И вдруг через несколько дней после того, как человек привык к своим новым друзьям и уже нуждается в них, он допускает какой-то промах: ведет себя невпопад, задает какой-нибудь “не тот” вопрос. “Лучшие друзья” сразу же становятся хмурыми, резкими, сухими, отворачиваются от него, ссылаясь на множество дел. Чтобы вернуть их первоначальное расположение, человек готов отказаться от своих вопросов и сомнений, только бы вновь обрести этих людей, без которых мир теперь кажется ему столь пустынным. Этот простой психологический механизм прекрасно работает среди молодежи и не только среди молодежи.
6. Методы контролирования сознания
В дальнейшем, в процессе контролирования сознания психологи выделяют три общих для разных сект этапа. Слово “этап” тут употребляется за неимением лучшего, потому что оно подразумевает некую очередность, но секты все три элемента включают практически одновременно.
Первый — отказ от всего прошлого: человек должен признать сплошной ошибкой все, что было до того, как он попал в секту. Все, что он считал белым, на самом деле было черным; все, что он считал хорошим, на самом деле плохое. Он неотвратимо шел к погибели, и никакой надежды на спасение не было. Люди, которые его любили, на самом деле желали ему только зла. Его друзья — это на самом деле его враги, потому что уводили его от тропы спасения. Его родители — это злейшие его недруги. На этом сектанты особенно любят наживать капитал, то есть давать идеологическую подоплеку тем трениям с родителями, которые в определенном возрасте бывают практически у каждого молодого человека. Почуяв это, сектанты начинают ему внушать, что плотские родители — это не настоящие родители, ведь настоящая семья — тут, в нашей организации. Кстати, сектантская организация часто самоопределяется в семейных терминах, и это тоже один из ее признаков. Практически во всех сектах семейная терминология так или иначе присутствует, начиная от мунитов, организация которых именуется ее членами “истинной семьей”, а Мун и его жена — “истинными родителями”, и кончая сектой, которая так и называется — “Семья” (бывшие “Дети Бога”), а ее основателя Дэвида Берга сектанты просто называли папой (а затем — дедушкой).
Иначе говоря, в сектах постоянно поддерживается псевдосемейная атмосфера: “новые братья”, “новые родители”. Для нас это “псевдо”, а для них “псевдо” — все то, что было до вступления в секту. Истинные родители — это не те, кто тебя произвел на свет, а те, кого ты обрел в секте.
Отказ от прошлого, внушение, что все прошлое — это беспросветный мрак, в корне отличается от православного подхода. Мы знаем, что вся полнота истины явлена в Православии, но также знаем, что православный радуется всякому проблеску истины, где бы он ни проявился. “Все, что добро, — все наше”, — говорит св. Иустин Мученик. Такого же мнения придерживается и апостол Павел, который, прейдя в Афины — один из главных центров язычества, — не стал говорить грекам, что все они идолопоклонники и погрязли в грехе. Напротив, он сказал так: вы особенно благочестивы, потому что у вас есть алтарь неведомого Бога, Которому вы, не зная Его, поклоняетесь (см.: Деян. 17:22–23). Вот это и есть православный подход. Человек призывается отречься от греха и от прошлых лжеучений, но не от всего, что у него было раньше, включая все доброе и светлое, семейные и дружеские связи и т. п. Недаром в греческих православных храмах в притворах изображают Платона и Аристотеля как детоводителей к христианству, как тех учителей, которые, не зная полноты истины, тем не менее подвели людей к ее пониманию.
Ни в какой секте этого не будет, потому что она видит себя единственной группой, обладающей спасительным знанием и гарантирующей спасение, а все остальное, все, что вне ее, — это мрак, тьма. Адепту необходимо полностью отречься от прошлого, отрезать его — и будь что будет.
Протопресвитер Иоанн Мейендорф как-то в частном разговоре со мной дал такое определение секты: это сравнительно небольшая группа людей, которая уверена, что лишь они спасутся, а все остальные погибнут и получают глубокое удовлетворение от осознания этого факта.
Итак, первый этап — разрыв прежних связей. Вы сразу же попадаете в новый круг, оказываетесь среди новых людей, которые абсолютно убеждены, что вы попали в самое нужное место. Они внушают вам новую информацию, новое учение, а вам не с кем поделиться сомнениями, не с чем сравнить предлагаемые вам ценности. Все старое резко оборвано. Вам вновь и вновь напоминают, что оно осталось позади и ведет к погибели. Таким образом человек делается tabula rasa — чистой таблицей, на которой можно записывать совершенно новое содержание.
Второй этап — разделение сознания и воличеловека. Достигается это в разных сектах различными способами. Например, это может делаться посредством мантры, то есть некоего предложения или слова, которые вы должны постоянно ритмически повторять, не вдумываясь в его содержание. Когда ваша голова постоянно занята этой мантрой, очень трудно сосредоточиться, трудно управлять своей волей. Так вы постепенно утрачиваете эти навыки и становитесь послушным инструментом, роботом организации. Задуматься вам некогда и потому, что вы крутите в сознании данную вам мантру, и потому, что у вас физически нет времени — нужно постоянно работать и очень мало спать, нужно все время находиться на людях, — в подавляющем большинстве случаев члены секты живут в общежитиях, где у рядовых адептов никогда не бывает отдельных комнат. Нет ни времени, ни места, чтобы остаться одному и задуматься. Человек постоянно испытывает мощное групповое давление.
Другие часто используемые сектами психологические приемы для модификации нормального функционирования мозга — это чрезвычайно строгие посты, диета с повышенным содержанием сахара, физические лишения, регулировка дыхания, частые обязательные сеансы медитации с погружением в измененное состояние сознания, посвящение адептов в страшные тайны, специальные звуковые и световые эффекты, выработка условных рефлексов на благовония или на наркотические вещества. Специалисты по современной психиатрии отмечают, что эти средства по результатам воздействия могут быть приравнены к электрическому или инсулиновому шоку.
Третий этап: на фоне того, что новый адепт полностью стер прошлое из своего сознания, а нормальное функционирование мозга у него уже нарушено, включается тотальная индоктринация — внушение нового учения, новой веры. Вы не только много работаете, мало спите и мало едите, но и посещаете молитвенные собрания и занятия, на которых вам все время внушаются новые идеи. А когда вы не посещаете собраний, можно слушать голос гуру в наушниках (по ряду сообщений, на мунитских фермах, так же как и в Джонстауне, голос Муна транслируется через громкоговоритель). У хаббардистов вам дают на день задание: прочитать столько-то трудов Хаббарда, прослушать столько-то наговоренных им пленок. И задания эти таковы, что нужно целый день читать и слушать, чтобы их выполнить. На следующий день вас экзаменуют: сколько вы прочли и сколько усвоили?
На семинарах у мунитов есть и такое правило: все вопросы задавать в конце. Начинается лекция, она состоит, скажем, из десяти пунктов. Предположим, у новичка возникает вопрос по первому пункту, а десятый будет только через три дня. Вся лекция идет в таких прекрасных терминах: наша цель — объединение человечества, всеобщий мир и любовь. Просто неудобно придираться к мелочам: вот, мол, в первом пункте вы сказали то-то… Подспудно человек опасается, что его новые знакомые посмотрят на него, как на мелочного типа. Таким образом, не соглашаясь с самым первым постулатом, он все же принимает всю цепочку. Это то же самое групповое давление, которое действует на вас бессознательно, но очень эффективно. А если вы все-таки задаете свой вопрос, вам скажут: “Отличный вопрос! Спасибо, что вы его задали. Как раз завтра мы про это будем говорить”. Психологически вы удовлетворены, хотя вам ровно ничего не ответили. А назавтра речь пойдет уже совсем о другом.
