Надо снова позвонить ей. Ее мачеха сказала, что Мэтти выглядела «как в воду опущенная», но на плохое самочувствие не жаловалась, когда уходила из дома. Он в десятый раз с недоумением подумал, почему она так и не позвонила ему, хотя обещала это сделать, и куда вообще запропастилась.
Оррен закончил мыть машину, отжал тряпку и пошел в дом. Чэз сидел за столом, положив подбородок на сложенные руки.
— В чем дело, парень?
Чэз пожал плечами. Оррен, прищурившись, посмотрел на сына. Тот мог заразиться от Мэтти. Он приложил ладонь ко лбу мальчика. Лоб был холодным на ощупь. Однако…
— У тебя горло не болит, сынок?
Чэз снова дернул плечами. Оррен выдвинул стул и сел рядом с ним.
— Ты что-то хандришь сегодня. Тебя что-то беспокоит?
Чэз лег щекой на руку и поднял глаза на отца.
— Пап, ты любишь Мэтти?
Оррен заморгал, на мгновение опешив, но потом кивнул.
— Да, Чэз, люблю.
— Зачем же ты тогда позвал маму назад?
Оррен опустил голову. Этого следовало ожидать, подумал он.
— Это твоя сестра тебе сказала?
Чэз кивнул.
— Джин Мэри сказала, что ты не женишься на Мэтти, потому что берешь маму назад.
Опустив голову, Оррен качал ею из стороны в сторону.
— Как всегда, Джин Мэри говорит о том, чего не знает. Понимаешь, сынок, то, что я пытаюсь связаться с вашей мамой, не имеет никакого отношения ни ко мне, ни к Мэтти. Янси стала какой-то плаксивой в последнее время. Она думает, что ей станет лучше, если она увидит маму. Это единственная причина, по которой у меня возникла мысль разыскать Грейс. Но я бы на вашем месте ни на что не надеялся. Оказалось, что никто не знает, где она.
— Значит, она не возвращается домой?
— Скорее всего, даже не навестит вас.
Чэз явно успокоился. Он обмяк, закрыл глаза и улыбнулся.
— Скорей бы сказать Мэтти…
Оррен похолодел.
— Мэтти? Ты хочешь сказать, что Мэтти известно, что я пытался связаться с Грейс?
Чэз сел прямо.
— А разве она не должна была?..
Вместо ответа Оррен рявкнул:
— Нет! До тех пор, пока у меня не появилась бы возможность все ей объяснить! — Господи! Ничего удивительного, что она чувствует себя ужасно. Он вдруг ясно понял, кого должен был благодарить за этот последний удар. — Рыжик! А ну иди сюда!
Оррен стоял, уперев руки в бока, когда перед ним возникла с вытаращенными глазами Джин Мэри.
— Что, папочка?
— Рыжик, говорил я тебе или не говорил, чтобы ты никому не рассказывала, что я пытаюсь найти твою маму ради Янси?
На ее лице ничего не отразилось.
— Ты сказал не говорить «какое-то время». Откуда мне знать, какое время?
Провести его было невозможно.
— Ты специально сообщила это Мэтти!
— Чэз сказал, что ты собираешься на ней жениться! Я не хотела, чтобы она думала…
— Ты злая девочка! Мэтти сделала тебе столько добра! Она сделала столько добра всем нам! Зачем ты сказала ей, будто я собираюсь снова быть с вашей мамой?
— Ты же можешь! — твердила Рыжик. — Если она вернется, ты увидишь, что она гораздо красивее Мэтти!..
— Красота красотой, Рыжик! Но даже если Грейс красивее, чем Мэтти, — а я так не считаю, — Грейс не хочет жить здесь! Она ушла и бросила нас, Рыжик. Очень сожалею, но так оно на самом деле. Ее здесь нет потому, что она и не хочет быть здесь, с вами.
Глаза Джин Мэри наполнились слезами, подбородок задрожал, уголки губ опустились вниз. Тут она что-то увидела. Она сделала шаг в сторону и посмотрела мимо Оррена в кухонное окно. На ее лице появилось ошеломленное выражение. Девочка ткнула пальцем в окно.
— Тогда кто там? — воскликнула она.
Оррен обернулся в тот момент, когда около дома появился среднего размера двухместный автомобиль медного цвета. На мгновение он застыл, пораженный. Этого не может быть… Он же только вчера утром ездил к Эвелин Флатт! Однако хруст гравия под колесами возле гаража свидетельствовал о том, что все это не было плодом его воображения. Боже праведный!
Не успел он опомниться, как Рыжик сорвалась с места и распахнула дверь.
— Мама! — Она сбежала по ступенькам и исчезла.
— Мэтти! — обеспокоенно прошептал Чэз.
Мэтти. Оррен закрыл глаза и поблагодарил Бога за то, что Мэтти не было здесь в этот момент. Хотя это не имело большого значения. Мэтти поймет. Он постарается сделать так, чтобы она поняла. А сейчас ему придется иметь дело с Грейс… и Рыжиком. Оррен взглянул на Чэза.
— Иди в комнату и побудь там с сестренками, пока я не позову тебя. И ни о чем не беспокойся. Все будет хорошо. Я обещаю. Я не настолько глуп, чтобы позволить Мэтти уйти.
Чэз улыбнулся.
— Хорошо, пап, и не беспокойся о Рыжике. Она все поймет. Это точно.
Чэз пошел в одну сторону, а Оррен — в другую. Грейс стояла возле своей машины и, наклонившись, вглядывалась в лицо старшей дочери. На ней были обтягивающие джинсы, излюбленного стиля блуза с большим декольте и золотые босоножки на неправдоподобно высоких каблуках. Ее золотистые волосы сзади были ниже плеч, а спереди подняты наверх. Искусно подколотые, они падали небрежными прядями, обрамляя ее лицо. Ее губы были такими красными, какие только можно вообразить. Такими же красными были и ее двухсантиметровые ногти. Яркие голубые глаза сильно подкрашены. Она стала еще более пышно-телой, чем раньше. Подозрительно пышнотелой. Ее наряд показался Оррену театральным костюмом. Она вся была какой-то нереальной, словно модель на глянцевой странице журнала для мужчин. Оррен испытал странное чувство облегчения, словно какая-то скрытая часть его души боялась, что он по-прежнему найдет ее привлекательной. Он медленно направился к Грейс и Джин Мэри.
— Глаза у тебя мамины, между прочим, — говорила Грейс. — А то, что ты унаследовала рыжие волосы от бабушки Эллис, только означает, что ты станешь знойной женщиной в один прекрасный день. О да. Думаю, что твоему папе придется отгонять от тебя мальчиков через пару лет.
Рыжик засмеялась с преувеличенным энтузиазмом.
— Ты быстро приехала, мамочка, — сказала она. — Мы только позапрошлой ночью попросили папу позвать тебя.
— Мы?
— Янси и я.
— А твой брат?
— Он в доме, с девочками, — громко сказал Оррен и посмотрел на Джин Мэри. — Рыжик, иди в дом, к остальным.
— Но…
— У тебя будет потом время пообщаться с твоей мамой. А сейчас мне надо с ней поговорить.
Джин Мэри взглянула на мать, ища поддержки, но Грейс улыбалась Оррену, сверкая глазами так, что и ребенок не мог не заметить. Джин Мэри опустила голову и промчалась мимо отца. У двери она остановилась, чтобы сказать:
— Я рада, что ты приехала, мамочка!
Грейс не ответила. Она была слишком занята, рисуясь перед Орреном.
— Ты не ожидал, что я буду так роскошно выглядеть, правда, милый?
Оррен усмехнулся.
— Силиконовая грудь, Грейс?
Она отвела кончиками пальцев волосы от глаз, но не осмелилась отрицать.
— Это единственное, что сделал мне хорошего Сонни Флатт.
Оррен, не сдержавшись, усмехнулся:
— А что хорошего сделала ему ты, Грейс?
Она вздернула подбородок и скрестила на груди руки. В вырезе блузы четко обозначилась ложбинка.
— Я оставила семью ради него. Я отказалась от всего, что любила…
Оррен открыто рассмеялся:
— Дорогая, по тебе плачет сцена.
В ее глазах вспыхнуло возмущение, но она подавила его, сказав:
— Забавно, что ты упомянул об этом. Не так давно я встретила одного голливудского продюсера, и он…
Оррен выставил вперед обе руки:
— Сейчас угадаю. Ты так скучала по своим малышам, что отказалась от возможного приза академии киноискусства, чтобы поспешить к ним.
Смущение, вина и настороженность появились на ее лице.
— Черт возьми! Так ты едешь туда. Я настиг тебя на пути! Грейс, неужели ты даже не собиралась заехать и поздороваться со своими детьми? Ты собиралась проехать мимо, в двух милях от дома, направляясь в Калифорнию вслед за своими несбыточными фантазиями! А как же Сонни? Что он думает об этом твоем последнем страстном увлечении?
