В центре Челябинска есть еще один памятник — воинам Уральского добровольческого танкового корпуса. На этом месте 9 мая 1943 года был митинг: Урал провожал на фронт своих сынов. Он вооружил их лучшей в мире боевой техникой и дал наказ:
«Родные наши сыны и братья, отцы и мужья!
Исстари повелось у нас на Урале: провожая на ратные дела своих сынов, уральцы давали свой народный наказ. И никогда не отступали сыны Урала от наказа народа. Никогда не краснел и не стыдился Урал за дела сыновей своих. Никогда не позорили они вековую русскую славу.
Провожая и благословляя вас на битву с лютым врагом нашей Советской Родины, хотим и мы напутствовать вас своим наказом. Примите его как боевое знамя. И пронесите в своем сердце сквозь огонь суровых битв как волю людей родного Урала…
В боях с ненавистным врагом умножайте славу Урала, будьте смелы и храбры, отважны и умелы…
Вперед же идите, товарищи! Только вперед! Там ждут вас тысячи советских селений, сотни городов, опоганенных немцами. Там ждут вас русские, украинцы, белорусы, эстонцы, латыши, литовцы — все, кто стонет в ярме фашистского рабства. Там ждут вас советские ребята, обреченные немцами на муки и смерть…
Даем вам слово крепкое, как гранит наших гор, что мы, оставшиеся здесь, будем достойны ваших боевых дел на фронте. Еще ярче вспыхнет слава нашего края, слава наших дел. Будет снарядов и пуль и всякого оружия у вас достаточно. Это нерушимое слово наше…
Помните наш наказ. Его подписали все труженики Южного Урала. В нем — наша родительская любовь и суровый приказ, супружеское напутствие и наша клятва. Не забывайте: вы и ваши машины — это частица нас самих, это — наша кровь, наша старинная уральская добрая слава, наш огненный гнев к врагу…»
Воины-уральцы с честью оправдали этот наказ. Уже через три месяца корпус стал гвардейским. Начав боевые действия под Курском, закончил их в Праге. Десятки Героев Советского Союза воспитаны в его рядах. Многие — смертию смерть поправ.
Еще в начале 1940 года ЧТЗ отметил свою первую знаменательную победу: 30 марта в 14 часов по московскому времени с его конвейера досрочно сошел стотысячный трактор. За семь неполных лет работы завод послал селу шесть миллионов «лошадей» и помог добиться таких результатов, что страна впервые за всю свою историю позабыла о голоде. На международных выставках челябинский трактор получал высшие награды.
За годы войны Танкоград поставил фронту 18 тысяч тяжелых танков и самоходных артиллерийских установок, 45 тысяч могучих моторов. От Урала до Берлина и Праги прошли грозные машины, неся с собой свободу народам многих стран.
Еще гремели бои на Дальнем Востоке, еще шла война против империалистической Японии, а Танкоград, не прекращая пока выпускать знаменитые «ИС», уже думал о мирном труде советских людей. Один из первых участников тракторостроя В. В. Плотников вспоминал, как вызвали его в партком и предложили собрать хотя бы один трактор. Но где взять узлы для него?
«Ищите в складах», — посоветовали ему кадровые рабочие.
Владимир Васильевич, организовав бригаду молодых, как сам, но уже вполне опытных парней, здесь же, в цехе, где еще продолжали собирать танки, отвоевал себе «пятачок». Сюда тащили нужное и ненужное, соображая, что к чему подходит. Немало потрудились, пока первый «С-65» деловито громыхнул, выбросил из высокой выхлопной трубы столб дыма, пошел по цеху, потом через раскрытые ворота выбрался на улицу. Тарахтел, раскатывал взад-вперед по заводским площадям и улицам. И светлели лица рабочих, идущих мимо, люди останавливались, смотрели на трактор с радостным удивлением: «Неужели конец войне?» На них впервые за четыре с лишним года повеяло мирным трудом.
После войны ЧТЗ, не зная передышки, вступил в полосу не менее славных дел по восстановлению страны, развитию ее сельского хозяйства. Славная страница в истории завода — целина. Людей и машины дали туда челябинские тракторостроители.
Сегодня ЧТЗ продолжает свою трудовую вахту, он дает ежегодно почти тридцать тысяч тракторов. Большинство из них — это универсальный «Т-130», мощностью 160 лошадиных сил. Идет доработка еще более могучих машин, так необходимых добытчикам курской руды и тюменской нефти, строителям БАМа и мелиораторам среднеазиатских пустынь, первопроходцам Крайнего Севера и разведчикам Антарктики. К полувековому юбилею завода его коллектив изготовил опытный образец восьмисотсильного трактора-богатыря.
В многотысячном людском потоке, вливающемся в проходные ЧТЗ, люди разных национальностей, немало среди них и поселенцев украинского народа. Этим он схож с неменьшим людским потоком металлургов Магнитки. Это великий поток трудового братства. И хоть люди тут разные, роднит их главное — судьба родного предприятия. Сегодня ЧТЗ реконструируют.
2
К вечеру ноги у меня зачугунели. Но голова была ясная, а на душе легко. Шутка ли, через четверть века вернуться в город своей юности — Магнитогорск. Тут уж и сто верст не крюк. А мне так хотелось обежать весь комбинат, вдохнуть его своеобразный воздух, услышать вот уже более пяти десятилетий не умолкающий ни на минуту шум могучих агрегатов, в сравнении с которыми и рев турбин лайнеров на современном аэродроме жидковат, увидеть золото льющегося в ковш металла. Хотелось старых знакомых повидать, да и себя им показать. Поэтому и вырядился в белую рубашку да серый галстук, льнущий к летнему костюму, распрекрасно понимая, что на домне и на мартене, на коксохиме и на прокате этакий наряд если и не смешон, то, во всяком случае, странен. Видел добрую ухмылку, но выручали друзья. Это, мол, наш: сейчас — гость, просто радуется, что снова тут, с нами.
Помню одного человека — встреч с ним было мало, но облик его передо мной до сих пор. Высокий, худощавый, быстрый, но не суетливый. С неизменной полусигаретой в прокуренном мундштуке. Фамилию запамятовал. А уроки — нет. Был он парторгом в листопрокатном цехе. Как бы рано я ни появлялся в цехе — он уже там; как бы поздно не заглянул — еще тут. Он отнесся ко мне, начинающему журналисту, с той мерой внимания и, я бы сказал, понимания, которая помогала узнать суть вещей, но никогда не обижала снисходительностью к человеку с еще книжными взглядами на жизнь. Тогда я понял, что надо жить открыто, всех уважать и никого не бояться. Идти к людям за помощью и самому в ней никому не отказывать. И еще понял: Магнитка такой город — или примет человека целиком, как он есть, или отвергнет его напрочь. Я очень хотел быть принятым. Чувствовал себя счастливым от того, что это мне, кажется, удавалось, а потому и нынешняя встреча была столь радостной.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
