Я видела, что Таня жалеет меня и ухаживает не за квартиру, а как за собственной сестрой. У нас с ней и возраст почти один. Потом я вызвала на дом нотариуса, и он приехал. Я завещала Татьяне все свое имущество и квартиру, а также украшения и деньги, какие были. По ее лицу и глазам я видела, какой это был для нее шок. Ведь она действительно ничего не видела в жизни, а тут ей так повезло.
Ночью я, как всегда, долго не спала, все у меня болело так, что хотелось кричать. Я уже было хотела окликнуть Татьяну, попросить ее, чтобы она мне сделала укол. И тут дверь скрипнула, и в комнату заглянула моя сиделка. Я ее позвала, и она вошла. Сделав укол, она присела и неожиданно стала возбужденно говорить:
– Я ведь вам не рассказывала, мы последние годы редко встречались. У меня тоже пять лет назад обнаружили рак. Собрались грудь удалять, но я этого так боялась, что решила, лучше умру, чем лягу под нож. В общем, дали мне адрес одного экстрасенса, я к ней пошла, и она сама мне сказала: “У тебя рак”. Тогда я ее спросила, сможет ли она вылечить меня. Она отрицательно покачала головой и сказала, что может только диагностировать, а лечить не умеет. Конечно же, я стала ее допытывать, к кому мне тогда лучше пойти. И экстрасенс ответила: “В Москве вряд ли вам кто поможет, только оберут”, и посоветовала мне ехать в Новосибирск к Наталье Степановой. Я стала говорить, что это далеко и что поездка дорого обойдется. Женщина пожала плечами и сказала: “Странная вы, ехать далеко, да тут пешком надо идти, лишь бы дали шанс жизнь сохранить”. И она дала мне книги, которые выпускает эта целительница. Я влезла в долги и поехала в Новосибирск, и, слава Богу, как вы видите сами, я теперь жива и здорова. Я уверена, что она вас вылечит, и мне, конечно, жалко расставаться с мечтой о собственной квартире, но я так не могу. Я до сих пор помню, как сама каждый день тряслась и ревела. Я все это пережила на себе. Давайте прямо сейчас ей позвоним.
Потом она не могла долго до Вас дозвониться… Трубку сняли не Вы, а секретарь, она сказала, что Вы заняты, но она может ответить на наши вопросы. Таня стала настаивать, чтобы Вы, Наталья Ивановна, сами взяли трубку, так как Вы знаете ее, она лечилась у Вас. Телефон был включен на громкую связь, и я услышала Ваш голос. Почему-то у меня в тот момент сильно-сильно заколотилось сердце. Я даже поверила, что Вы можете меня спасти. От волнения, которое я тогда пережила, я помню теперь не весь разговор. Но кажется, это было так. Таня радостно стала Вас благодарить за подаренную ей жизнь, но Вы перебили ее, сказав, что очень заняты и чтобы она переходила к делу. Тогда Татьяна стала умолять сделать и мне переклад, чтобы я не умерла. Вы молчали, а Татьяна говорила. И тут Вы сказали: “А почему она сидит и молчит, это нужно ей или вам?” – и Таня сунула мне в руки трубку. Я вместо слов расплакалась, и все никак не могла успокоиться. Страх, что я могу потерять последний шанс, парализовал меня всю. И Вы сказали: “Успокойтесь, я вам помогу. Сейчас моя помощница будет задавать вам вопросы, ответы на которые мне потребуются, для того чтобы провести обряд”.
Затем со мной говорила уставшая и, как мне показалось, раздраженная женщина, она спросила имена покойников по моей крови, дату рождения, какая я родилась по счету и имена крестных родителей. Она еще что-то спрашивала, но я уже теперь не помню. Ваша помощница сказала, что можно не приезжать, переклад будут делать без меня, и отключилась.
Дня через четыре, как сейчас помню, мне стало намного легче, и я, грешница, тогда подумала: “Говорят, что перед смертью становится легче, я, наверное, нынче умру”. Но через неделю я уже вышла на улицу погулять. С каждым днем мне становилось все лучше. Это было какое-то чудо. Я спала, гуляла, смотрела телевизор, и у меня был отменный аппетит. Прошел месяц, два, три, четыре, а я не собиралась умирать. Лицо мое преобразилось, посвежело и похорошело, мне от радости хотелось петь и летать. А вот с Татьяной стало что-то происходить. Она несколько раз прикладывалась к бутылке, и я решила с ней поговорить. “Таня, – спросила я прямо, – ты, поди, пить начала из-за меня, жалко потерянную квартиру?» И она расплакалась. Не знаю, может, кто меня не поймет, но, теряя жизнь, а потом ее обретая вновь, ничего ценного уже нет, кроме самой жизни. И я тогда ей обещала уехать в Германию к сестре, а все, что я ей подарила, так оно и будет ее. В конце концов, если бы Таня не позвонила Вам, я бы уже умерла.
Вроде мне нечего больше добавить, кроме того, что через пять месяцев я получила визу и уехала к сестре навсегда. Еще через год я вышла замуж и больше в России никогда не была. Купив Ваши книги, я снова ощутила к Вам прилив нежности и благодарности. И я очень сожалею, что мне так и не пришлось у Вас побывать. Пока я еще жила в Москве, Таня и я несколько раз Вам звонили, Вы просили меня после наших разговоров умываться, и каждый раз мы говорили коротко, у меня не было с Вами ни одного длинного разговора. Если Вы вспомнили меня, спасибо. Я же Вас никогда не забуду, таких как Вы людей нельзя забывать!»
Предвиденье беды
Из письма:
«Хочу рассказать вам то, что со мной произошло седьмого апреля 2000 года. Я ехала со своим мужем Костей в машине, и он, как всегда, сидел за рулем. Вдруг муж глянул на меня, у него при этом было странное лицо. Он остановился и сказал, даже приказал быстро сесть на его место, и я почему-то, даже не спросив, зачем это надо, пересела на его водительское место, а он на мое. Я просто подчинилась ему с ощущением того, что это нужно. Может, повлиял его тон, хотя у меня никогда не было повода его бояться. В общем, теперь, спустя девять лет, я этого так и не узнаю. Не успев даже выжать сцепление, то есть мы еще были не в движении, нас раздавил большой грузовик. Мой муж погиб сразу, я видела, как ушла его душа. Все то, что произошло буквально за минуту до трагедии, выглядело по меньшей мере странно, так как я никогда не водила автомобиль, хоть и знала, как это делается. За рулем всегда был только муж, и, тем не менее, он заставил меня пересесть. И еще, я никогда не забуду этот его взгляд перед тем, как он остановил автомобиль. Может, он заранее увидел то, что через минуту произошло, и спас мою жизнь?»
Всем, кто садится за руль, я советую читать этот заговор:
Господи, помоги, Господи, благослови!
Во имя Отца и Сына и Святого Духа. Аминь.
Есть в Божьем мире Хвалынское поле,
Там гуляет конь во широком раздолье,
Ноги его резвы, как четыре ветра быстры,
Никто его не может поймать,
Украсть, угнать или обуздать.
Не съесть его ни людям и ни зверям,
Не боится он ни пропастей, ни ям.
Все ямы, пропасти и ухабы не для него,
Не для любимого коника моего.
Только я могу его укротить,
Только подо мной будет конь ходить.
И пока я буду им управлять.
Божий ангел будет надо мною стоять.
Ключ, замок, язык.
Аминь. Аминь. Аминь.
Если вашу дверь обмыли мертвой водой
Мертвой водой знахари называют ту воду, которой мыли мертвеца. Если такой водой обмыть дверь квартиры, то в ней все умрут. Конечно, при этом необходимы слова, которые произносят в то время, когда обмывают двери.
Из письма:
«Я вышла замуж за парня, у которого был старший брат, и жена брата почему-то стала его ко мне ревновать. Поводов с моей стороны не было никаких. У меня, конечно, есть предположение, но моей вины в этом нет. В общем, природа наградила меня большим и красивым бюстом, а у снохи его практически нет. Я говорю это для ясности конфликта, никто ведь не виноват в том, что мать родила его таким.
Так вот у брата моего мужа хватило ума сделать комплимент мне при своей жене и добавить: “А вот у моей не грудь, а прыщи”. Понятно, что любой женщине это не по нраву, и она просто возненавидела меня. На беду мой муж и его брат были очень дружны, про таких говорят “не разлей вода”. Он к ним идет и меня с собой тащит. Я пытаюсь не ходить, он злится и не разговаривает со мной. Мне не хотелось ругаться, и я шла, и вот его жена Ира мне на кухне говорит: “Ты специально, что ли, свои буфера выставляешь, чего ты ими перед мужиками трясешь?” А я ей: “Мне что, их отрезать, что ли?” “Да, отрежешь и будешь без титек”, – сказала она.
Я проглотила эту обиду, а через неделю мне соседка тетя Маша говорит: “Я из магазина иду, а твоя свояченица дверь твою намывает, я ей говорю: «Ты никак домработницей к ним устроилась?» – а она в ответ ничего не говорит, молчит”.
Тогда я набрала номер телефона брата моего мужа и попросила, чтобы трубку взяла его жена. Когда она взяла, я задала вопрос, с какой стати она мыла мою дверь. В ответ услыхала: “Ты, видно, забыла про наш разговор насчет отрезанной груди, а я нет, и слово свое держу!” – и бросила трубку.
Прошло несколько дней, и у меня заныла грудь, я выпила таблетку, подумав, что простудилась. Но боль усиливалась, а грудь пекло, и тогда я пошла к врачу. Меня осмотрел врач-маммолог и отправил в онкологическую больницу. Пройдя обследования, я все еще надеялась, что мне плохого не скажут, но мне сказали, что нужно срочно резать. Я разревелась и вышла в коридор. Когда я сидела на лавочке и плакала, ко мне подошла уборщица и дала адрес знахарки. Я бегом побежала к ней, а когда она меня посмотрела, то сказала: “Вам вымыли входную дверь мертвой водой, и умрете не только вы, но и вся ваша семья!” И отказала мне в лечении, сославшись на то, что не знает нужных молитв. Позже мне люди дали
