Столберг потратил два часа на то, чтобы из этого большого числа вычленить 212 фирм и владельцев, которых он знал лично, что не было странным, ибо сильные мира сего часто общаются не только по своим предпринимательским или финансовым делам. В Америке находилось 114 таких фирм и крупных частных владельца, в Европе — 62 и а Азии — 36. Затем, позвонив в Даллас и связавшись с Джоном Маккоем, он сказал:
— Джон, к тебе срочно вылетает мой советник Стоун. Срочно готовь маршруты. Через три часа он будет у тебя. Успеха тебе.
Маккою стало понятно, что Стоун везет срочную и объемную информацию от Столберга, которую немедленно нужно с курьерами передать всем членам Цюрихской восьмерки. Его помощники немедленно связались с аэропортом и уточнили время вылета самолетов в Кельн — к Шмидту, в Париж — к Аллену Дюпре, в Москву — к Юрию Смирнову. Воздушного сообщения с Ираком и Ливией у США не было, поэтому Маккой срочно связался с Цюрихом и через абонента передал по шифратору сообщения Фуаду Берази в Триполи и Саддаму Масуду в Багдад о том, что завтра в 16 часов в Каире, в отеле “Гранд Мариотти” их будет ждать его курьер со сверхсрочной информацией. Он решил направить в Каир свой личный самолет. Предупредительные звонки он сделал и остальным.
Целью Столберга было снабдить членов Цюрихской восьмерки информацией о наиболее крупных владельцах акций четырех крупнейших фирм США, чтобы они, выбрав из нее тех, кого знают лично, могли подключить к продаже этих акции своих знакомых, в понедельник, 10 апреля.
Дав конкретные поручения своим шести ближайшим помощникам и заместителям по работе предстоящей в понедельник для корпорации и ее филиалов, Столберг, отпустив всех, засел за разработку конкретного плана по 212 фирмам, держателям крупных пакетов акций “Дженерал электрик”, “Майкрософт”, “Кока-кола”, и “Америкэн Стар электронике”, которых он знал лично. Через два с половиной часа он рассортировал все компании и владельцев на группы по континентам, странам и часовым поясам.
Было уже 2 часа 15 минут ночи 8-го апреля. Столберг уже неделю как отправил семью в Европу и последние пять дней почти не бывая дома, жил в служебной квартире, примыкавшей к его кабинету. Так было удобно. Не тратилось время на поездки домой и обратно на работу. Но главное это то, что под рукой была вся компьютерная мощь корпорации. Чтобы снять сонливость, он прошел в свою квартиру, состоящую из большой гостиной, совмещенной с кухней, спальни, кабинета и просторной ванной с санузлом.
Приняв холодный душ и растеревшись белым мохнатым полотенцем, он напрочь прогнал остатки сонливости и вялости. Затем, переодевшись, прошел в гостиную, сделал шесть бутербродов с ветчиной и, заварив большой кофейник кофе, вернулся в свои деловые апартаменты. Несмотря на глубокую ночь за окном, Нью-Йорк переливался и сверкал неоновыми огнями реклам. Огромный мегаполис жил своей ночной жизнью, не подозревая, что стоит на пороге невиданного еще апокалипсиса.
Быстро перекусив и выпив две чашки кофе, Столберг сел за рабочий стол. Все, что задумал президент корпорации “Трейд Билдипг корпорейшн”, преследовалось по закону. Комиссия Конгресса по ценным бумагам, докопавшись до исполнителя этой операции, упекла бы его за решетку лет на пятьдесят. Поэтому Столберг проявлял максимальную осторожность. По его заданию на него вывели 12 телефонных линий тех загородных домов, хозяева которых находились сейчас далеко от Нью-Йорка. Через эти номера Столберг и решил обзвонить руководителей отобранных им 212 фирм и владельцев акций четырех гигантов экономики Америки, которых он знал лично или был неплохо знаком по общим делам. Было 3 часа 40 минут ночи, когда он сделал первый звонок.
Из 212 фирм и владельцев акций, с которыми он должен был связаться, 36 находились в Азии — в Гонконге, Японии, Таиланде, Китае, Филиппинах и Индонезии. В Европе было 62 таких фирм и владельцы в девяти странах и в Америке — 114. Начал он с Азии, так как там в это время было 18 часов субботы, 8-го апреля, самое блаженное время уикенда. Он потратил более 4-х часов, чтобы переговорить со всеми, с кем наметил по азиатскому региону.
Завершив эту работу по Азии около 8 часов утра, он заварил еще кофе и, выпив несколько чашек, принялся за Европу. Там в это время был полдень. Тяжелая шестичасовая работа по разговорам с европейскими абонентами завершилась только к 15 часам. Голова гудела, как медный колокол. Столберг понял, что если он не поспит несколько часов, он не выдержит телефонного марафона по американским владельцам и может сорвать весь план. Он не пошел в спальню, боясь расслабиться окончательно и не среагировать на подъем в нужный момент и поэтому расположился на диване в кабинете, заведя два будильника на девятнадцать часов.
Проспав три часа, он не услышал первого будильника, и только звон второго, поставленного им прямо на пол для лучшего резонанса звука, заставил его открыть глаза. Тупая боль в голове пронзила все тело. Усилием воли он заставил себя подняться и побрел в ванную. Через десять минут холодного душа, когда он уже покрылся гусиной кожей, боль в голове прошла. Сделав после душа хорошую разминку, он сделал себе яичницу с беконом и кофе. Наконец он почувствовал себя в форме и в девятнадцать часов тридцать минут сел за рабочий стол.
На восточном побережье Америки наступал вечер и он начал обзвон своих знакомых и друзей в восточных штатах США. Суть его звонков сводилась к следующему. Например, он звонил в Кливленд, президенту сталелитейной корпорации “Кливленд стал” или в Мемфис, штат Теннеси, Майклу Брюсу, владельцу “Теннеси фрут компани”, и так далее, и говорил:
— Майкл, здравствуй, как дела, как семья, сынишки? Я тут собираюсь в ваш штат на пару дней, дай, думаю, позвоню старому разбойнику, узнаю, как ты там. — Столберга обычно сразу узнавали по голосу, и он, не давая опомниться собеседнику, переходил к существу затеянного разговора. — Я помню, ты в прошлом году активно скупал акции “Дженерал электрик” (или “Майкрософт”, в зависимости от того, на скупке каких акций он был засечен его сотрудниками, или являлся владельцем таковых еще ранее) и много их у тебя? А дальше разговор шел в зависимости от ответа в двух ключах. Если абонент говорил, что у него мало акций этой компании, то Столберг облегченно вздыхал и говорил:
— Ну, слава богу. И быстро сворачивал разговор, переводя его на другую тему и прощаясь, обещал заскочить, когда будет в его штате. Естественно, предприниматель, получив такую даже намеком обрывочную информацию от такого надежного и солидного бизнесмена, каким был Столберг, моментально обзванивал своих близких друзей, предупреждая их о необходимости как можно быстрее избавиться от акций компании, о которой шла речь со Столбергом, естественно не раскрывая своего источника. Такие вещи в бизнесе свято и неукоснительно соблюдались.
Если же Столберг слышал от собеседника ответ, что акций такой компании у него было прилично, то он взволнованно и проникновенно, выражая явное беспокойство, говорил:
— Майкл (или, скажем, Том), у меня есть определенные обязательства и я не имею права тебе этого говорить, но ты был всегда надежным деловым партнером (хотя их фирмы напрямую могли никогда и не пересекаться), что я ценю превыше всего, поэтому я тебе дам хоть маленький намек, я в понедельник буду продавать свои акции “Дженерал электрик” (или “Кока-кола”, в зависимости от того, чем владел его собеседник) как только откроется биржа. После этих слов он быстро сворачивал разговор и, прощаясь, обрывал свой разговор, не давая собеседнику вставить ни слова.
К 21 часу Столберг закончил разговоры с восточными штатами Америки и перешел на связь с центральными, а затем и с западным побережьем США, Калифорнией, Невадой, Орегоном, Вашингтоном, Монтаной, Аризоной. Только в три часа 12 минут ночи по Вашингтонскому времени, Столберг закончил свой последний телефонный разговор.
Это прекрасно, что сегодня только воскресенье. Вечером на раутах, званных обедах, встречах и пикниках, информация о нестабильности акций “Майкрософта”, “Дженерал электрик”, “Кока-кола”, “Америкэн Стар электроникс”, которые в понедельник начнут сбрасывать, расползется по всей Америке, Европе, Азии. Нестабильность фондового рынка, вызванная нефтяным кризисом и падением индекса Доу-Джонса, взвинтит и так напряженные нервы владельцев этих акций, что они с трудом будут дожидаться понедельника, чтобы ловить малейшие колебания курса своих акций, и не прозевать момента отдачи команды своим брокерам срочно их продавать.
Гарантией безопасности Столберга было то, что он разговаривал в основном с солидными людьми, для этого и шел отбор их из общего числа крупных владельцев. Круг этих людей больше всего ценил доверительность в отношениях и конфиденциальность информации такого рода. Корпоративность, как и алчность, для такого круга людей была общеизвестна.
