, поскольку не нужно быть гением, чтобы связать одно с другим. Вот почему Палатина беспокоилась из-за поездки в Фетию. И хотя мой ум был затуманен гневом, я изо всех сил сосредоточился. Наверняка этот человек, кем бы он ни был, работает на фетийцев. Но на каких фетийцев? На императора, военно-морской флот или на один из кланов? Пока невозможно было понять, но, если повезет, он скажет достаточно, чтобы я его раскусил.
– Ты почему-то боишься Сферы. Почему – я скоро узнаю. Но Палатина Кантени вращалась в высоких кругах и вызывала сильные чувства у друзей и врагов. Ее родственник с твоими чертами лица мог бы много кому пригодиться. Фетия тоже имеет друзей и врагов.
– Суетишься, – заметил я с удовлетворением. – То угрожаешь насилием, то ссылаешься на таинственные группировки. Обычно это верный признак отсутствия почвы под ногами.
– Ты в корне ошибаешься, и, как я подозреваю, в вопросах политики у тебя это сплошь и рядом, – прозвучал уничтожающий ответ. – Кажется, я абсолютно точно угадал, кто из вас самый наивный. Нельзя всю жизнь жить с таким лицом, особенно на Архипелаге, и ждать, что люди не обратят на тебя внимание. Скажи, с какого ты континента?
– Океания, – ответил я, ощущая горечь во рту. Я считал себя таким умным, но он заткнул меня за пояс. Нет смысла лгать, когда меня так легко уличить.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
