Прохладное солнце все еще никак не могло заставить себя оторваться от кромки леса, а дорога, тянущаяся к побережью, уже не пустовала. Аленор и Риолен неторопливо ехали на конях к знакомому обрыву, а навстречу им столь же неторопливо катились возы, груженые всякой всячиной, начиная с живой рыбы к утреннему столу и кончая переправленными с континента через пролив расписными фарфоровыми вазами — предметом гордости искусников Крутогорья, хранящих секрет их изготовления. Вроде бы и островные мастера были не хуже, но не могли сравниться их изделия с шедеврами крутогорцев. Вздымая пыль, скакали гонцы со срочными посланиями — их сразу можно было узнать по зеленым накидкам с изображением белых птиц-вестников. Птицы-вестники хороши на дальних расстояниях, да и то если знают, куда лететь. Живущие пишут друг другу, живущие не хотят потерять друг друга в огромном мире, живущие желают знать, как дела у друзей и родных — и скачут гонцы, и летят птицы-вестники с посланиями, в которых указаны разные имена. Множество самых разных имен. В мире много, очень много имен…
— Ты никогда не слышал такого имени: Дат, сын Океана? — внезапно спросил Аленор разомлевшего друга.
Риолен сонно поморгал, пощипал свои редкие усики.
— Нет, не припоминаю. Во всяком случае, среди известных мне турнирных бойцов такого нет. Или он не из бойцов?
— Из бойцов, из бойцов, — произнес Аленор рассеянно, потому что его внимание привлек появившийся из-за цепочки возов всадник на черном коне. — Только вот не знаю, из каких бойцов…
Всадник приближался. Он не гнал коня во весь опор, но и не плелся, как плелись кони Аленора и Риолена. Аленор, наконец, убедился, что не ошибся.
— А вот и альд Каррагант, — сказал он. — Не видно, чтобы он уж очень спешил.
Аленор никогда не был особенно близок с дядей. При жизни отца он больше ни в ком не нуждался; отец был для него всем. А когда отец ушел — никакой дядя не мог его заменить. Словно невидимое толстое стекло разделяло их — дядю и племянника, — не позволяя прикоснуться друг к другу. У Аленора никогда не возникало желания поговорить с дядей по душам, а альд Каррагант не навязывался в приятели и не пытался играть в отца. Ему не нужен был сын брата, альда Ламерада, ему нужна была его жена. И он ее получил. Впрочем, дядя и племянник не ссорились и Аленор не испытывал неприязни к нему, хотя в детстве думал, что Каррагант умышленно отнял у него мать, а мать считал чуть ли не предательницей по отношению к ушедшему отцу и к нему, Аленору. Потом это чувство горечи прошло, Аленор свыкся с существующим положением и погрузился в свой собственный мир, в котором хватало и переживаний, и мечтаний, и фантазий. Их отношения были ровными, не переходили границ вежливости, а с той поры, как Аленор переселился в замок, оставленный ему отчимом, и стал жить отдельно, мысли об отчиме посещали его не чаще мыслей о каких-нибудь полузабытых знакомых. Только вот эти участившиеся поездки на континент и ссоры с матерью… И еще Аленору иногда казалось, что отчим словно бы избегает его. Видно, неловко было альду Карраганту перед юношей за то, что женился он на вдове ушедшего брата… завладел тем, что принадлежало альду Ламераду, и только альду Ламераду и могло принадлежать…
— Ну вот, — сказал Риолен, — теперь ты с чистой совестью можешь отправляться на собачьи бои.
Альд Каррагант тоже увидел их и, подъезжая, приветственно поднял руку. Был он крепок и плечист, хищный нос выделялся на его бородатом широком лице, серые глаза казались камнями, закатившимися под навес густых топорщащихся бровей, припорошенных дорожной пылью. Из-под темно-серого короткого плаща Карраганта высовывалась рукоять меча. Каррагант неплохо бился на турнирах, но брал больше не напором, а хитростью и изворотливостью и бывал уличен в ударах исподтишка, которые объявлял случайными. А еще он был немного похож чертами лица на своего младшего брата — не сыграло ли это определенную роль в решении вдовы альда Ламерада?..
Все эти мысли мелькали у Аленора, пока они втроем, отъехав на обочину, вели разговор. Вернее, говорил, в основном, альд Каррагант, говорил много и оживленно, сетовал на неудачно сложившиеся обстоятельства, рассказывал, как помогал расчищать завал, как мчался, меняя коней, надеясь успеть помолиться у праха брата да, видать, судьба рассудила иначе. Он говорил и говорил, и Аленор заметил, что отчим словно бы не решается встретиться с ним взглядом и все время отводит глаза.
«Чувствует, что виноват, — подумал юноша. — Бросается словами без остановки, чтобы ответный удар не получить…»
— Если бы там был хоть какой-то другой путь, любая тропа, хоть и ползком! — в который раз восклицал альд Каррагант.
— Да, жаль, что не было там каких-нибудь Тайных Путей, — с невозмутимым видом поддакнул все понимающий Риолен. — Как в книге у Аленора.
— Что за книга? — с наигранным любопытством сразу же спросил Каррагант.
— А вон там, в суме, — показал Риолен. — Аленор раздобыл у адорнитов какую-то магическую книгу, и в ней все подробно расписано, как кратчайшим путем попасть на любую звезду и никогда никуда не опаздывать. — Риолен с легкой насмешкой посмотрел на Карраганта. — Начертай круг, потом квадрат, произнеси заветные слова — и ты враз уже на Диоле. Адорниты шутить не будут. Да, Аленор?
Аленор поморщился от ироничного тона друга и промолчал, а отчим с внезапным интересом посмотрел на суму, привязанную к седлу, и сказал, сдвинув брови:
— Книга адорнитов? Зто любопытно. Были у меня когда-то кое-какие дела с адорнитами. Очень и очень своеобразный народ. И очень многое знающий. — Каррагант впервые открыто взглянул на Аленора. — Можно ли мне будет почитать?
— Потом, дядя, — ответил юноша, досадуя на друга за это неуместное сейчас упоминание о книге. — Я хотел бы кое-что тебе сказать. — Он посмотрел на Риолена. — Не возражаешь?
— Какие могут быть возражения? — ответил Риолен. — А я хоть чуть-чуть подремлю.
Он соскочил с коня, перешел на другую сторону дороги и растянулся на траве под деревьями, уткнувшись лицом в сгиб руки. Аленор проводил его взглядом и повернулся к отчиму.
— Дядя, я никогда не вмешивался в ваши с мамой отношения, — начал он без предисловий, потому что не умел ходить вокруг да около и сразу говорил то, что думает, — и я не стал бы вмешиваться, но…
— Вот и не надо, Аленор, — вкрадчиво прервал его Каррагант. — Никогда не вмешивайся туда, где вполне могут разобраться и без тебя. И уж, поверь, разберутся. — Каррагант прижал руку к сердцу. — Ты пока недостаточно знаешь жизнь — это не упрек, просто так и предписано живущим, — а жизнь, поверь, достаточно сложна и не всегда складывается так, как хотелось бы. Думаю, у тебя тоже возникало желание вернуться к началу прожитого дня и прожить день по-другому, совершить какие-то другие поступки… Не беспокойся, Аленор: мы с твоей матерью уж как-нибудь сумеем поладить. Занимайся своими делами, а я поспешу к ней. — Альд Каррагант скользнул по лицу Аленора быстрым взглядом. — Вы направляетесь в Балль или просто прогуливаетесь?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
