Риаган оказался вплотную как-то совсем неожиданно, но я не испугалась.
Зачарованная мерцанием его глаз, опьянённая всеми теми чувствами, что фейерверками взрывались внутри, я хотела сказать и сделать так много, но не успела предпринять ничего.
Некромант склонился решительно и быстро, словно не имея сил сопротивляться порыву, приподнял ладонью моё лицо, и в следующее мгновение накрыл мои губы поцелуем.
Мир взорвался! Разлетелся на сверкающие куски, осыпался блестящей пылью и перестал существовать! Остались только мы, на миг застывшие в неуверенности, нерешительности, растерянности.
Но миг прошёл, и простое касание стало уже настоящим поцелуем. Нежным-нежным, осторожным, бережным, но таким, что у меня задрожали вмиг вспотевшие ладони и подкосились колени.
Ладонь Риагана легла на поясницу и рывком прижала меня к мужскому телу, заставляя ощутить его твёрдость и силу. И это оказалось так… неожиданно, волнующе, непривычно, что я невольно тихо охнула, опуская ручки на его широкие плечи.
И поцелуй изменился. Стал куда более чувственным, глубоким, откровенным на грани неприличия. И не осталось мыслей, воспоминаний, тревог. Перестал существовать мир вокруг. Я позабыла, кто я и что я, что произошло за эту долгую ночь и что мы собирались делать дальше. Позабыла обо всем на свете и не хотела вспоминать, но…
— Уи-и-и! — странный писк неожиданно проник в сознание, а следом за ним громкое шипение:
— Тихо ты, дура!
Я совсем не поняла, что это было и почему остановился тихо глухо застонавший Риаган. Мне было хорошо. Мне было очень, очень, очень хорошо. Как никогда в жизни!
Это был мой первый поцелуй… самый-самый первый и именно такой, каким я его себе всегда и представляла: головокружительный, сказочный, сладкий до невозможности. И было так невыносимо жаль, что он закончился! Но моё счастье оказалось слишком сильным, чтобы я смогла долго печалиться по этому поводу.
И тут:
— Ну вот, ты их спугнула! — проворчала раздосадованная Дарёна.
Я застыла, вырываясь из волшебства и недоумевающе-встревоженно глядя в глаза какого-то удивительно обиженного некроманта.
— Да, за нами подсматривают, — шепотом подтвердил он моё худшее опасение.
— И подслушивают, — подала голос Руслана.
А Купава недовольно вопросила:
— А за платье чего не дёрнул?
Я даже возмущаться не стала, просто уткнулась лбом в мужскую грудь. Мои руки так и остались на его плечах, а его — на моей пояснице. А ещё теперь я могла слышать, как быстро-быстро бьётся некромантское сердце и как тяжело он дышит. Только потом поняла, что и сама пытаюсь восстановить дыхание, а ещё губам так горячо и в голове так путано.
— Уходим? — неожиданно предложил Риаган.
Не знаю, куда, зачем и насколько, но я кивнула.
Шелест поднявшейся с пола ткани, и мои плечи бережно укутали тяжёлой тёплой мантией, поправили, застегнули, а после, не тратя времени на сомнения, лорд Эрхэт чуть склонился и легко подхватил меня на руки.
Я улыбнулась, он улыбнулся в ответ и размеренно зашагал по коридору.
В спину нам полетело разочарованное в четыре голоса:
— Куда-а-а?!
Куда-куда… на балкон, с него через взглядом открытое окно прямо в морозный холод и высоко в усыпанные звёздами небеса, чтобы там, оказавшись выше целого мира, Риаган осторожно поставил меня прямо на воздух, крепко удерживая и уберегая от смертельного падения, притянул к себе, обнимая, и с затаённым восторгом произнёс:
— До Новогодней ночи четыре дня, сейчас половина третьего ночи, а мы и без того уже нарушили все мыслимые и немыслимые правила, так что…
И где-то внизу раздался грохот, чтобы через несколько секунд небеса перед нами раскололись треском, шипением и ослепительными красно-золотыми искрами!
Я вздрогнула от неожиданности и страха, охнула от восторга и рассмеялась, осознав, что это был фейерверк.
Грохот, свист и новый залп справа, и слева, и со всех сторон вокруг! Золотые, зелёные, синие, белые, жёлтые искры, а за ними огненный феникс! Расправив крылья, он величественно пролетел над половиной города, оставляя за собой горящие небеса! А за ним громадный летучий корабль! И мёртвые всадники на призрачных скакунах, из пастей которых вырывалось зелёное пламя!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
А потом там внизу послышались далёкие от нас крики и визг восторга многочисленных зрителей, а здесь прямо из воздуха начали появляться призрачные пары. Словно маленькие облачка, дамы выплывали в пространство и игриво кланялись шагающим им навстречу мужчинам, те склонялись в ответ, протягивали раскрытые ладони и произносили:
— Потанцуете со мной?
Я повернулась, с сияющей восторженной улыбкой заглянула в таинственно сверкающие глаза некроманта и вложила ручку в его протянутую ладонь.
Заиграла музыка. Неизвестно откуда, но звонкая мелодия разлилась прямо в небесах, и десятки иллюзорных пар одновременно с нами закружились в едином на всех танце.
— Это невероятно, — смеялась я в руках того, кто крепко обнимал и уверенно вёл меня в танце.
— Согласен, — хрипло произнёс Риаган, не отрывая от меня зачарованного взгляда, — самое невероятное, что я видел в жизни.
И такое ощущение, словно это он не про танец в небесах в окружении иллюзий.
Шаг по воздуху, шаг, поворот.
Сияние звёзд перемешалось с огнями города, но ярче всего горели зелёные глаза некроманта, взгляд которых не отрывался от моих глаз.
Шаг, его ладони на моей талии, мои на его плечах и невидимая опора исчезла из-под ног, а я оказалась выше Риагана. Головокружительный, но плавный грациозный поворот на триста шестьдесят градусов, мягкое приземление обратно на воздух, и снова шаг, шаг, поворот.
Легко, спокойно… правильно, будто мы были продолжением друг друга и двигались синхронно, не прилагая для этого никаких усилий.
Пауза, сомкнувшиеся на талии ладони и упоительное чувство полёта. Я взлетела, ощущая себя самой счастливой, самой прекрасной, самой свободной, самой-самой!
Взлетела, чтобы упасть в нежные, но крепкие руки некроманта, подхватившего осторожно, бережно, как самую величайшую ценность во всех мирах, но в тот же миг удерживающего так, что я была абсолютно уверена в своей безопасности. Не упаду. Он не позволит.
И мы кружились, незаметно опускаясь всё ниже и ниже, чтобы в конце концов ступить на уже знакомую плоскую крышу, украшенную красными огоньками.
— Замёрзла? — обеспокоенно спросил некромант, который всё это время был даже без плаща.
— Мне жарко, — пьяно улыбаясь, призналась честно.
И что-то изменилось от моих слов. Неуловимо, но ощутимо. Как тогда, в лесу при нашей первой встрече, или в коридоре академии, когда мы остались одни.
Мир вокруг размылся и отдалился, стал неважным и несущественным, и остались лишь мы — едва дышащая я и сжимающий в одновременно нежных и по-мужски крепких объятьях Риаган.
Порывом ветра некромант склонился ко мне. Поцелуй… Он уже не был таким нежным и осторожным, как первый. Этот поцелуй оказался невероятно чувственным, превратившим мои вены в оголённые наэлектризованные нервы. Он был стремительным, головокружительным, сладким до дрожи. Он был таким, что я в одно мгновение позабыла, кто я, где я, что делаю…
И я взлетела! Мужские руки обняли за бёдра, удерживая выше некроманта, мои ладони вцепились в его плечи, лишь бы не упасть, и прервавшийся на миг поцелуй возобновился с новой силой.
Я парила где-то высоко в облаках, расправив крылья счастья и ощущая сладкое тепло во всём теле. Мне было так замечательно! Ни в одной взрослой сказке, которые нам запрещено читать и которые втихую читали даже ведьмы-наставницы, не говорилось о том, насколько хорошо может быть от поцелуя!
В какой-то момент красные огоньки пропали и под моей спиной оказалась и тут же исчезла тёплая стена, Риаган врезался бедром в край перил, причём врезался так сильно, что даже я ощутила, но лишь глухо рыкнул и продолжил куда-то спешить, не разрывая поцелуя…
Он ещё много чего по дороге сшиб. Что-то грохотало, громыхало, один раз крякнула, не пережив близости с полом, керамическая ваза… сам Риаган явно обзавёлся парой новых синяков, но лично я ничем не была задета. Ни одного удара и тесного знакомства с мебелью некроманта.
