На самом деле важно не наименование учебного заведения, а как, чему и кого оно учит. В постсоветские годы многие институты ради поднятия статуса переименовались в академии – и тем самым изрядно подорвали собственный престиж, ибо за рубежом именуемые так учебные заведения примерно соответствуют нашим техникумам советских времён: вспомним хотя бы многосерийную комедию «Полицейская академия», где учебная программа, в основном списанная с натуры, позволяет готовить всего лишь уличных патрульных. Также мало помогает и переименование в университет: это заведение должно содержать множество учебных направлений по разным независимым отраслям человеческой деятельности, по этому разве что политехнические институты по праву стали техническими университетами, а вот Одесский институт инженеров морского флота – при всём нашем уважении к месту, где учился и вот уже 60 лет работает наш отец – не дотягивает до нынешнего титула морского университета просто потому, что морские специальности, преподаваемые там, слишком тесно связаны между собою.
Наш друг – известный американский художник Илья Зомб[30] – и его приятели в годы обучения в училище называли его коротко «грековка» или иронично – «бурса».
Итак, пусть скромное название «училище» не отвлекает от главного: среди учащихся мы можем назвать – по принципу «что ни фамилия, то имя» – Натана Исаевича Альтмана, Давида Давидовича Бурлюка, Василия Васильевича Кандинского, Аврума Ицхок-Лейба Иосифовича Постернака[31], уже упомянутых Бориса Михайловича Иофана и Кириака Константиновича Костанди.
К сожалению, несмотря на столь заслуженное прошлое, училище не может найти средств на восстановление второго из зданий, построенных к 1910-му году. Это здание существенно пострадало от пожара и вот уже не одно десятилетие стоит, сопротивляясь стихиям и служа, как говорится, немым укором. Не нашлось денег ни в эпоху планового хозяйства СССР, ни в эпоху рыночного хозяйства современной Украины. «Невидимая рука» рынка не видит таких мелочей. Типичная картина для весьма бедной европейской страны, где непостижимым образом живут самые богатые люди Европы.
Невидимая рука рынка давно доказала: она умеет разве что шарить по карманам тех, кто в неё верует. Достаточно напомнить: по законам того самого рынка ключевые отрасли рано или поздно монополизируются, и монополист обретает возможность действовать по собственному усмотрению, перекашивая весь рынок в свою пользу, а бороться с этим перекосом могут только совершенно нерыночные антимонопольные законы. Приватизация государственного имущества тоже чаще всего нерыночна, ибо крупные предприятия могут купить лишь немногие достаточно богатые коммерческие структуры, и им куда проще договориться между собою (как случилось в РФ в 1995-м, в ходе залоговых аукционов), чем конкурировать рыночным образом. Наконец, многочисленные трюки рекламистов и маркетологов относятся скорее к области психологической хирургии, чем к классически свободному рынку. Ждать от невидимой руки рынка чего-то полезного можно было пару веков назад, когда её впервые упомянул Адам Адамович Смит. Но нынче рынком управляют руки вполне видимые – и, как правило, весьма загребущие. Трудно надеяться, что они окажутся столь же щедры и дальновидны, каковы были русские промышленники и купцы век назад, когда рынок ещё не вполне поддавался ручному управлению.
В годы нашей молодости в двухэтажной части училища размещалась Одесская художественная школа имени Костанди. Как тяжело было детям в СССР: после занятий в средней школе большинство из них должно было ещё 3–4 раза в неделю идти заниматься в художественную, спортивную или музыкальную школу, либо на станцию Юных техников, либо в один из сорока или пятидесяти кружков Городского дома пионеров (а ведь дома пионеров были ещё и в каждом районе города). Как писала небезызвестная Агния Львовна Барто:
Драмкружок, кружок по фото,Хоркружок – мне петь охота,За кружок по рисованьюТоже все голосовали.
Современные перемены несколько ослабили эту проблему.
Движемся дальше. Преображенская, № 8 – Одесский национальный экономический университет. История этого здания позволяет рассказать о трёх учебных заведениях Одессы – аналогично тому, как о других трёх мы рассказывали у здания нынешнего Ришельевского лицея.
Есть забавная легенда: по ошибке строителей, строивших Невский проспект с двух сторон, он не вышел прямым, как был задуман Петром Великим, а получил излом в точке, где строители встретились. Поэтому часть до нынешнего Московского вокзала именовали Невским проспектом, а часть от вокзала до Александро-Невской лавры – Староневским проспектом. И различные таинственные и драматические события, происходившие на Невском проспекте (самоубийства, исчезновения и т. п.), зеркально отражались в событиях на Староневском.
Примерно то же мы можем сочинить, рассказывая о зданиях на Елисаветинской, № 5 и на Преображенской, № 8. Как мы помним, на Елисаветинской, № 5 размещалось коммерческое училище Файга, причём дом для училища куплен спустя 10 лет после начала работы училища. Аналогично, на Преображенской, № 8 размещалось коммерческое имени Николая I училище, и дом для училища специально выстроен известным одесским архитектором Феликсом Викентьевичем Гонсиоровским спустя 15 лет после начала работы учебного заведения. Далее происходит удвоение: самый знаменитый ученик училища Файга – певец Леонид Утёсов (Лейзер Иосифович Вайсбейн), два выдающихся ученика училища имени Николая I – писатели Лев Никулин (Лев Вениаминович Олькеницкий) и Исаак Бабель (Ицхак Эммануилович Бобель).
Бабель писал в автобиографии:
«Дома с утра до ночи заставляли заниматься множеством наук. Отдыхал я в школе. Школа называлась Одесское коммерческое училище имени императора Николая I. Это было весёлое, распущенное, шумливое, разноязыкое училище. Там обучались сыновья иностранных купцов, дети еврейских маклеров, поляки благородного происхождения, старообрядцы и много великовозрастных биллиардистов. На переменах мы уходили в порт, на эстакаду или в греческие кофейни играть на биллиарде, или на Молдаванку пить в погребах дешёвое бессарабское вино.
Лучше других предметов преподавали французский язык. Учитель был бретонец и обладал литературным дарованием, как все французы. Я затвердил с ним классиков, сошёлся близко с французской колонией в Одессе и с пятнадцати лет начал писать рассказы на французском языке».
