Нэнси со страхом увидела, что Фрейзер лишь сильнее сжал свой револьвер.
— Выходите из машин! — повторил голос через мегафон.
Первой медленно приоткрылась дверца серебристого автомобиля. Оттуда вышла Сесилия, потом Джейсон Мосс выбрался из лимузина и со злостью стукнул ногой по шине — видно, слишком сильно, потому что скривился от боли, — и сразу поднял руки.
Фрейзер оставался в машине. Нэнси подумала, что, если он решит отстреливаться, она как раз окажется под его пулей. Она пригнулась, готовая соскользнуть с сиденья, и в этот момент услышала голос.
— Фрейзер, не глупи! Прошу тебя!
Это был голос его сестры.
Брат взглянул на сестру, стоявшую с поднятыми руками, и, как всегда, подчинился ей. Он вышел из машины, изо всех сил хлопнув дверцей, бросил револьвер на землю и тоже поднял руки.
После этого около десятка полицейских выскочили из-за деревьев, кустов и мусорных баков, где они прятались, и тут же со стороны улицы подъехали с воем сирен два полицейских автомобиля.
Старший офицер подскочил к машине, где сидели пленницы.
— Все в порядке? — спросил он. — Как вы, мэм?
— Никто не ранен, — ответила миссис Страусе. — Если вы спрашиваете об этом, офицер. Но думаю, еще не скоро мы все забудем этот денек.
— Вы правы, — согласился полицейский. — А кто из вас Нэнси Дру?
— Я, — произнесла Нэнси.
— Тогда пойдемте со мной. У меня на связи лейтенант Флад из Бостонского управления.
Пока они шли к автомашине с радиотелефоном, Нэнси поинтересовалась, почему полицейские решили затаиться, а не сразу войти в дом, и отчего ни одна машина не могла завестись.
— Необходимо было получить как можно больше улик против этих людей, — ответил полицейский офицер. — В доме их могло вообще не быть. А снаружи мы увидели, как вас под дулом револьвера усаживали в автомобиль. Почему машины не заводились? Все элементарно: отключили аккумуляторы, а для большей надежности вынули роторы из трамблеров. Были уверены, это обескуражит наших «клиентов», они быстрей успокоятся и станут сговорчивей. Так оно, в общем, и получилось. Кстати, — он вытащил из кармана маленький пластмассовый предмет, — вот бегунок, то есть ротор, от вашего «форда»… Сумеете сами поставить?
— Попробую, — сказала Нэнси с улыбкой, но не очень уверенно.
Она поговорила по радиотелефону с лейтенантом Фладом, сообщила подробности происшедшего и в заключение сказала:
— Насколько я понимаю, даже при том, что бабушка отказалась в свое время от наследства Торндайков, Мередит является сейчас единственной законной наследницей всего его состояния, так? Даже если Джейсон Мосс не лжет и завещание составлено в его пользу, все равно, как мне кажется, оно может быть официально опротестовано, так как написано в то время, когда о существовании Мередит никому не было известно, в том числе самому Торндайку. Вот отчего, наверное, они так боялись появления Мередит, да еще с вещественными доказательствами в виде свадебной вуати, носящей эмблему Торндайков.
— Ты права, Нэнси, — сказал лейтенант, внимательно выслушав ее. — Скоро все газеты начнут трубить про это дело. Скажи миссис Страусе или как ее теперь называть… чтобы срочно позвонила Мередит на Бермудские острова и попросила немедленно приехать. А ты, надеюсь, будешь ее встречать и подготовишь ко всем передрягам, которые еще предстоят. Хотя закончатся они, полагаю, не так уж плохо: шестьдесят миллионов Долларов — это же и во сне не приснится! И, пожалуйста, как всегда, привет твоему отцу, когда будешь с ним говорить.
В тот же вечер миссис Страусе побеседовала по телефону с Мередит, и та согласилась немедленно вернуться домой. Встречать ее в аэропорту на следующий день поехали все девушки. Но не только они ожидали там прибытия Мередит. Как и предсказывал лейтенант Флад, бостонские газеты были уже с утра полны сообщениями если не обо всех подробностях истории с наследством, то, во всяком случае, об очень многих деталях.
Было совершенно очевидно, что, как только Мередит сойдет с трапа самолета, пробиться к ней будет невозможно: ее сразу окружат газетчики, журналисты с телевидения и радио, а также представители делового мира, политические деятели и просто зеваки. И, конечно, сотрудники полиции во главе с лейтенантом Фладом, без помощи которого к Мередит никогда не сможет пробиться Нэнси со своими подругами.
До прибытия самолета лейтенант нашел время побеседовать немного с Нэнси. Он, в частности, сказал ей, что при обыске в доме Сесилии Банкрофт был обнаружен рыжий парик.
— Он должен был где-то там быть, — заметила Нэнси. — Ведь в нем она играла роль жены священника.
— Нечего и говорить, — продолжил лейтенант, — что она нашла объяснение и для парика, и для многих других вещей; отрицала, как и ее муженек, любые обвинения, и доказать что-либо — тем более попытку покушения на вашу жизнь — будет чрезвычайно трудно, если вообще возможно. Особенно в отношении ее самой и Джейсона Мосса. С этим психом Фрейзером дело проще: его видели с оружием в руках, которым тот угрожал; а Гарри Нокс — помнишь этого частного детектива, у которого всегда помят костюм? — был свидетелем того, как тот столкнул тебя в воду. Ну и еще официант в молодежном кабаре его запомнил. Но все это мелочи для серьезного обвинения.
— Бог с ними, — сказала Нэнси. — Они все посходили с ума из-за денег. Думаю, теперь успокоятся, когда поймут, что больше им ничто не светит. Как вы считаете?
— Кто их знает, — ответил полицейский, и в этот момент заговорило переговорное устройство, висевшее у него на груди. Лейтенант прислушался. — Самолет приземлился, — сказал он. — Пошли, девушки!
Они начали пробираться сквозь плотный строй людей с кино- и фотокамерами, с блокнотами и авторучками и просто любопытных. Зажглись юпитеры, замелькали вспышки блицев — Мередит и Марк Вебб показались в начале прохода на движущейся лестнице. Крики, толкотня, вопросы со всех сторон…
— Парни, постарайтесь отгородить этих двух! — приказал лейтенант полицейским, кивая на Мередит и Марка. — Иначе их совсем раздавят!
Мередит выглядела ошеломленной и совершенно подавленной тем, что происходит вокруг нее. На многочисленные вопросы — «Видели вы когда-нибудь своего деда?», «Как себя чувствуете, став в одно мгновение богатой?», «Что намерены делать в ближайшее время?» — она давала один и тот же ответ:
— Я еще ничего не знаю.
Увидев Нэнси и девушек, она с криком облегчения кинулась: ним и обняла всех по очереди.
— Как бабушка Роуз? — спросила она.
— Очень устала, — ответила Нэнси, — и немножко побаивается встречи с тобой.
— Что вы собираетесь делать с деньгами? — кричали тем временем репортеры.
— Как поступите с теми, кто хотел отнять их у вас?
— Поздравляем, Мередит! — выкрикивали наименее завистливые.
— Со счастливым прибытием домой!
Под эскортом полицейских Мередит с трудом пробилась в небольшую комнату дня встреч, где ее ожидала миссис Страусе.
Здесь наступила тишина, и в этой тишине негромко прозвучал голос Мередит:
— Это все правда, бабушка? Почему ты мне ничего не говорила раньше?
— Да, это правда, — еще тише ответила миссис Страусе. — Я могу догадываться, о чем ты думаешь, Мерри. Могу понять: ты имеешь все основания сердиться на меня. Но поверь, тому были очень серьезные причины. Не сейчас о них говорить. Ты ведь, слава Богу, не знала Брендона Торндайка. Я должна была… обязана оградить своих детей от него и от его денег.
— Мама знала об этом? — спросила Мередит.
— Нет, я ничего не говорила своим детям.
— Но ведь он все же мой дед, — сказала Мередит. — Отец моей мамы. Ты должна была мне все рассказать. Я ведь уже взрослая.
— Я боялась, Мерри. Боялась, что его деньги, его правила жизни искалечат тебя.
— Разве я такая слабая и податливая, бабушка? Ты же сама учила меня быть сильной и при этом, значит, не доверяла?
Слезы были на глазах у обеих. Они крепко обнялись и разрыдались.
К счастью, слезы быстро высохли, и вскоре на их лицах появились улыбки.
— Астролог напророчила мне, помнишь, — сказала со смехом Мередит, — что, если не найдется то, что у меня украдено, моя семейная жизнь будет сплошь несчастливой. Интересно, что она скажеттеперь, когда столько всего нашлось?
— Ив первую очередь благодарить за это следует Нэнси Дру, — вмешался в разговор лейтенант Флад, — которую, между прочим, я знал, когда она еще не умела держать в руках ложку. Можно в такое поверить? А теперь в ее руках и в голове, конечно, быстро решаются труднейшие и загадочные дела.
— Пожалуйста, лейтенант, не надо, — сказала Нэнси, краснея, как маков цвет.
— Он прав! — воскликнула Мередит. — Я еще мало знаю, что произошло, но заранее благодарю тебя за все!
«За все», решила про себя Нэнси, надо понимать, наверное, так: начала искать пропавшую вуаль, а обнаружила наследницу огромного состояния. Было приятно, что она смогла помочь Мередит, но еще приятней было сознавать, что сумела помешать нескольким бесчестным людям, спасти от них и чужие деньги, и, может быть, даже жизни.
