Обменять. Мамы ловят детей на том, что они уносят в школу из дома косметику, чтобы меняться. Интересно, что мамы тех, кто приносит домой чужие вещи, шампуни, помады, духи, не возмущаются и не требуют у своих детей вернуть вещь хозяину. Сказка про то, что «я накопила и купила», родителей вполне устраивает. Пусть берет деньги, где хочет, главное, чтобы домашний бюджет не страдал.
Попросить на карманные расходы. То, чего раньше не было и в помине, сейчас практикуется повсеместно. Исследования показывают, что вне зависимости от статуса семьи сегодня все родители выдают карманные деньги. Размер и частота, с которой выдаются карманные добавки, зависят от возраста ребенка, семейного статуса и экономических стратегий родителя.
Сэкономить. Некоторые вводят режим жесткой экономии не только для себя, но и для своих детей. Деньги выдают каждый день и понемногу, а вечером не забывают спросить, на что они были потрачены. Удовольствие доставляет не трата, польза покупки, а то, сколько было сэкономлено. Экономика должна быть экономной. Статистика по всем странам показывает, что дети из средних слоев копят систематично и долго. Богатые и бедные не занимаются накопительством. Одним незачем, другим нечего копить.
Теневая психология денег – новый ракурс проблемы
Соотношение доходов и расходов – это бухгалтерия. А соотношение финансовых фантазий, экономических желаний и реальных доходов – это уже психология. Вырастая, мы можем сохранять детскую финансовую философию, которая и определит наши социальные роли.
Лузер. Тот, кто рассчитывает получить на свою жизнь 10 рублей, реально зарабатывает 5, не имеет никаких других источников, чувствует себя лузером, неудачником. Он мучается от зависти и сетует на несправедливость. Что ему остается делать? Отнимать, красть, менять социальное устройство? Иными словами, вести себя криминально. Или перестать хотеть жить на 10 рублей, покончить со своими финансовыми амбициями. Объявить себя банкротом, тибетским монахом или хиппи. «Всех денег не заработаешь».
Меценат и кормилец. Тот, кто хочет иметь 100 рублей, а легко получает 1000, отличается щедростью. Деньги не имеют для него особой ценности, потому что их слишком много. Вокруг таких людей тусуются дармоеды и нахлебники. Домочадцы паразитируют на них. Но если такой человек не без идеалов, то свои избыточные деньги он будет отдавать на благотворительность. «Деньги – это подарок судьбы и достояние общества».
Бюджетник. Тот, кто получает ровно столько, сколько хочет, скорее всего стагнирует по жизни. Он решает вопрос о приходах и доходах раз и навсегда, старается умерять свои траты в соответствии с доходами. Совершить какие-то крупные покупки при таком раскладе не удается. Тут расчет на помощь семьи или государства, своих генеральных спонсоров. «Нам много не надо. Скромность украшает человека».
Содержанка. Те, кто не знает, откуда деньги берутся, как их экономить и тратить разумно, вынуждены паразитировать на чужих бюджетах. Их основная задача – обосновать необходимость своих расходов. Милая девочка, любимица, чьи желания исполнялись родителями с высокой готовностью и большой радостью, знает много способов очаровать своего спонсора, затуманить ум любовью и попросить на очередную мелочь, размеры которой будут расти вместе с аппетитами.
Альфонсы – это мужчины-содержанки, то есть не совсем мужчины, «особые женщины», которые апеллируют к «особым мужчинам» – самостоятельным, инициативным и состоятельным женщинам. «Шарм и красота – это редкий дар, его нужно беречь и лелеять. А платят пусть те, кто лишен обаяния».
Олигарх. Тот, кому удалось в очень короткие сроки получить огромные, заоблачные, несопоставимые ни с какими желаниями деньги, хочет не денег, а власти. Его подчиненными и работниками могут стать армии людей, чьи лица уже не рассмотреть. Вкусив власти, олигарх будет стремиться ее закрепить. Его меценатство уже носит характер откупа от бедных и крикливых общественников. Олигархи появляются в особые эпохи и только во взрослом состоянии. Если на ребенка свалить несметные сокровища, его это парализует или сделает циником.
Если для реализации своих желаний не нужно напрягаться, желания атрофируются. «Денег много не бывает. Чужих денег тоже не бывает. Главное, не упустить момент».
Креатор. Это финансовый гений, тот, кто придумал, как всем зарабатывать столько, чтобы резко увеличить качество жизни. У него широкий экономический кругозор и позитивная социальная ориентация. Он понимает, что исключительное богатство – это скучно. Оно чревато одиночеством и завистью окружающих. Лучше организовать жизнь так, чтобы всем было хорошо. Романтики и мечтатели, такие дети прочитали много хороших книжек и встретили много интересных людей. Хотя книжки могли читать все, а люди вокруг, в общем, одинаковые. Тот, кто измеряет свою жизнь не в тугриках, а в количестве радостных открытий и встреч, только и бывает по-настоящему счастлив.
Не забудьте сказать детям, что «Деньги – это скучно. Интересно другое…»
Основные коллизии жизни: успех или любовь?
Life-surfing – это новый образ жизни скольжения по поверхности, по небесной глади жизни. Одна из моих знакомых заработала деньги в западной рекрутинговой компании и отправилась путешествовать по Америке. У нее была мысль остаться в стране, пойти учиться, встретить любимого, но как-то так получилось, что с первого до последнего дня, все шесть месяцев, она путешествовала, не оставаясь в одном городе больше двух дней. Родным и друзьям она писала, как ужасно в Америке, как она борется за статус, за любовь. А вернулась загорелая и возбужденная, вывалила гору фотографий, от Калифорнии до Сиэтла, от Техаса до Миннесоты. Словом, как поется в песенке военного корреспондента, «от Москвы до Бреста нет такого места, где бы не скитались мы в пыли…».
Оказалось, что освоить автомобиль и пуститься по незнакомым, зимой обледенелым, дорогам куда легче, чем напрягаться и поступать в университет или школу бизнеса. Любовь вообще оказалась малоувлекательным занятием: знай себе пиши на сайт знакомств, а тебя в любом городе ждут с распростертыми объятиями. Когда так много «опций» (технократический синоним «возможности»), непонятно, по какому признаку отбирать и сортировать. Непонятно вообще, почему и как нужно отказываться от всего ради одного?
Не зная, как освоить, тем более присвоить, реальность, человек пытается ее хотя бы вкусить, попробовать, лизнуть, хапнуть из разных закромов по горсточке. Но и на это уже не хватает времени. Хотя бы просмотреть! Примерить перед зеркалом, сфотографироваться на память, чтобы было что показать знакомым в подтверждение своей значимости. Сотни фото – следы видимой бурной жизни. Жизни иллюзорной.
Зрительные иллюзии являются следствием того, что воспринимаемый объект недостаточно изучен. Чтобы выйти за пределы иллюзорного мира, нужно набраться смелости и произвести с ним физические манипуляции. Пощупать, повертеть, осмотреть с разных сторон, сломать, наконец. Постучать по нему молотком или облить его водой. Пнуть ногой или сбросить на пол. Малыши знают в этом толк. Если им не давать бомбить предметный мир, продавливать его и переворачивать под запросы своего растущего «Я», они так и останутся в неведении. Со временем на смену взрослому с ложкой и салфеткой, вечно рядом и с криками «Нельзя! Возьми вот то!» придут агрессивные продавцы других иллюзий, все с той же философией: «Ничего не трогай руками. Не нужно напрягаться. Смотри и пользуйся!» Марать руки, куда-то мчаться, протестовать и заявлять «Я сам!», как это делали трехлетки в старые добрые времена, вам уже не дадут.
Говорят о клиповом мышлении современной молодежи. Берите шире. Клиповое и даже клепаное мировоззрение. За близостью звучания – сходство содержания. Фрагменты реальности на заклепках, как наспех, по наитию, скроенная одежка на злобу дня.
«Я был, я видел, я знаю.» – одно касание, одно легкое дыхание. Кто оставляет отпечатки пальцев – жизнь на нас или мы на жизни? За размытыми, мелькающими кадрами – размытая невнятная психика.
Пассивные реципиенты напоминают перевозбужденных от долгого сидения за экраном детей. Жизнь для них – мозаика, калейдоскоп, видеоигра, аттракцион, колесо обозрения. Какие еще можно выбрать метафоры?
Современный социолог Харви Форгюсон писал о том, что текучесть реальности, превращения из одного в другое укрепляют людей в иронии. Но и «эпоха иронии» проходит, сменяется «эпохой очарования», в которой видимость возводится в ранг единственной реальности. Эпоха потребления сменяется эпохой визуализаций. Даже не жадное потребление, а быстрое возбужденное просматривание всего, что попадает под руку.
