– Вот и молодец, хороший мальчик, – пальцы девушки переместились за мохнатое ушко, зверь прикрыл глаза. – Хороший, хороший… Умничка. Завтра я обязательно что-нибудь придумаю, и мы раздобудем тебе еду. Слышишь?
Зверь недоверчиво вздохнул, ведьмочка убрала руку. Раз уж пообещала, придется действительно что-нибудь придумывать. А может, до завтра удастся как-нибудь превратить этого оборотня обратно в человека?
Только сейчас Зара вспомнила, кто перед ней, и неуверенно позвала:
– Арсен!
Оборотень посмотрел на нее без особого интереса и снова закрыл глаза.
Солнце поднялось уже достаточно высоко, легкий ветерок пригибал травинки на душистом лугу. Козы и коровы лениво паслись, не отвлекаясь даже на то, чтобы отогнать мух, не переставая жевать.
Оборотень плотоядно глядел из-за плеча притаившейся в зарослях ведьмочки, облизываясь и пуская слюни.
Пастухов поблизости видно не было: может, прятались где-то в тени? А то и вовсе разошлись, оставив скот на общем лугу. В лесу-то близ деревень и городов уже давно повывелись крупные хищники, и нападения на домашнюю живность случались все реже.
"Коров трогать нельзя, – решила Зара, – на ней у крестьянина все хозяйство держится". Она выбрала небольшого бычка и указала оборотню. Облизнув усы ярко-розовым языком, зверь выскочил из леса и расправил крылья.
Он спикировал прямо на спину несчастному животному, раздалось громкое, полное ужаса мычание. Зара быстро отвернулась. Даже если пастухи поблизости, они не станут нападать на такое чудовище – побегут за подмогой, а за это время голодный монстр успеет насытиться.
И все-таки бычка ей было жаль. Когда довольный оборотень вернулся под прикрытие ветвей, она лишь бросила сердитый взгляд на радостно осклабившуюся морду и быстро пошла прочь от луга, крикнув:
– За мной!
Ночью сытый монстр не стал выть, но выспаться ведьме все равно не дал. Незадолго до рассвета девушку разбудил негромкий плач. Зара даже решила, что где-то в лесу заблудился человек, и испуганно вскочила, опасаясь, как бы чудовище не нашло несчастного.
Но оборотень лежал рядышком, вытянув мохнатые лапы, и тихонько поскуливал во сне, будто плакал. Ведьма опустилась на колени рядом со зверем.
– Арсен?
Оборотень притих, но ненадолго. Девушка вздохнула, уселась поудобнее и принялась гладить мохнатую голову, успокаивая.
– Тише, тише… Хороший мой, маленький мой, не плач, не плач… Тише…
"Маленький" поддался на уговоры и вскоре умолк, только продолжал изредка тоскливо вздыхать. А ведьма, прищурившись, медленно повела ладонями вдоль спины, вдоль покрытых густой шерстью боков… Пальцы обожгло чужой болью. Девушка открыла глаза, долго разглядывала уткнувшегося мокрым носом в ее колени зверя, а после легла на землю, прижавшись к горячему боку.
* * *
Несколько часов кряду бабушка Айза планомерно и размеренно стучала в окно. Изредка брала передышку, а после снова поднимала руку и била по стеклу заклинанием. К вечеру маг не вернулся, и Зару не привел. Старушку ненадолго сморил сон, но ударили часы в соседней комнате, и она проснулась, снова, с удвоенным запалом принимаясь за дело, и так увлеклась, что невероятно испугалась, когда в окне задрожало стекло.
– Ну вот, как говорится, терпение и труд… – старушка соскочила с диванчика и, довольно потирая руки, подошла к окну. Вчера с Зарой им этот трюк не удался, наверняка потому, что маг был в доме, теперь же старушка смогла не только прикоснуться к окну, но и открыть тяжелые рамы, на которых не оказалось запоров.
– Прекрасно, просто прекрасно! – бабушка Айза выглянула, и, убедившись, что до земли недалеко, перетащила к окну диванные подушки и побросала их вниз. Удовлетворившись результатом своих трудов, она, покряхтывая, забралась на подоконник и схватилась за штору. Вздохнула и, сжимая ткань костлявыми пальцами, принялась осторожно спускаться.
Длины шторы хватило как раз для того, чтобы, повиснув на краю, увидеть землю в пяди от вытянутых носков. Некоторое время старушка сомневалась перед тем, как разжать пальцы, но грохот колес по мостовой заставил поторопиться. Она спрыгнула на сваленные под окном подушки, покачнулась и, не удержав равновесия, села в бирюзовый шелк.
Спустя полчаса бабушка Айза изо всех сил колотила медным молоточком в дверь того дома, куда их с Зарой пару дней назад не впустили.
– Откройте! Немедленно откройте!
Наконец ее просьбы были услышаны, и на пороге появился вчерашний слуга. Смерил ведьму взглядом и попытался закрыть дверь. Но на этот раз старушка уперлась не на шутку.
– Хозяина позови! Позови, я сказала, и быстро!
– Хозяин вас не примет, – высокомерно процедил слуга, и тут же отлетел назад, а дверь гостеприимно распахнулась.
– Вот тебе! – старушка вошла внутрь, оглядывая богатую обстановку, прислушиваясь, и наткнувшись взглядом на лица перепуганных слуг, сказала: – Я хочу видеть вашего хозяина, господина Райна.
– Его светлейшества нет дома, – произнес кто-то.
– Значит, я подожду его светлейшество здесь, – заявила старушка и, обойдя все еще лежащего на полу наглого слугу, уселась в уютное кресло.
Слуги переглянулись.
– Вам лучше подождать хозяина снаружи, – вышел вперед дворецкий. – И вообще, приходите завтра. Уже поздно, а в такое время его светлейшество не принимает посетителей.
– Между прочим, я очень важный посетитель, – заверила его ведьма. – Так что меня он примет.
– Простите, но…
В дверь постучали, и дворецкий сам открыл ее, низко поклонившись. Седовласый маг вошел, сбросил на руки слугам дорогой плащ и, заметив сидящую в кресле бабушку Айзу, удивленно поднял брови.
– Простите, господин, мы пытались ей объяснить, что уже поздно, – начал было дворецкий, но гостья не дала ему договорить. Она вскочила и, угрожающе потрясая маленьким кулачком, подошла к магу, поднимаясь на цыпочки, чтобы лучше видеть его лицо.
– Вот как! Вот как, значит, встречают здесь старых знакомых! Я-то думала, что могу хотя бы на твою порядочность рассчитывать, но маги, как видно, все напрочь забывают о благодарности! Стоит прийти, один раз за много лет обратиться за помощью – и тебя не пускают даже на порог!
– Подождите, подождите! – маг растерянно выставил руки, словно опасался, что старушка и в самом деле на него нападет. И улыбнулся. – Айза, да вы ли это?
– Она самая! – гостья опустила кулаки. – И нечего мне тут мину удивленную строить. Сперва прогоняет, даже на порог не пустив, а теперь удивляется.
– Прогоняет? – переспросил Райн.
– Да! Как мы с Зарочкой пришли, так этот, – она обвиняюще ткнула пальцем в покрасневшего слугу, – нас едва с крыльца не спустил.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
