работы. Трудной, долгой работы, чтобы появилась возможность вернуться домой.
Вот именно на последних мыслях и стоит сосредоточиться, остальное просто отсеивать, убирать в долгий ящик и пусть там перерабатывается. На более бодрой ноте я вышла из душа, обернулась в большое белое полотенце и замерла у широкого зеркала. Я рассматривала себя тщательно, пытаясь уловить самые малейшие изменения и нашла их. Точнее одно — мои глаза. Цвет радужки стал более насыщенным, налился сталью. Серые глаза теперь выглядели серебристыми и словно блестели на свету. Незначительно изменились, но всё же.
Постояв так ещё немного, я отпрянула от зеркала, когда желудок намекнул, что давно уже ничего из еды не видел. Пришлось идти в комнату и одеваться обратно в рубашку со штанами. Когда я уже оделась и немного подсушила волосы полотенцем, решила проверить шкаф. Он был заполнен тремя комплектами, похожими на тот, в котором я находилась сейчас. Также здесь присутствовала нежно-голубая ночная сорочка, длиной едва ли не до пят, длинное платье строгого фасона, с причудливыми узорами по самому краю ткани и усыпанное рядом маленьких пуговиц на груди, спортивный комплект из чёрного плотного, но при этом тянущегося материала, состоящий из обтягивающей кофты, с круглым вырезом на груди и штанов, похожих на леггинсы. В ящиках снизу аккуратными стопками лежало нижнее белье в точности такое же, как то, что сейчас красовалось на мне, только разных пастельных цветов, более десятка пар носков и ещё одни тёплые перчатки. Вот собственно и всё добро, что мне выделили. Довольно неплохо, как по мне. Я боялась, что будет гораздо меньше и некоторая одежда может мне жуть как не понравиться. Однако, всё симпатичное, даже не смотря на то, что это совсем не в моём стиле.
Спускаясь к Морту, я надеялась, что ужин нам уже принесли, ведь с каждой секундой просто зверела от голода. Но увы, когда спустилась не уловила вожделенных запахов чего-либо съестного, а сидящая в тени у камина фигура парня только подтверждала, что нам ещё предстоит ждать. Я подошла ближе, рассматривая как огонь насыщал оранжево-жёлтыми красками светлую кожу оборотня и причудливо играл в задумчивых небесно-голубых глазах. Морт меня почувствовал, но не повернулся, лишь рукой указал на свободное кожаное кресло рядом. Я воспользовалась приглашением и удобно устроилась, продолжая рассматривать лицо своего спасителя. Вновь поймала себя на мысли, что Морт красив. По-мужски красив и притягателен. В нём на интуитивном уровне чувствовалась сила, надёжность, благородство и… сдержанность. Эти черты привлекают любую женщину. Наверное, поэтому тянуло и меня к загадочному парню.
— А когда нам принесут ужин? — разрушила тишину я.
— Скоро, — всё также находясь в своих мыслях, ответил он. Затем медленно повернул ко мне лицо и пристально всмотрелся в мои глаза. Стало чуточку не по себе, но я не отвела взгляда, боясь нарушить… А что я боялась нарушить? — Агния, я хотел поговорить с тобой.
— Да, конечно, Морт, — бросила я в образовавшуюся паузу. — О чём?
— Об оборотнях, — он вновь замолчал, словно что-то взвешивая. Сделал глубокий вдох и продолжил. — Мы отличаемся от людей не только наличием зверя, но и магией. Дар течёт в наших жилах, изменяя нас. Это было испокон веков. Из поколения в поколение. Некие особенности, которые необходимы для нашего вида, и они возникают помимо нашей воли. Одной из таких является…
Морт замолчал, наблюдая за пляшущими языками пламени, что съедали поленья и дарили ласкающее тепло. Я подождала немного, но когда пауза затянулась, решила подтолкнуть парня.
— Морт, — тихо прошептала, чувствуя напряжение в комнате.
— Одной из таких особенностей является особый дар оборотней, — повернувшись, также тихо проговорил он. — У таких как мы может возникнуть особая связь. Сильная и нерушимая. Это дар Богов, который мы храним, который почитаем и относимся бережно. Каждый из нас мечтает, чтобы Боги благословили его и подарили этот дар.
Я всматривалась в огоньки, мелькавшие в глазах Морта, любуясь ими. Чувствовала, что он подвёл к невероятно важной теме, ощущала это каждой клеткой своего тела и ждала. Ждала, когда же он озвучит это.
— Это возникает между мужчиной и женщиной. Люди называют это любовью. Но в нашем случае это гораздо больше, чем любовь. Это единение душ. Оба растворяются друг в друге и более не могут быть порознь. Жизнь своей половины становится важнее всего. Всего, что может быть в этой жизни. Ведь партнёр становится всем. Абсолютно всем. Даже дышать без него более не возможно.
Морт оторвался от созерцания пламени и посмотрел на меня с некой болью, тоской… Моё сердце замерло. Я знала, что он скажет дальше. Знала…
— У нас это называют истинная пара.
— Истинная пара… — эхом повторила я немеющими губами.
— Да, — подтвердил он, продолжая рассматривать меня, отслеживать реакцию. А я… как в замедленном кадре, пыталась принять слова Морта. — Агния…
Начал было он, но я подскочила с места и едва не закричала:
— Не надо, Морт, — даже выставила руки перед собой. — Не надо. Не говори этого. Ты… Ты явно ошибаешься. Этого не может быть. Никак. Морт, это…
Он встал вслед за мной, но не подходил.
— Агния, прислушайся к себе, — голос его был напряжённым. Очень-очень напряжённым. — Ты уже оборотень. Оборотень, прошедший трансформацию. Сейчас ты уже просто осваиваешься, принимаешь дар и подстраиваешься. Но все твои инстинкты… Они уже работают. Просто прислушайся к себе. Что ты чувствуешь?
— Морт, прекрати! — я развернулась и быстрым шагом направилась к лестнице. Этого просто не может быть. Нет! Это же бред какой-то. Истинная пара? Я и Морт? Да я только сюда попала, только вышла из лекарского крыла и даже не разобралась со всем, что со мной произошло. Я совсем недавно рассталась с тем, кого любила. Да и сейчас ещё люблю. Это же так быстро не проходит. По щелчку пальцев… Так не бывает!
— Ния, подожди, — меня словно молнией прострелило от моего сокращённого имени в его устах. Я замерла. Не по собственной воле. Моё тело окаменело и сейчас не слушалось. В душе творился полнейший хаос. Там бушевала яростная буря, сметая выстроенное такими усилиями спокойствие и равновесие.
Морт оказался рядом моментально и взял меня за руку. Осторожно, словно боялся спугнуть.
—
