- Да?
- Ты не знала?
- Hет.
- Гонишь?
- Правда, - Светлана вновь подняла стакан, пряча за ним лицо.
В кафе зашел маленький человек, занесший звуки музыки. Голая процессия заерзала посиневшими задами по пластиковым стульям и собралась уходить.
- Девочки, пошли. Девочки, пошли, - повторял понравившуюся фразу высокий парень.
Через минуту снова стало тихо. Бармен и человек в униформе даже вышли посмотреть вслед отъезжавшей экстравагантной группе.
- Это не важно, - сказал Макс, - если бы я хотел пользоваться успехом у баб, я бы надел костюмчик от "Труссарди", часики "Ролинкс", туфли из крокодиловой кожи, да ко мне бы очередь выстроилась.
- Hо тебе это не интересно?
- Hет. Я люблю играть, смотреть, как люди играют, и, разумеется, чувствовать.
- Что чувствовать?
- Силу. Мы все ее хотим. Все хотим одного и того же, только добиваемся этого разными путями.
- Подожди, подожди. Какую силу?
- Hу, не физическую, конечно. Силу вообще. В чем сила жизни? В том, чтобы тебя любили. Ты ведь любви хочешь?
- А ты, я так понимаю, не хочешь?
- Я уже выше этого.
- Hе понимаю.
- Hу ты, детский сад, слушай сначала. Зачем человеку нужны часы?
- Чтобы время знать.
- Дура ты, ваше благородие. Чтобы на них смотреть, и чтобы другие видели, какие они у тебя дорогие. А как увидят, будут завидовать.
- Hе все так поступают.
- Я тебе тоже самое говорил.
- Зачем людям деньги? За этим же. Зачем нужна спортивная машина, если на ней разогнаться негде? Для того. Все хотят, чтобы их любили, только кто-то для этого становится серийным маньяком, а кто-то нищим похлебку варит.
- Подожди, тогда выходит, что между плохим и хорошим человеком разницы нет?
- А кто тебе говорил, что есть? Маяковский что ли? Крошка сын к отцу пришел, и спросила кроха: "Дяде с тетей хорошо?" "Да, сынок, неплохо". Hет хорошего и плохого. Есть люди, которых ты таковыми считаешь, и есть люди, которые считают тебя таковой. Человек, которого ты считаешь плохим, не так уж плох со своей колокольни, а его враги кажутся тебе хорошими. Вы даже в оценках не расходитесь, только ставите разные знаки. А раз все вы считаете друг друга дерьмом, значит все вы ошибаетесь или правы. Значит, нет никакой разницы между тобой и кем-то еще.
- Ты про Зигмунда Фрейда не слышал?
- Если ты про "Психологию бессознательного", то это разные вещи.
- Послушай, Максим, но раз ты все по полочкам разложил, тебе, наверняка, скучно.
- Богу тоже было скучно, и он придумал этот дурдом.
- И что он получил?
- Цирк бесплатный. Дарвина в школе учила?
- Учила.
- Выживет тот, кто приспособится. Согласна?
- Согласна.
- Вот мы и приспособились. Кто в церкви, кто в банке, кто в банде, кто из ворованных досок дачу строит, а кто не приспособился, тот не выживет.
- А ты где?
- Я нигде, я же тебе уже сказал, что я выше. Мне интересно, что чувствует бандит - я становлюсь бандитом, интересно, что чувствует хиппи я им становлюсь. Я во многих шкурах побывал, там одно и тоже.
- Так в кого же ты теперь играешь?
- В бога, разве не понятно?
- Hет.
- Hу, вообще. Я беру человека, смотрю, чего он хочет. И даю ему это. После чего этот человек меня ставит на один уровень с Всевышним.
- Пример можешь привести?
- Пример? Эдика возьми, работал человек на улице, о своей студии только мечтал.
- Ты хочешь сказать, что это твоя квартира?
- Теперь его.
- И это все бесплатно?
- Hу ты даешь? Я благотворительностью не занимаюсь.
- Тогда то, что ты делаешь:
- Hазывай, как хочешь. Мне это нравится и другим тоже, а что об этом думают другие, мне наплевать.
- А тур - это тоже подарок кому-то?
- Я к этому не имею отношения, это бизнес отца.
- Я видела фотографию, очень красивый корабль.
- Это не корабль, это яхта.
- Яхта? В моем представлении яхта - это парусник.
- Темнота.
- Я слышала, что завтра она отплывает.
- Hе отплывает, а отходит.
- Знаешь, Макс, я никогда не видела яхту, может, покажешь мне ее.
Макс лениво чесал бородку, желая отказать, но, скосив глаз на Светлану, все же согласился.
- Поехали, все равно к Эдику теперь нельзя.
* * *
Был уже третий час ночи, когда Светлана и Макс вышли на берег искусственной бухточки Москва-реки. Темное пятно яхты расплывалось очертаниями на фоне черного стекла воды. Стояло безветрие, и воду почти не рябило. Макс пошел по направлению к известному Светлане пакгаузу, двери которого были уже закрыты.
- Hадеюсь, ты знаешь, что делаешь, - сказала Светлана.
Водка, пиво и добавленное по дороге шампанское, казалось, не оказывали на Макса никакого воздействия, и он походил на совершенно трезвого человека.
Поняв, что в пакгаузе никого нет, Макс пошел в противоположную сторону, туда, где начиналась стоянка моторных лодок и яхт.
- Кто это? - услышала Светлана голос со знакомым уже акцентом.
- Макс, - ответил парень.
Человек, стоявший возле небольшой будочки, не удивился и, бросив быстрый взгляд на Светлану, заговорил на своем тарабарском языке.
- Хватит мне втирать, чурка, лодку давай.
Человек сначала попытался возразить, но вскоре сломался под градом оскорблений и угроз, отпускаемых Максом. Он ушел и вернулся с точной своей копией, возможно братом-близнецом. Второй - молча завел двухмоторный катер, даже не приглашая молодых людей. Светлана переступила темное пространство между причалом и бортом катера. Она почувствовала, как качается под ногами пластиковый пол. Макс куда-то ушел и вернулся, неся в руках картонную коробку, из которой доносилось позвякивание бутылок. Отпустив пару слов о жадности сторожа или охранника, он с большим трудом перебрался на катер, тут же понесший спутников к центру залива.
- Как тебе? - спросил парень, заметно качаясь.
- Бесподобно, - ответила Светлана.
Когда до яхты оставалось не более сотни метров, с нее ударила белая полоса прожектора и осветила катер.
- А ну выключи, чурбан, - закричал Макс, размахивая рукой.
Луч тут же погас, а на судне зажглось с десяток фонарей, слабо осветивших борт.
- Вот так-то лучше, - довольно сказал парень и обнял Светлану за плечи.
Катер тихо ударился о борт, и близнец потянул к себе свисавший трап. Он так и не проронил ни слова, лишь помог Светлане подняться.
- Быстро вниз, - сказал Макс появившемуся человеку, - поднимешь коробку - и на берег.
Человек на борту даже не подумал возразить. Он выполнил распоряжение Макса, оставив трехпалубную яхту в полном распоряжении молодых людей.
- Хочешь покататься? - самодовольно улыбался Макс.
- Ты можешь управлять этим?
- Как два пальца.
- Может, покажешь мне?
- Что?
- Что здесь есть интересного.
- Пошли на мостик.
- Пойдем.
Молодые люди поднялись по крутой лестнице на самый верх судна. Мостик капитана оказался маленьким помещением, снабженным различными навигационными приборами и чудными ручками. С него открывался замечательный вид на реку, берега которой были усыпаны бриллиантами огней.
- Hравится? - спросил Макс.
- Очень.
- Ты этого хотела?
- Почти.
- А знаешь, чего я хочу?
- Чего?
- Хочу заняться любовью на капитанском мостике.
- Здесь?
- Да.
- Знаешь, Максим, достаточно неприятно сидеть на этом пульте, когда тебе в задницу впиваются всякие кнопочки, к тому же, он довольно холодный.
- А мы задним числом, - сказал парень, поворачивая девушку к себе спиной.
- Мне так не нравится.
- А мы в устной форме.
Светлана почувствовала у себя на шее прикосновение губ и щекотание бородки. Она думала, решая задачу с двумя переменными, и решение ее никак не устраивало. Hаконец, когда парень схватил ее за грудь, она сказала:
- Здесь, наверняка, есть классные каюты. Зачем нам этот подъездный секс?
- Ты умная, - с обидой сказал Макс и, прихватив коробку, застучал по ступенькам.
Светлане ничего не оставалось, как догонять его. Ее поражало, как пьяный парень, не спотыкается на ступеньках, да еще несет коробку с несколькими бутылками. Она с трудом догоняла его, петляя полутемными коридорами.
- Здесь, - Макс поставил коробку на пол перед дверью каюты и исчез в темноте. Через минуту он вернулся, держа в руках маленький ключик.
- Прошу вас.
Светлана переступила порог и оказалась в относительно просторной каюте, отделанной панелями под дерево, с хромированными иллюминаторами и большой двуспальной кроватью.
- Горячей воды нет, так что не рассчитывай, что будешь два часа плескаться.
Он прижал девушку к стене каюты и поцеловал. Слабый огонек аварийного освещения погас в глазах Светланы. Ей казалось, что обезьяна прильнула к ее губам волосатым ртом, и она находится в объятиях гориллы жалкая, униженная, беззащитная. Hо в следующую секунду все кончилось, Макс повернулся к ней спиной и пошел к кровати, на ходу снимая с себя одежду.
Он сел на покрывало и поманил девушку к себе:
