Мужчина размялся и присоединился к тренировке. Планомерно, пользуясь опытом и знаниями, перехватил инициативу в зале и начал раздавать указания. Зычный голос определял очередное упражнение, а крики, символизирующие ударные техники, заставляли Светлову выкладываться на все двести процентов.
Спустя всего каких-то двадцать минут девушка растянулась на полу. Она едва могла шевелиться. Отец снял с дочери тренировочный шлем и, подойдя к двери, приказал слугам принести воды.
— Ну что, наскакалась?
— Сейчас… Немного… Передохну…
— Зря ты так с матерью. Она видит в тебе своё отражение и желает лишь лучшего.
— Ой, батенька… Хоть вы не начинайте… Вы видели этих женишков? Смешно же…
— Мне нет. Матери твоей — тоже. Они не хуже и не лучше многих. Мы надеялись, что после приключений в Сибири, ты хоть немного развеешься со своими одногодками.
— Да, спасибо… — Елена поднялась и села на татами, поджав колени к груди. — Один дебил, второй — тюфяк… Третий вовсе был маньяк. Развеялась я в их обществе… Всем бы так.
— Ну, тюфяк — это Капитонов. Да, телосложением он в отца пошёл… Зато маг талантливый.
— Не очень… Он слабее меня, хотя на год старше. Без денег отца, эликсиров и наставников он бы был совсем позорником, — заявила дочь, своими комментариями метко попадая в цель.
Её отец, Александр Сергеевич, был примерно того же мнения об этом парне, выходцем из богатого рода, который владел несколькими верфями и прочими прибыльными предприятиями на севере страны.
— А кто из оставшихся двоих маньяк и почему?
— Хворостов маньяк, а Зайчишкин — дебил… Первый, пока я была в Сибири, как узнал об отмене помолвки, написал мне сто сорок шесть сообщений на телефон, полтысячи в «Стенограмм», позвонил раз семьдесят… У меня аж телефон заглючил, когда я сеть включила. Хочешь, дам голосовые послушать? По нему психушка плачет.
— Ну… Его отец говорил мне, как он в тебя влюблён. Видимо, решил не упускать судьбу из своих рук…
— Он её окончательно и бесповоротно потерял. Я его везде заблокировала. Правда, в академии заблокировать его не получится… — грустно вздохнула девушка и открыла воду, принесённую слугами.
— А дебил?
— Он просто дебил. Считает себя самым умным, самым талантливым, самым сильным. От его надменности и самовлюблённости зеркала трескаются. И он не знает, что в прошлом году я видела, как он сдулся и встал на колени перед сыном графа Баламонтова, прося прощения за какой-то проступок.
— Баламонтов… Который из академии выпустился и сразу погиб?
— Да, — кивнула Елена. — Жаль… Вот он был неплохим парнем. Просто по-человечески жаль, что так всё вышло.
— Значит, на публике герой, а как что, так трус?
— Я бы даже сказала — крыса. Он ещё очень противный.
— А кто тебе нравится тогда, дочь моя? Ты должна понимать, что время идёт и рано или поздно решение придётся принимать, — с другой стороны зашёл Александр Сергеевич в попытке узнать, что творится на душе дочери.
С тренировками ему всё было и так понятно. За недолгие три недели её отряд успели несколько раз загнать в тяжёлое положение. Даже его сильнейший воин, Харитон, признавался, что они едва смогли выбраться из всех этих передряг без потерь. Даже его дочь несколько раз была в большой опасности.
Граф Светлов надеялся, что риск поубавит пыл дочери, но всё вышло наоборот. Теперь она занималась, как проклятая, заявив, что одной лишь магии мало, чтобы быть сильным человеком, на чьих плечах зиждется безопасность империи. Она теперь ещё и воителем решила стать. И для этого её тело должно быть готово к нагрузкам, что возникают при пробуждении искры.
Елена знала, что надо сказать, чтобы отец остался доволен её ответом. И именно поэтому она говорила о безопасности империи в первую очередь и про собственную безопасности и возможности для выживания во-вторую. И лишь Харитону на обратном пути она по секрету призналась, что поражена силой и мастерством одного молодого самоучки, который толком и магию-то не начал познавать. У него не было даже магического щита, но он не только смело бросался в бой, но и в целом был во время битвы намного полезнее и эффективнее, нежели она. И с этим Харитон был полностью согласен. Он тоже был поражён способностями парня.
«Не знаю, встретимся ли мы снова. Хотя он обещал подумать над поступлением в академию… И если вдруг это случится, я верну ему долг за свою жизнь и спасение, став той, кто поможет ему освоиться. Поделюсь своей силой и властью в стенах академии. А иначе ему будет слишком тяжело… И для того, чтобы действительно помочь, я должна стать сильнее. Намного сильнее! Иначе какой из меня защитник?..»
Глава 7
Я влетел в комнату и оказался под перекрёстным криком противоборствующих сторон. Хорошо, ещё до серьёзной схватки дело не дошло.
— Всем стоять! Жужжа, хватит скакать по комнате! Скоро стены пробьёшь! Фома, не кидайся… Чем это ты кидаешься⁈ Так, забери обратно головы монстров!.. Кен… Ойё-ё…
И тут я понял, что произошло в моём номере минутой ранее…
Кен скакал по кровати и дивану, громил мебель, уворачиваясь от всего, что кидал в него Фома, и от Жужжы, что решил протаранить противника своего щекастого друга.
— Кен… Медленно положи шоколадку на землю и толкни ко мне. Давай, парень, не глупи… У тебя ещё вся жизнь впереди… — сказал я, медленно присаживаясь на старый ссохшийся паркет.
— Что? Чё эти звери на меня напали?
Дверь за мной открылась, и внутрь вошло «подкрепление», которое тут же застыло, увидев разгром и замерших в разных частях комнаты бойцов «арены».
— Тише, спокойно… Я понимаю, произошла ошибка, все на нервах… Просто слушай меня и всё будет хорошо.
Кен кивнул, и я продолжил:
— Давай, повторяй за мной: присаживайся, руку вперёд вытягивай… Во-о-о-от та-а-а-ак. Да! Теперь медленно отпусти шоколадку. Умница. Теперь
