Обернувшись в сторону опасности — а в том, что там была опасность, Андрей не сомневался, уж очень выразителен был старый солдат — он уже держал во вскинутой правой руке Стечкин. О намерениях двух воинов из сопровождения рыцаря догадываться необходимости не было, они целились в Андрея из арбалетов.
Новак никогда не был отличным стрелком, но и плохим его назвать было тоже нельзя, однако в этот момент он превзошел сам себя. Три выстрела навскидку с расстояния в двадцать шагов — и один из целившихся согнулся, как сломанный манекен, боднув головой грязь под ногами. Второй получил свой шанс на выстрел и не промахнулся, но опять спасла грудная пластина, приняв на себя удар арбалетного болта. Андрея отбросило на шаг назад, но он не потерял ни ориентации, ни присутствия духа; впрочем, он и не отдавал себе отчета в своих действиях. Еще четырежды пистолет выплюнул смертоносные заряды, и второй нападающий растянулся на земле, суча ногами.
Все еще переполняемый кипевшим в крови адреналином, Новак обернулся в сторону остальных воинов, скучившихся вокруг Робина. Тот, невозмутимо глядя в черный провал ствола, примирительно поднял руки и проговорил совершенно спокойным тоном, словно ничего и не произошло:
— Все, парень. Схватка закончена.
«Забавно все же получилось, черт возьми. Подумать только, если бы не удачное стечение нескольких обстоятельств, то я сейчас кормил бы червей. Бр-р-р, и подумать-то страшно. На будущее урок: если вы, Андрей Михайлович, намерены использовать огнестрел, то используйте его, а не оставляйте на потом. Этот Ричард, львиное, блин, сердце, мне не дал ни единого мгновения, чтобы выхватить пистолет, — он залпом опрокинул в себя кружку эля, уже третью по счету, но ледяные тиски, сдавившие грудь, не хотели разжиматься. — А мы ничего, набираемся боевого опыта и хладнокровия, этих двоих я уложил уже только семью патронами, в прошлый раз весь магазин высадил. Фу-у-ух, кажется, отпускает наконец.»
— Господин Андрэ?
Андрей наконец обратил внимание на подошедшего к нему ветерана, того самого. Говорить не хотелось, и он только утвердительно кивнул.
— Я хотел вас спросить. Вы с самого начала могли воспользоваться своим оружием?
— Конечно.
— Почему же вы предпочли выйти против опытного бойца с мечом в руке? Мне показалось, что вы впервые взяли его в руки.
— Фактически так оно и есть. А что касается этого… Мне показалось, что так будет правильно, а дальше Господь рассудит.
— Сэр Ричард фактически замыслил убийство, вызывая вас на поединок, в котором у вас не было шансов не то что на победу, а просто на выживание, и Господь покарал его за это.
— Скорее всего, так оно и было, — искренне согласился с ним Андрей, потому что ничем, кроме воли провидения, это объяснить было нельзя. — А почему вы говорили сэру Ричарду, что я опасен, если были уверены в том, что я проиграю?
— Сам не знаю. Весь ваш вид говорил о том, что вы полный неумеха, в глазах у вас я видел страх, но вместе с тем в вас чувствуется стальной стержень. Я много повидал и прошел сотни схваток, я встречал таких людей и всякий раз старался обойти их стороной, потому что они опасны. Они откровенно боятся и не могут совладать со своим страхом, но когда чаша страха переполняется и выплескивается через край, они убивают этот страх, и тогда никто не может даже предположить, чего от них ждать. Вы тоже опасны — как видите, я оказался прав.
Попрощавшись с ним, старый воин направился к выходу, и вскоре со двора раздался топот копыт. Уменьшившийся на трех бойцов отряд продолжил свой путь.
Андрей ухмыльнулся, вспомнив слова ветерана, сделал маленький глоток эля и вдруг поймал себя на мысли, что уже не пьет взахлеб, его наконец отпустило. Осознав это, он почувствовал зверский голод, ведь позавтракать так и не удалось, а время было уже за полдень.
Глава 7
Йорк. В принципе Андрей был готов к той картине, которая предстала перед ним, но все же был слегка шокирован. Грязь и полная антисанитария, встречавшиеся на постоялых дворах и деревнях, попадавшихся на их пути, имели место и тут, только, как говорится, в гораздо больших масштабах. Улицы, мощенные камнем, были буквально покрыты слоем навоза и нечистот, выбрасываемых прямо на улицу из окон домов. Поэтому, перемещаясь по этим узким улочкам, нужно было держать ухо востро и вертеть головой на триста шестьдесят градусов, чтобы не стать жертвой очередного помойного ведра, выплеснутого рачительной домохозяйкой, которая, правда, прежде чем сделать это, на мгновение выглядывала из окна, дабы не вывалить нечистоты на голову какой-либо благородной особы. Во избежание, так сказать.
Было просто удивительно, что жители этого мира не знали ни чумы, ни холеры, ни других эпидемий, которые в средневековой Европе выкашивали население чуть ли не целых королевств. Нет, болезни, конечно же, имели место, но вот таких, которые вызывали страшные эпидемии, забирая огромное количество населения, здесь не было. Это и объясняло то, что несмотря на беспрерывные войны и набеги орков, люди не просто выживали — население медленно, но неуклонно росло, отвоевывая у враждебных хозяев планеты жизненное пространство. Но это и удивляло, так как в таком море нечистот — райском, так сказать, уголке для различных болезнетворных бактерий — их попросту не было.
Город был расположен на холме, на правом берегу неширокой, метров пятьдесят, но полноводной реки, Быстрой, которая в этом месте делала замысловатую петлю и имела обрывистый берег. Это способствовало тому, что город не затопляло во время весенних паводков. Огибая город с трех сторон, река устремлялась дальше практически строго на запад, а затем, пропетляв по равнине, впадала в Яну, являющуюся основным водозаборником этой местности. По суше к городу был доступ только с востока, к остальным трем воротам попасть можно было только по каменным мостам, имевшим у ворот подъемную часть, что весьма затрудняло организацию штурма городских стен.
С восточной же стороны располагалось и городище, в отличие от остального города, возведенного из камня, сплошь построенное из дерева, чтобы в случае осады его можно было сжечь и не дать возможность противнику под прикрытием построек приблизиться вплотную к стенам. В этом пригороде располагались постоялые дворы, где останавливалась основная часть торговцев. Здесь же были устроены кожевенные и ткацкие мастерские, так как места в городе было не так уж и много. К тому же, выделка кожи и тканей сопровождались такой вонью, что находиться рядом с ними было весьма неприятно.
По местным меркам Йорк был довольно большим городом, застроенным как бы уступами: окраины близ стен были в основном одноэтажными, ближе к центру эти постройки вытеснялись домами двухэтажными, в центральной его части уже преобладали здания в три этажа. В самом центре на вершине холма возвышался дворец графа, который скорее напоминал крепость, хотя его монументальность была не лишена и красоты, но красоты не вычурной, а мужественной, источающей силу и благородство. В столице графства проживало более десяти тысяч человек. Здесь весьма были развиты ремесла. Особенно сильны были гильдии — кузнечная, кожевенная и ткачей.
Обусловлено это было тем, что местность вокруг представляла собой плодородную холмистую равнину, а это способствовало, в свою очередь, животноводству и растениеводству. Разводили в не малом количестве крупный рогатый скот, обеспечивая сырьем кожевенников, овец, которые щедро одаряли шерстью ткачей, им же перепадал и выращенный здесь лен. Единственная гора, одиноко возвышавшаяся, словно зуб огромного хищника, посреди равнины буквально в пяти милях на правом берегу Быстрой, была очень богата залежами меди, олова и железа, а потому и название имела соответствующее — Рудная. У ее основания располагались три селения, в которых жили горняки, занимавшиеся разработкой этих руд и их переплавкой, обеспечивая ими кузнечную гильдию.
Небольшой обоз из четырех больших телег, которыми они с радостью сменили волокуши, въехал в город посуху, через северные ворота. В результате этого приобретения у них освободилось сразу несколько лошадей, и теперь Андрей передвигался верхом, начав познавать азы верховой езды. Это был самый быстрый вид передвижения, не считая речного пути, а потому Новак решил, что ему необходимо научиться ездить верхом, хотя ранее никогда не задумывался о такой необходимости. Ну, не нужно ему было это.
Поначалу Андрей решил было, что им предстоит остановиться в городище, но Эндрю заявил, что они проедут непосредственно в город к рыночной площади, где у их Дуврской торговой гильдии было свое подворье со складами, конюшнями и торговыми лавками. Подобные подворья были во всех больших городах, имеющих солидные гильдии, заботящиеся о своих членах; строились подворья на общинные деньги. Эндрю имел в Йорке постоянную лавку, в которой распоряжался приказчик из местных.
