вещи. Ты о*уительно красивая и страстная женщина. И надеюсь, умная.
Домой мы возвращаемся в молчании. Я знаю, что впереди меня ждёт бурная ночь и страстный секс. От мысли о том, как Меркулов будет снова целовать меня, бегут мурашки и учащается сердцебиение, но есть что-то внутри, что тормозит меня.
Нет.
Я не готова прогибаться ни под кого. Ни ради защиты, ни ради удовольствия.
Стою на крыльце перед домом. Меркулов тоже останавливается.
— Что случилось?
— Денис, я всё-таки хочу прояснить вопрос насчёт наших отношений.
Меркулов кладёт ладонь на мою талию, даже сквозь куртку я чувствую жар его руки.
— Что именно?
— Значит, я не имею права даже отказаться от секса с тобой. Если я, например, не хочу или устала?
Улыбается, прижимает меня к себе.
— С чего ты взяла? Конечно, можешь.
— Тогда немного не поняла про постель. Ты сказал, что условие за защиту, я должна спать в одной постели.
— Спать в том смысле, что находиться рядом. Я же не твой хозяин, чтобы принуждать к сексу. Если захочешь, я не откажусь, а если устала и хочешь спать, могу и подождать.
Глава 27
И всё-таки мне непонятно.
Я стою на месте, словно передо мной выросла стена. Не хочу подчиняться тем правилам и условиям, которые вновь появились в моей жизни. Кто-то решил втянуть меня в игру и продолжает управлять, а я как пешка, куда отправят туда и иду.
Нет! Не хочу так больше.
— Извини Денис, но я не готова играть по твоим правилам. Меня не устраивают условия.
Я разворачиваюсь и иду к воротам. Не хочу слушать то, что он говорит вслед. Не хочу выяснять отношения. Хочу быть свободной. Свободной от всех мужчин и решать самой, с кем быть и когда быть. Расправляю плечи. И на душе становится необыкновенно легко. Всё правильно. Какая же это новая жизнь, если я опять живу по старым правилам.
Не знаю, что будет завтра. Не знаю, как…
Мою руку перехватывает Меркулов. Длинные пальцы обхватывают запястье и тянут на себя.
— Настя!
— Что?
— Куда ты собралась?
— Домой. Или без твоего разрешения теперь нельзя?
— Я ничего подобного не говорил. Остынь, маленькая.
— Я не маленькая! Ясно? Я взрослая, самостоятельная женщина.
— Хорошо. Ты взрослая. Но куда ты собралась на ночь глядя? Или уже не страшно?
— Представляешь, не страшно. С тобой и твоей семьёй в одном доме оказаться страшнее. Сначала твоя дочь мне семью разбивает и оскорбляет. Потом твоя жена меня унижает, а ты только улыбаешься и даже рот ей не заткнул. А теперь сам решил, что ты царь и бог и можешь мной командовать.
Меркулов обнимает меня, всё крепче прижимает к себе. Пытаюсь оттолкнуть, но эту гору не сдвинуть с места.
— За дочь свою я уже извинился. Если бы мог выпороть, уже давно бы это сделал. А Катя…она всегда такая я, видимо, уже привык и не обращаю на неё внимания.
— Зато я обращаю. Да отпусти же меня наконец.
— А ты, оказывается, истеричка, — ухмыляется Меркулов.
— Представь себе да!
— Так это даже к лучшему. А то как замороженная была.
Он ещё и издевается.
— Мне больше не нужна твоя защита. Обойдусь без тебя, — цежу сквозь зубы, но если не отпустит готова начать орать.
— К Руслану решила вернуться?
— Да пошли вы все. Будто свет клином сошёлся на вас. Брошу всё, уеду из этого города, чтобы не видеть ни тебя, ни Руслана, — срываюсь на крик, а Меркулов всё так же держит мёртвой хваткой.
— Ладно, ладно. Тш-ш. Ты сильная и смелая, охотно верю. Но Настён подумай, куда ты поедешь? На улице уже скоро ночь. А сорваться с места вот так просто это же безрассудство.
— Ну и что! Я не хочу, чтобы ты мной командовал. Ты не лучше Руслана.
— Неправда. Я лучше.
— Тогда отпусти.
Смотрю пристально ему в глаза, жду, что отведёт взгляд, но он смотрит также пристально, будто мы в гляделки играем. Кто кого пересмотрит.
— Руслан отпустил, а я не отпущу. Моей будешь. Поняла?
У меня даже горло перехватывает от такой наглости.
— Ты что о себе возомнил? Что можешь взять и присвоить меня?
— Да. Хватит вредничать. Идём домой.
Меркулов подхватывает меня на руки и несёт к дому.
— Ты…ты совсем обнаглел.
— Угу.
— Не имеешь права!
— Угу.
— Я ночью тебя задушу подушкой!
— Тебя в тюрьму посадят.
Поднимается по лестнице на крыльцо дома.
— Отпусти меня сейчас же! — у меня закончились все аргументы. Спорить с Меркуловым просто бесполезно. Это какой-то чурбан бесчувственный.
Он ставит меня на пол, но одной рукой продолжает обнимать за талию и прижимать к себе, другой открывает дверь.
Молча заталкивает меня в дом.
— Не имеешь права так со мной поступать!
— Сама потом спасибо скажешь.
Захлопывает дверь и мы остаёмся с ним наедине.
— Я спасибо тебе не скажу. Держать меня решил и не выпускать? Это похищение и преследуется по закону.
— О, тебе беспокоюсь дурочка. Чтобы ты глупостей никаких не натворила сгоряча.
— Тебе ещё раз повторить? Я. Не. Хочу. Быть. С. Тобой! — произношу раздельно, каждое слово. А то складывается впечатление, что он плохо слышит.
— Зато я хочу. А ты со временем поймёшь, что ошибалась. Ты же из вредности сейчас это всё говоришь. Признайся.
— Даже если захочу, я всё равно с тобой не буду. Потому что мне придётся видеться с твоей дочерью и с твоим внуком. И с моим ещё пока мужем. А ты знаешь как больно осознавать, что Руслан променял меня на эту прошмандовку?
— Настя, ну зачем? Тебе не идёт ругаться, — Меркулов делает замечание и продолжает смотреть на меня с интересом, будто я не ору на него, а сценку интересную показываю.
— Да я по-другому и не могу её назвать. И пусть она будет трижды твоей дочерью — мне всё равно. Она испорченная девчонка, которая привыкла добиваться своего. И пусть я не собираюсь ей мстить, но и прощать тоже не собираюсь.
— Это всё, что тебя не устраивает?
— Меня не устраивает, как ты ко мне относишься. Я не ребёнок.
— Настя, я это знаю. Если бы я воспринимал тебя ребёнком, то не занимался бы с тобой любовью всю ночь.
Мне неожиданно нечего ему ответить.
— Так-с. Всё, что ты сейчас перечислила, решаемо. Алину я успокою, здесь её больше не будет. Не переживай. Катя здесь и не появляется. А насчёт развода завтра же решу. Если это тебе так сильно мешает спать со мной. Теперь тебя всё устраивает?
