Я сжала руки в кулаки, когда узнала в подошедшем к ступеням трона лорде графа Варрижа — господина тех девиц, которых мы с Полькой сумели «подоить».
Низко поклонившись правителю, мужчина громогласно проговорил:
— Прежде чем чествовать и награждать эту наину, вашему величеству следует кое-что о ней узнать. О тех других качествах невесты герцога, которые она от всех нас утаила.
Я мысленно выругалась.
Ну вот, Лиза, доигралась и додоилась.
По лицу Рейкерда пробежала тень раздражения и сразу же растаяла за прохладной улыбкой, опасной и хищной.
— Вы осмелились прервать меня, граф?
Хальдаг снова поклонился, настолько низко, что имел все шансы поцеловаться с собственными коленями или потереть уже активно намечающейся лысиной нижнюю ступеньку, на краю которой и сидел Вертальд.
— Прошу меня простить, ваше величество, но раз уж речь зашла о том, какими достоинствами должна обладать наша будущая правительница, я считаю нужным рассказать всем участникам Охоты о том, что таит в себе леди Филиппа.
А вот после этих слов мне уже стало не до подарка Трияны. О чем это он? Каким-то образом прознал, что я самозванка? Нет, тогда бы не называл меня Филиппой… Выяснил, что я начинающая живодерка? Еще хуже!
Если меня сейчас раскроют, я даже озвереть не успею. Меня прикончат раньше, чем я превращусь в кровожадную маньячку.
Вот будет досада.
Чувствуя на себе десятки взглядов, один из которых, Мэдока, обжигал не хуже раскаленного докрасна железа, я мысленно взмолилась о защите всем богам, о каких когда-либо слышала.
И пока лихорадочно читала молитвы, повисшее в зале молчание нарушил ровный голос де Горта:
— Осторожнее, граф. Не забывайте, вы говорите о моей невесте, и за малейшее оскорбление или клевету в ее адрес будете отвечать передо мной.
Количество взглядов, прикованных к нам, тут же увеличилось в геометрической прогрессии, а вместе с тем подскочил и градус напряжения, уже отчетливо витавшего в воздухе. Де Горт вышел вперед и широким шагом направился к эпицентру назревающего скандала, к трону и слегка побагровевшей Варежке, ну, то есть Варрижу.
Ой, мама.
— Нет, лорд де Горт, это не клевета, — криво усмехнулся граф. — Не далее как позавчера ваша невеста, которую вы так рьяно защищаете, едва не обескровила двух моих невест! Что на это скажете?
Во загнул! Обескровила. Да мы их толком даже не трогали! Первая сама (ну ладно, почти сама) порезалась, что сделали со второй — это мне вообще неведомо. Я в то время была занята другим делом.
Несмотря на то что меня искренне возмутили его слова (да его наина меня чуть кинжалом не изрешетила!), на сердце стало спокойнее. Хорошо хоть не обличают в иномирности. А со всем остальным справимся.
— Есть доказательства, граф? — поинтересовался Истинный, все такой же каменно-невозмутимый.
Варриж скривился, а потом нехотя выцедил:
— Мне прислали анонимную записку.
Я покосилась на Паулину. Де Морсан из кожи вон лезла, делая вид, что она не при делах, но уголки ее губ были слегка приподняты, и в целом Полька выглядела ну очень довольной.
Если узнаю, что это она настучала… Маленькая мстительная зараза.
— И это вы называете доказательством? — продолжал наступать де Горт.
Король откинулся на спинку трона и теперь с интересом следил за развитием событий. Так же, как и остальные здесь толпившиеся. Смотрят так, будто им тут транслируют захватывающий сериал.
— У обеих моих невест на руках обнаружились глубокие порезы, — мрачно бросил хальдаг.
— Им следовало быть осторожнее и не резаться.
— Ваша наина весь вечер возле них крутилась, — не сдавался лысеющий.
— Моя наина весь вечер была со мной, — не моргнув, соврал де Горт. — Если и отлучалась, то ненадолго.
— Вот как раз во время этого «ненадолго» она вполне могла навредить моим невестам!
— И зачем же, по-вашему, граф, ей это потребовалось? — снова включился в разговор король.
— Чтобы ослабить их перед испытанием, ваше величество, — напыжившись, ответил Истинный.
— Но почему именно ваших? — продолжал любопытствовать правитель.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Граф на мгновение замялся, а потом опять пошел в атаку:
— Это была месть. Вот как раз эти качества, мстительность и злопамятность, а также коварство, едва ли способны украсить королеву Харраса.
По залу пробежали редкие шепотки.
Приободренный активизировавшейся публикой, граф выпятил вперед грудь, которая у него и так была колесом, и продолжил:
— На первом испытании одна из моих невест имела, мм… небольшой конфликт с леди Адельвейн. И леди Адельвейн, очевидно, не сумела о нем забыть и отпустить.
— Нападение с кинжалом вы называете небольшим конфликтом?
Я не видела лица Мэдока, но, судя по тому, как Варриж поежился и чуть от него не отшатнулся, оно явно приняло хищное выражение.
— Во время испытания, — совладав с дрожью, парировал хальгад.
Значит, если во время испытания, тогда прощается, а если в театре — фу, как вам, леди, не стыдно! Безобразницы.
— И меня за это лишили баллов, — добавил Варриж с обидой в голосе.
Ну и кто после этого из нас злопамятный?
— И теперь вы предлагаете лишить баллов леди Адельвейн, а с ней и меня, потому что получили непонятно от кого какую-то писульку? — усмехнулся де Горт.
— Я предлагаю хорошо подумать, прежде чем удостаивать почестями такую злопамятную особу.
Секунда, другая — и тишину зала прорезали слова нашего с девочками хальдага:
— Жду не дождусь следующего испытания, Варриж. Надеюсь, вас не унесут с арены раньше, чем мы с вами на ней встретимся.
— Какое испытание? Какая арена? — шепнула я своей белокурой энциклопедии.
Одель пожала плечами:
— Понятия не имею. Видимо, лордам известно больше, чем нам, их наинам.
— В общем, я услышал достаточно. — Король лениво взмахнул рукой, явно призывая всех заткнуться. Собирался продолжить, но тут к трону в поклоне приблизился один из придворных (кажется, он входил в королевский совет) и что-то быстро зашептал его величеству на ухо.
Рейкерд помрачнел, кивнул раздраженно, отстраняя от себя придворного, и бросил:
— Свое решение по этому вопросу мы огласим позже. А пока предлагаю участникам сосредоточиться на подготовке к следующему этапу. На этот раз мы будем испытывать Стальных лордов, и что-то мне подсказывает — после сражений на арене многие из вас будут не в состоянии продолжить Охоту, — закончил Рейкерд зловеще.
А я облегченно выдохнула. Неужели нас, девочек, на время оставят в покое? Это очень приятная новость. А вот то, что приз зажали, — обидно и досадно. И если в этом виновата Паулина… Я покосилась на рыжеволосую наину. Честное слово, возьму и обескровлю выдру.
Аудиенция была окончена, и народ начал постепенно рассасываться, расползаясь по галереям и залам. Следуя команде Стального «к ноге, наины!», мы послушно засеменили за лордом к выходу. Ладно, про ногу ничего сказано не было, но смысл приказа не поменялся.
— Филиппа, это правда? Ты напала на наин графа Варрижа? — Одель повисла у меня на руке и стряхиваться с нее категорически отказывалась.
— Глупости, ни на кого я не нападала, — ушла я в несознанку. — Извини, Одель, мне нужно отойти.
Избавившись от общества третьей невесты, протиснулась к первой и тоже вцепилась ей в руку, чтобы даже не думала от меня убегать. Благо его всемогущество был занят разговором со своим очаровашкой-другом и к нам не оборачивался, что дало мне возможность поговорить по душам с этой завистливой гадиной.
— Твоих рук дело?
— Не понимаю, о чем ты, — вскинула острый подбородок Полька.
— Не прикидывайся идиоткой! — зашипела я ей на ухо, стискивая у нее на локте пальцы с такой силой, что с губ рыжей тоже сорвалось нечто вроде змеиного шипения.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Отпусти меня. Ты делаешь мне больно!
— Еще даже не начинала… Повторяю: зачем ты отправила записку Варрижу? О нашем плане никто, кроме нас троих, не знал, и я очень сомневаюсь, что ее отправил твой брат!
