не узнаю.
Джейсон паркуется напротив дома Монфор, неуклюже заехав на тротуар, и сначала я думаю, что ему просто наплевать, где бросить машину. Но потом до меня доходит, что он едва тащит ноги. Видимо, ловари серьезно его ранил. Джейсон вытирает ладонью потный лоб и оставляет на бледной коже кровавые кривые следы. Затем выбирается из машины и так громко хлопает дверью, что меж висков у меня стреляет колючая боль.
Я же вылезаю из салона, морщась, будто кто-то хорошенько мне врезал по челюсти.
– Ты чего? – спрашивает Джейсон.
– Порядок.
– Выглядишь…
– …паршиво, да, я знаю, ты тоже, – я усмехаюсь, – тоже похож на восставшего из ада трупака. Не только мне досталось.
– Закуришь?
Джейсон протягивает испачканную в крови пачку, а я растерянно кривлю губы. Мне кажется, он не из тех, кто разбрасывается словами, и, если он предложил мне закурить его, подчеркну, его сигареты, я определенно поднялся в его хит-параде.
– Я не курю, но спасибо.
Мужчина кивает и идет, держа левой ладонью живот, чтобы кровь шла не так быстро. Он толкает калитку носком ботинка, делает всего несколько шагов, как вдруг дверь открывается и из дома выбегает Норин Монфор.
Просканировав наши лица, она восклицает:
– О боже, Джейсон, что стряслось?
– Ничего, – отвечает он, выпрямив спину, – мы в порядке.
– В порядке?! Разумеется, вы не в порядке!
Женщина хватает Джейсона за плечо так крепко, что создается впечатление, будто это ей нужна помощь, а не ему. Она семенит с ним рядом, а я вялой походкой иду за ними, поглядывая на голубое небо. Какое же оно сегодня чистое!
– Мэтт.
– Да? – Смотрю на Норин, она обеспокоенно хмурит брови.
– Не отставай!
Киваю и послушно прибавляю скорость, осознав, насколько сильно вымотался и как жутко хочу свалиться прямо здесь, на тропинке, и уснуть.
Норин проводит нас на кухню.
Я падаю на стул, Джейсон рядом. Мы молчим, а Монфор носится с травами и бурчит себе что-то под нос.
– Дамочка, не мельтеши, мы никуда не торопимся.
– Будь добр, Джейсон, закрой рот.
– Какие мы вежливые, – усмехается мужчина, но улыбка у него слабая.
Взгляд Норин вспыхивает от недовольства.
– Мы в порядке, – замечаю я, прежде чем ведьма успевает выругаться, – целы и невредимы.
– Невредимы? – поражается она.
– Почти.
– Почему так долго? Мы волновались.
– Кстати, где Мэри?
– Я уговорила ее прилечь. – Норин ставит на стол разноцветные миски и быстрыми движениями измельчает в каждой по несколько веток неизвестной мне травы. – Впервые мы сидели и бездействовали, а это трудно. Я пыталась позвонить, но поняла, что не знаю твой номер! Столько всего произошло, а мы даже телефонами не обменялись.
– Дамочка, я не ослышался? – удивляется Джейсон, выгнув левую бровь, и, несмотря на рану, подается вперед: – Ты просишь мой номер?
Не удержавшись, я закатываю глаза.
– Так, – я поднимаюсь из-за стола, – я наверх, а вы общайтесь.
– Нет, Мэтт, подожди, – просит Норин, растерянно взглянув на меня, – ты не можешь уйти, не обработав царапины. Ты серьезно ранен.
– И ты ничего не рассказал, – вмешивается Джейсон.
– А у нас есть время на серьезный разговор? Мне показалось, вы другим заняты.
– Мальчик…
И вот опять я мальчик. Скрещиваю на груди руки и говорю:
– Не начинай! Я все расскажу, только давайте без… – Я изображаю в воздухе замысловатые фигуры и ловлю себя на мысли, что слишком часто пытаюсь выразить чувства подобным образом.
Джейсон опирается о разделочный стол, а Норин Монфор отводит взгляд. Я не собираюсь быть нянькой еще и для этих двоих. Мне и Хэрри с Ари хватало. Но потом я опускаю руки вниз и киваю. Если мне одному по силам сконцентрироваться на проблеме – отлично. Мне не привыкать.
– Я коснулся ловари и провалился в огромный зал.
– Ловари согласились с вами сотрудничать? – деловым тоном спрашивает Норин, а я в очередной раз вспоминаю, что на моей совести теперь десятки смертей.
– Ноа Морт прислал Манэки, – отвечает за меня Джейсон.
– Удачу?
– Да. Она нашла Джофранку и подговорила его помочь.
– Весьма удобно. На чем ты остановился?
– На том, что я попал в огромный зал, – я вновь усаживаюсь за стол. – В центре находился бассейн, наполненный кровью, позади меня – зеркало.
– Зеркало? – Норин Монфор поднимает подбородок и с интересом вскидывает брови. – Как оно выглядело?
– Огромное, в деревянной массивной оправе, похоже, очень старое. На раме написана повторяющаяся фраза, но я плохо знаю латынь. Что-то про огонь и воду.
– Сгорающий в огне в воде возродится, – шепчет женщина, а я хмурюсь.
– Знаете, о чем идет речь?
– Верум.
– Что?
– Верумское зеркало, – поясняет Джейсон, – зеркало правды.
– Весьма интригующе. И почему оно так называется?
– Потому что отражение свое в нем видят только бездушные твари. Люди, у которых нет души, проще говоря. Обычный хороший человек в зеркале не отразится.
– Вообще?
– Вообще.
Я сглатываю и чувствую, как леденеют пальцы. Внезапно мне становится не по себе. Да, я видел свое лицо неотчетливо, смазанно, но мой силуэт все же появился в зеркале.
Это навевает плохие мысли, от которых перехватывает дыхание.
– Ты побледнел, – подмечает Норин Монфор, и ее губы растягиваются в едва заметной улыбке. – Неужели Мэттью Нортон отразился в Веруме?
– Нет.
– Нет? Тогда что именно тебя так напугало, мальчик?
– Там… – Я встряхиваю головой и откашливаюсь. – Там отразилась Ари.
Миска падает из рук старшей Монфор, и женщина одаривает меня таким испепеляющим взглядом, что внутри все каменеет.
– Ты ее видел? – осипшим голосом спрашивает она, подаваясь вперед. – Видел Ари?
– Да.
– Что же ты молчал?
– Я рассказываю по порядку.
– Как она? – Норин, поставив руки на стол, нависает надо мной, словно огромная неприятность. – Она цела? С ней все в порядке?
В порядке ли? Ариадна купалась в бассейне с кровью, а потом едва меня не убила.
Я не хочу делиться своими переживаниями, они сумбурны и пугают даже меня. Ари собиралась высосать из меня жизнь, а я вспоминаю об ее поцелуе с тупым трепетом, будто это один из тех хороших моментов, которые оставляют в памяти теплый след.
– Она жива, – аккуратно отвечаю я, прочистив горло, – и она немного другая.
– В каком смысле?
– Ну она… Вы перестанете меня пытать, если я скажу, что Ари остается такой же невыносимой занозой в заднице?
– Она пыталась тебя убить, – вдруг хрипло встревает в разговор Джейсон. – Верно?
Я недовольно хмурю лоб, ненавижу, когда мои слова переворачивают. Однако на сей раз Джейсон прав, и моя ложь рассыпается на миллиарды частей.
– Что она сделала?
– Она… – Грудь сдавливают силки, я хочу соврать, но потом понимаю, что маленькая ложь может привести к большим неприятностям. – Ариадна поцеловала
