– Ты решил процитировать все афоризмы, какие знаешь?
– Это «Тао-те-кинг», или «Трактат о нравственности».
– С нравственностью у нас порядок. Разве нет?
– Зато у сайтенов с этим большие проблемы, – загадочно улыбнулся японец.
– И что с того? – не понял Ватагин. – Можно, конечно, попробовать постучаться к ним в дверь и представиться бродячими проповедниками, случайно оказавшимися на внешней обшивке корабля. Вот только, боюсь, наши десантные скафандры вызовут у хозяев вполне обоснованные подозрения.
– Туда смотри, – Ясухира указал на развернутый локатор станции слежения.
– Это я уже видел, – махнул рукой Ватагин. – Приятно, конечно, что удалось сделать сайтенам гадость…
Японец кончиками пальцев стукнул его по шлему, призывая к вниманию.
– Сайтены не убрали локатор станции слежения. Наверное, из-за механических повреждений. А если так, то в этом месте нас от внутреннего пространства корабля отделяет только лепестковая диафрагма. Если удастся отжать или сломать хотя бы один из лепестков, то мы сможем снять блокировку с остальных, выломать стойку локатора и пролезть в отсек.
Ватагин оценивающе посмотрел на локатор.
– Хорошая мысль. Даже сайтены не могут работать в разгерметизированном отсеке, значит, нас никто не заметит.
– Датчики движения, – напомнил Ясухира.
– Скорее всего отключены. А если нет, мы это сделаем. Корабль идет в док, и сайтены не полезут в поврежденный отсек, чтобы разобраться с неисправностью… Хорошо, допустим, мы сумеем туда забраться, только там все равно нет воздуха.
– Мы воспользуемся системой внутренних коммуникаций, чтобы добраться до отсеков, где есть воздух.
– У меня только два замечания. Во-первых, там, где воздух, там и сайтены. Во-вторых, в десантных скафандрах мы не влезем ни в одну коммуникационную систему.
– Знаешь, в критической ситуации, когда на карту поставлена жизнь, человек способен сделать невозможное.
– Слышал о таком, – кивнул Ватагин. – Но самому видеть не доводилось.
– Давай не будем спорить. Для начала попытаемся проникнуть в разгерметизированный отсек. Ну а там посмотрим.
– Хорошая мысль, – согласился Ватагин. – В конце концов, если ничего не получится, мы можем просто сдаться сайтенам.
– Нет, – решительно отказался Ясухира – Я готов погибнуть, но не могу сдаться врагу.
– Ты знаешь, что чувствует человек, когда у него в баллоне кончается кислород? – как бы между прочим поинтересовался Ватагин.
– Я проходил специальную психологическую подготовку и знаю, что такое удушье. Инструкторы советовали нам: в случае, если окажешься в подобной ситуации, лучше открой забрало шлема.
– Ни черта твои инструкторы в этом не смыслят, – криво усмехнулся Ватагин. – При мне как-то у одного монтажника раскололось забрало. Зрелище, я тебе скажу, было то еще. – Криогенщик поморщился и передернул плечами. – Нет, лучше уж задохнуться.
– Если выбирать, какой смертью умереть, то я бы выбрал…
– Слушай, давай оставим эту тему, – перебил товарища Ватагин. – Почему-то она не вселяет в мою душу оптимизма и уверенности.
– Самурай должен каждый день думать о смерти.
– Ты – самурай?
– Нет.
– Я – тоже нет. Все. С этой минуты говорим только о хорошем.
– О чем, например?
– О диафрагме, которую нам предстоит сломать.
Ватагин поднялся на ноги, потопал, чтобы почувствовать, как магнитные подошвы прилипают к обшивке и, протянув руку, помог встать Ясухире.
Добравшись до развернутого локатора, камикадзе занялись его изучением.
Люк, через который выводился локатор, был открыт. Иначе и быть не могло – захлопнувшись, крышка люка непременно срубила бы стойку. Ватагин лег и опустил в колодец руку с фонариком. На глубине около пятидесяти сантиметров круглую металлическую стойку плотно облегали двенадцать лепестков диафрагмы. Ватагин на всякий случай поковырял лепестки пальцами, хотя и без того было ясно, что затея бессмысленная, тут даже усилитель внешнего скелета не поможет. Освободив из захвата на поясе плазер, криогенщик прижал жало к основанию одного из лепестков и до предела вдавил клавишу мощности.
На то, чтобы прорезать щель длиной в двадцать три сантиметра, ушло сорок четыре минуты. После этого Ватагин уступил место Ясухире, который, вооружившись кусачками, принялся выдирать отрезанный лепесток диафрагмы.
Глядя на то, как течет пот по лбу Ясухиры и быстро-быстро шевелятся губы, Ватагин пытался представить, как матерится японец. А может быть, он и не матерится вовсе, а молится своему Будде?.. Ватагин наклонил голову и внимательно вгляделся в лицо Ясухиры… Нет, все же матерится! По-японски, но от души!
Ясухира оперся рукой о край колодца, поднялся и продемонстрировал Ватагину лепесток диафрагмы.
Ватагин показал напарнику большой палец.
Еще около получаса ушло у камикадзе на то, чтобы последовательно, один за другим отсоединить крепежи оставшихся одиннадцати лепестков диафрагмы, и чуть меньше, чтобы сложить локатор и вместе со стойкой протолкнуть его вниз.
– Как думаешь, сайтены не заметят, что локатор пропал? – спросил японец.
– Не знаю, – Ватагин задумчиво посмотрел по сторонам. – А впрочем, мне-то что за дело? – махнул он рукой и полез в колодец. – Должны сами за своим барахлом следить.
Ватагин старался спускаться вниз осторожно, чтобы, не приведи случай, не зацепиться за что-нибудь. Но, как только ноги его оказались в отсеке, сработала действующая на корабле искусственная гравитация, и криогенщик шлепнулся на пол. Грохотом падение не сопровождалось только потому, что все происходило в вакууме.
Ватагин отошел в сторону от дырки в потолке, в которую уже протискивался Ясухира, и посветил по сторонам фонариком.
Отсек имел почти квадратный периметр. Было в нем все, чему и полагалось быть на станции слежения, – два пересекающих комнату длинных, открытых стеллажа с жестко закрепленными на полках приборами, две консоли с контрольными скринами и системами настроек, три кресла, в двух из которых развалились мертвые сайтены. Из отсека вели две двери. Обе были закрыты тяжелыми плитами с пересекающими их крест-накрест предупреждающими надписями: «Полная герметизация». Хотя сайтенам, находившимся в отсеке, это уже было безразлично.
– Если бы удалось эту дырку закрыть… – указал на лаз в потолке Ватагин.
– Даже и не думай, – махнул рукой Ясухира. – Не успеем. У меня кислорода осталось, – японец скосил взгляд на дисплей, – на тридцать четыре минуты.
– У меня – на двадцать девять, – сообщил Ватагин.
– Нужно искать кислород, – сделал заключение японец.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
