— Ну теперь мы и впрямь знакомы, — Кирина подмигнула, почувствовав себя лицемерно и мерзко. Слова Кая звучали столь идеально, что ей с трудом верилось в случайность этого разговора.
— Ты милая, — просто сказал он. У этого парня все было незатейливо и легко. Кирина позавидовала его простоте. — А вот Линда даже не стала со мной говорить.
Кирина пожелала Каю доброй ночи и закрыла дверь. Минуту она постояла в прихожей, прислушиваясь к свистящему дыханию Церсея. Затем вернулась в гостиную и подошла к дивану. Капитан спал беспробудным сном. Его веки были плотно сомкнуты, левая рука свесилась с края. Сирин разгорелся ярче в полумраке гостиной, и его отражение бликовало на пластиковой бутылке.
— Церсей, — тихо позвала Кирина, но Капитан не отозвался. Тогда она склонилась над ним, приблизив лицо к его сухим ноздрям. Землянка почувствовала жаркое дыхание на своих щеках. Она протянула руку и легонько потрепала Капитана по плечу. Он не шелохнулся. Кирина сделала пару быстрых движений и стремглав вылетела из апартаментов.
Сердце колотилось в самом горле. Ферия шла быстро, сдерживая себя, чтобы не перейти на бег. Ей казалось, что все Посольство следит за ней и знает, что она натворила.
У дверей обеденного зала Кирина остановилась, чувствуя, как горят ее щеки. Ей нужно было остыть. Девушка развернулась и вышла в сад.
На дворе стояла душная ночь. Воздух загустел и онемел в предчувствии скорой грозы. На нижних ярусах в такие ночи он превращался в кисель из липкой пыли.
Окна Посольства глазели в сад редкими огнями. Ферия уселась в траву и оперлась спиной о яблоневый ствол. Кем станет она: героем или злодеем? По правде говоря, ей не хотелось быть ни тем, ни другим. Кирине казалось, будто чья-то безжалостная рука ухватила ее за шкирку и тащит вперед против воли.
«Бледня рука с бугристыми суставами, которая дотянулась ко мне через брата», — подумала девушка.
Айзек не отпустит ее, и этим все сказано. Если она не докажет своей пользы, он ее уничтожит. Довольно будет лишь шепнуть в нужные уши, что Кирина состоит в Солнечном Братстве. Год назад Правительство вернуло смертную казнь для террористов. Такому бестолковому преступнику как Кирина вряд ли дадут высшую меру, но пара десятков лет под стражей ей будет обеспечена.
Землянка поднялась на ноги, отряхнула джинсы и двинулась назад. Под темными окнами Посольства Кирина заметила какое-то движение. Она притаилась за деревом, не желая, чтобы ее застукали.
Кирина с удивлением узнала Бастета. Его глаза горели во тьме не хуже зеленого неона Клоаки. Маёлец разглядывал окна жилого сектора, с сомонением почесывая треугольное ухо. Наконец, он прочистил горло и запел. Голос у Бастета оказался дивный, глубокий и бархатистый, то сладко мурчащий, то переходящий в ласковый рык. Он пел на старомаёльском, и Кирине сложно было разобрать растянутые в угоду мотиву слова. Но не нужно было слыть полиглотом, чтобы понять — песня Бастета о любви.
За окном, на которое был устремлен его фосфоресцирующий взор, мелькнула тень. Створка распахнулась, и маёлец прижал руки к груди.
— Песня чудесная, Бастет, но, увы, ответить тебе взаимностью я не могу, — крикнул Мастер Гамаюн, облокотившись о подоконник. От неожиданности маёлец подпрыгнул в воздух, выгнув спину дугой. Кирина готова была поклясться, что он зашипел. — Боюсь, мой Патрон никогда не одобрит нашего союза, да и возраст у меня уже не тот.
Бастет попятился к кустам.
— Прошу прощения, Мастер…
— Не извиняйся, сердцу не прикажешь, — крикнул Гамаюн. В соседних окнах зажегся свет, несколько рогатых голов выглянуло в сад. Бастет ухмыльнулся незваной публике, отвесил театральный поклон и с достоинством удалился.
Кирина дождалась, пока уляжется поднятый им переполох, шмыгнула в здание и направилась прямиком в обеденный зал.
За барной стойкой, уронив голову на сложенные руки, дремала синеволосая девушка. Шаги Кирины нарушили ее чуткий сон, и она торопливо вскинула голову. На ее лбу отпечатался шов от рукава ливреи.
— Чего желаете? — поинтересовалась она, тщетно пытаясь побороть зевок.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Бутылку воды для Капитана, — попросила Кирина, бросив быстрый взгляд под потолок. Ферия встала в слепое пятно камер наблюдения. — Из холодильника, пожалуйста.
Берта сонно кивнула и поплелась за водой. Кирина сделала одно молниеносное движение. Две крохотные звезды закатились за барную стойку.
Глава 9. Вторжение землян
Гроза опрокинулась на Поднебесный ярус к утру. Кирина лежала в постели, закутавшись в одеяло с головой, и слушала, как оглушительные раскаты сотрясают Посольство.
Она не сомкнула глаз, прислушиваясь к храпу Церсея в гостиной. В пятом часу утра телефон пиликнул под подушкой, и Кирина вздрогнула. Но аппарат всего лишь оповестил, что в блоге Селены появилось новое видео. Девушка воспроизвела ролик, чтобы отвлечься от обуревавших ее тревог.
На краю бассейна стоял Алконост, втиснутый в синий гидрокостюм. Непромокаемая материя полностью облегала его тело, оставив открытой лишь голову. На груди аёрнца крепилась маленькая камера.
За его спиной сконфуженно жался Лернэ. Купальный ансамбль гидры состоял из крохотных плавок. Лернэ стыдливо прикрывал перепонками обтекаемое, как мыло, тельце.
— Доброй всем ночи! — Алконост помахал зрителям рукой. — Сегодня Селена решила показать, на что способны гидры.
— Алк, это твоя идея, — возмущенно выкрикнула Сорса. В этот раз за кадром осталась она.
— Эти ребята, — Алк кивнул клювом на Лернэ, — довольно неуклюжи на суше, но в воде вытворяют просто нереальные вещи. Сейчас увидите сами, — аёрнец обернулся к яло-мийцу и ободряюще хлопнул того по плечу. Лернэ пошатнулся.
«Ему и впрямь довольно тычка, чтобы улететь на метр», — подумалось Кирине.
Алконост нырнул в бассейн. Лернэ остался стоять на плитке, наблюдая, как голова Метеора показывается над водой при каждом гребке. Аёрнец плыл быстро. Ему хватило полминуты, чтобы достичь середины бассейна.
— Может, пора? — поторопила Селена.
Лернэ пожал покатыми плечами, неуклюже разбежался и вошел в воду стрелой. В отличие от Алка, он не стал выныривать. Но отследить его было легко: гидра мчался с такой скоростью, что вода пенилась и пузырилась вокруг него точно кипяток. Ему потребовалось несколько секунду, чтобы обогнать гарпию и достигнуть противоположного края бассейна.
— Ничего себе, — пробормотала Селена.
Алконост поднял голову над водой. Мокрые перья облепили его лицо, и клюв стал казаться в два раза больше.
— Эй, потише, — весело крикнул он яло-мийцу. — Мне за тобой все равно не угнаться, но дай хотя бы снять видео!
Кадр сменился, и теперь Кирина видела, что происходит под водой. Лернэ завис в толще вертикально, словно под его ногами была твердая опора. Зоб на шее раздулся, храня запас кислорода. Кисти Лернэ раскрылись точно веера, и перепонки натянулись меж растопыренных пальцев. Гребень сложился, покатые плечи сникли еще сильней, не оставив на теле гидры ни единого выступа. От неуклюжести яло-мийца не осталось и следа.
«Настоящая русалка», — про себя поразилась Кирина.
Глаза Лернэ загорелись янтарным светом. Вспомнив, как сверкают очи маёльцев в темноте, Кирина догадалась, что яло-миец видит под водой не хуже, чем на поверхности.
Алк сделал ему какой-то знак, и Лернэ продемонстрировал несколько головокружительных пируэтов, а затем пронесся мимо гарпии на такой скорости, что камера успела запечатлеть лишь смазанный желтый силуэт.
Кадр снова сменился, чтобы запечатлеть, как пловцы выбираются из бассейна.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Алконост выдохнул воду через ноздри и одним рывком выскочил на плитку.
— Теперь посмотрим, как плавают земляне! — захохотал он, бросаясь за кадр. Послышался веселый визг Селены, и спустя мгновение они оба рухнули в бассейн.
Довольно посмеиваясь, из воды, наконец, показался Лернэ. Кирина впервые увидела беззубую улыбку яло-мийца, и плоское глазастое лицо вдруг показалось ей приятным. Лернэ напоминал большого младенца.
