Соревнования, вот, были в сентябре, неплохо выступили. Много народу заниматься стало, пришлось, даже, на две группы людей разделить. Мне тут нравится.
— А у Галии с Пашкой всё нормально? — как бы между делом спросила Оксана.
— Да, — пожал плечами Марат. — Он очень хорошо заботится о ней и детях. Ну, ты же сама видишь.
— А проблемы есть какие-нибудь? Может, помочь чем-то надо?
— Да нет, мам. Если что случается, мы тут как одна семья, один за всех и все за одного, всё сразу решим. Вот был тут недавно случай, — вспомнил Марат про наговоры Регины на Павла, — так мы с Мартином быстро Пашу предупредили, и друзья его вовремя узнали и меры приняли…
— А что там было-то? — еле сдерживая любопытство, спросила Оксана, почувствовав, что запахло жаренным.
Но от Марата реакция матери не ускользнула, и он, вдруг, вспомнив, как она с Настей Руслана бесконечно скандалит, осёкся на полуслове. С матери станется с этой историей про Регину к Галие побежать! И кем он тогда будет? Тупым стукачом! Хорошо так Пашку отблагодарит за всю его помощь… Ну уж нет…
— Да удивительная история получилась, — решил промолчать о Регине Марат, рассказав про другое. — Павел нам работу в стройотряде очень хорошую нашёл, мы все большие деньги заработали, решили его отблагодарить и включить в члены стройотряда, чтобы он деньги наравне со всеми получил. Так несколько человек выступили против, представляешь?
— А-аа, — разочарованно протянула Оксана. — И чем всё закончилось?
— Мы ему, всё равно, заплатили, — как о само собой разумеющемся ответил Марат.
* * *
В воскресенье проснулся только часам к десяти. Спать лёг поздно, хотел закончить расчёты по автобазе. Пора уже отчитаться по ней. Сатчан не просто так звонил вчера…
Думал, сразу придётся с собакой идти на улицу, пёс привык гораздо раньше гулять, а Тузик спокойно лежал себе под столом.
— Я уже гулял с ним, — объяснил Марат. — Отец сказал, что ты под утро только лёг…
— О, спасибо, — порадовался я такой заботе.
Выпил чашку кофе и пошёл звонить Сатчану. Как я и предполагал, меня подгоняют его руками с отчётом по автобазе.
— Завтра собрание… где обычно, в семь, — сообщил он. — Было бы хорошо, если бы ты уже что-то предъявил. О, ещё насчёт раскопок тоже спрашивали, — вспомнил он. — У тебя есть что сказать?
— Надеюсь, к вечеру будет, — ответил я и записал себе в ежедневник на завтра заехать в Институт археологии к замдиректора Литвинову.
Весь день возился с логистикой автобазы, но добил эту тему. Прямо с картой, завтра и поеду на совещание, и с записками, что наделал на каждый путевой лист. Пусть сами увидят, какая работа была проделана, и почему так долго. Автобаза все же специфическое предприятие. Это тебе не камволка…
Потом расписывал новинки для Межуева. В среду уже их надо сдать Пархоменко.
Отвлекался от работы только на помощь жене с детьми, когда все уехали на вокзал. И потом, когда Марат привёз обратно отца.
— Паш, пойдём, послушаешь, у меня на холостых подсвистывает что-то, — уже собираясь уходить и со всеми попрощавшись, попросил шурин. Не успел я подумать, что там может уже подсвистывать в новой машине, кроме ремней каких-нибудь, как заметил, что он мне усиленно подмигивает и понял, что это только повод поговорить без посторонних ушей.
Выйдя на улицу и открыв капот Вартбурга для пущей конспирации, мы встали рядом.
— У тебя с нашей мамой все еще проблемы, я верно понимаю? — серьёзно взглянул он на меня.
— Ну да, а есть что сказать? — напрягся я. — Слушай, и машину заведи, а то вдруг Загит за нами смотрит.
— Точно, — поспешил он сесть в машину. Я сел рядом.
— Да что-то мать сегодня расспрашивала и расспрашивала про тебя. Слово за слово, чуть про Регинку ей не рассказал, к счастью, вовремя остановился и на другую тему разговор перевел. И такое разочарование на её лице было, ты бы видел! Как мне это не понравилось…
— Молодец, что не рассказал, — задумался я. — Это совсем не для кормящей матери новость. А в том, что теща поспешила бы ей рассказать, я не сомневаюсь, и два младенца бы её не остановили, — взглянул я на него. — Спасибо, Марат, — протянул я ему руку, и мы попрощались.
Он уехал, а я сел во дворе на лавке переварить услышанное. Итак, что мы имеем? Тёща, с завидным упорством, продолжает собирать на меня компромат. Получается, разрыв с Загитом её уже не пугает? Почему? Она что, не выполнила его условий и понимает, что развод неизбежен? И это не из-за меня, и не из-за Руслана. Ага… Значит, с Рафиком не получилось помириться? А Загит, интересно, уже об этом знает? М-да… Если он уйдёт от тещи, тоже плохо. Она вообще пойдёт вразнос, её ничего больше не будет останавливать. Придется предпринимать какие-то жесткие меры.
А я-то думал, что она останется жить с Загитом, и планировал пригрозить ей рассказать Загиту про ту историю с ее сестрой и ее агрессивной атакой на беременную Галию с наглым требованием сделать аборт… Хотел ее сделать шелковой под такой угрозой. Но, если она с Загитом разойдется, плевать ей будет на такие угрозы. Придется просто не пускать ее на порог, да не отвечать на ее телефонные звонки. Галия будет расстраиваться, конечно, но она у меня умница, поймет, что ради семьи это сделать необходимо.
Ещё эта дурацкая история с Региной. Я уже про неё благополучно забыл, а люди-то, оказывается, всё помнят. Рано или поздно и до Галии дойдёт. Надо ей рассказать, что ли? А то, ведь, сто процентов, не тёща расскажет, так другая какая-нибудь «добрая душа».
Вспомнилась история с Пашей Сатчаном и его бывшей молодой секретаршей. Вот, хорошо бы при Сатчанах эту историю с Региной Галие выложить. Чтобы Римма с высоты своего личного
