и всего. Могу подать на развод.
— Этот человек так сказал? — мотаю головой.
Отец отклоняется на спинку стула и недовольно качает головой. Внутри вновь черная дыра начинает утягивать на дно. С каждой последующей фразой камнем падаю в пропасть.
— Лера, фирмы больше нет.
— Как это? — точно помню, Дамир приносил документы на подпись.
— Как бы не был зол, но всегда приглядывал. Да, первоначально грозил штраф, хоть и не маленький, но фирма бы осталась на плаву. То, что происходило дальше, затянуло на дно. Не буду долго томить рассказами, факт в том, что происходила некая схема отмывания денежных средств. Башаровы не любят пачкаться, сынок полностью копирует и подражает отцу, поэтому ты все еще на свободе. Не хотят ставить пятно на репутации “чистой семейки”. Ты будешь дышать, а вот компании пришел конец.
— Нет. Быть такого не может — закрываю рот руками и не сдерживаю уже рыдания. Если раньше, внутри было пусто, то сейчас не нахожу слов. Сердце разлетелось на множество мелких осколков, собрать которые нельзя. Рустам провел снова. Какая же дура. Прав же, пустышка, но не более.
— Прекращай плакать. Нужно двигаться дальше. — Неет. В-вс-все ис-п-пор-тила — отрывисто пытаюсь произнести.
— За каждым днем наступает ночь, а за каждой ночью Утро. В моей и твоей судьбе был день, и была ночь. Сейчас пора рассвета — отец поднимается и крепко сжимает в объятия, а меня накрывает волна необузданной злости. Хочу отомстить. Но точно осознаю, месть — блюдо, которое подаю холодным. Нужно остыть.
Отец поднимается вместе со мной в комнату и укладывает меня. Словно маленького ребенка. Очевидно, ни он, ни я не готовы к дальнейшему разговору. Нужна передышка. Выдохнуть. Ведь утром придется начать снова рассказ, узнать о старом инциденте, которым стращал Дамир. Нужно ли упоминать о Рустама? Нужно, точно нужно. Никаких секретов. Но я пока не могу думать об этом. Слишком слаба. Эмоционально выдохлась полностью. Нужно набраться энергии. Вот только где взять сил? Откуда? Как справиться с проблемами, которые нажила сама?
Слезы с новой силой подступили к глазам. Не помню, как смогла заснуть. Во сне вновь пришел таинственный незнакомец, протягивая руку, приглашая на танец. И вновь мы в центре зала. Маски скрывают лица. Из динамиков раздается звук и вот мы уже сливаемся в танец страсти и огня. Хлопок и музыка утихает. Осматриваюсь, но никого не вижу. Только вечер, огни, полумрак и тот самый балкон. На котором впервые встретились. Я снова зажата в угол, пульс бьет в виски. Сердце бешено колотиться. Незнакомец берет жестко и грубо, снова и снова. Вот только теперь не испытываю удовольствия, лишь отвращение. И в первую очередь к себе. К своему телу. Жалистый поцелуй и я открываю глаза, в реальности тру губы ладонью, которые изрядно стали гудеть.
Медленно выдыхаю и стираю остатки пота на лбу.
— Сон. Ужастный кошмар.
Прохожу в ванную, включаю холодную воду, подставляю руки и брызгаю на лицо. Пытаясь стереть не столько сон, сколько прошлое. Но прошлое упорно не хотело отпускать, с новой силой напоминая о себе.
Хоть частично и удалось поговорить с отцом. Признаться и снять часть груза с души, все же спокойно уснуть не удается. Едва закрыла глаза, как вновь вижу Рустама. По телу проносится раскатистая волна обиды. Даже не так, отвращения к себе. Повелась на красивую мордашку, немного приласкал и я покорно раздвинула ноги. Фу… Мерзость! Как смогла пойти на это? Вновь принимаю холодный душ и от души тру себя мочалкой в попытках смыть весь тот позор, что натворила добровольно.
Стала игрушкой для богатеньких, в конец зажравшихся пижонов. В руках которых безграничная власть. Заскучавших от праздной жизни, устраивают соревнования, кто же круче. Кто сегодня будет в выигрыше.
Слёзы с новой силой подступили к глазам. Пытаюсь дышать ровно, но не получается. Когда за окном начинает входить солнце, спускаюсь на кухню.
Готовить никогда не умела, не стремилась даже научиться. Когда жила здесь, папа нанимал помощницу. Женщина помогала по хозяйству, готовила и прибирала. Или же просто заказывали еду из ресторана. Даже папа может что-то быстро приготовить, а я простую яичницу испорчу. Помню, однажды, пыталась приготовить фаршированные перцы. Так у меня фарша оказалось мало, а риса в избытки. Плюс ко всему, я попросту забыла посолить, забыла их в духовке и сожгла. После неудачного ужина пробовала готовить пироги. Чуть не спалила кухню. Не хочется вспоминать. Мороз до сих пор проносится по коже. С тех пор поставила жирную точку на себе, как на домохозяйке. У Дамира в доме полно слуг, я даже в кухне мельком бывала. И никогда не заглядывала в холодильник. Так что повторять подвиги не пришлось. Сейчас так проголодалась, что навыки по кулинарии пригодились бы. Осматриваю кухню, но не могу понять с чего начать, но сдаваться тоже не намерена. Если уж приняла решение начать новую жизнь, возьму и приготовлю тосты. Думаю, это самое простое блюдо. У меня получится. Не такая уж и бесполезная, как все думают.
Поднимаюсь в спальню и нахожу телефон. Вбиваю в поисковике нужную фразу и система предоставляем множество вариантов.
Выбираю тосты с джемом. Вчера видела на столе открытую банку с вишневым вкусом. Должно получится. С энтузиазмом возвращаюсь, вновь неудача. Никогда не думала, что в обычном тостере может быть столько кнопочек. А может это совсем не тостер?…
— Ничего. Справлюсь — успокаиваю себя. Звук собственного голоса даже успокоил немного. Вбиваю в поисковике марку и модель замечательной техники.
Далее делаю, как в инструкции, смотрю пару роликов в тик токе и на ютюбе. Хорошо, что живу в мире интернета. К тому моменту, когда отец проснулся, на столе красовались целых пять отменных тостов.
— Ого… — от неожиданности папа даже замер в дверях.
— Все так плохо?
— Ты ответь. Раньше на кухне бывала, только чтобы что-то перехватить, а теперь готовишь самостоятельно? Что с тобой сделала семейная жизнь?
— Здесь нет заслуги Дамира — расстроено произношу, после упоминания муженька, настроение катится к чертям.
— Тогда чья заслуга?
Застываю с чайником в руках. Заслуга здесь человека, которого хочу забыть. Стереть из памяти навсегда. Одновременно, увидеть встретиться еще раз. Разве это нормально? Влюбилась, что ли? Или же попросту хочу высказать накопившуюся боль. Так или иначе, он залез глубоко, не только в память, но и в душу. Проник везде, пустил яд по венам. Ненавижу, но и отпустить не могу. Расскажешь? Или так будешь молчать? — продолжил отец на затянувшуюся паузу.
— Ничья. Моя и только моя — заставляю сдвинуться
