Франциско Вилья еще держался за счет славы борца с гринго вторгшихся на север Мексики, преследуя человека рискнувшего напасть на американские города штата Нью-Мексико. Под командованием у крестьянского генерала еще оставалось свыше двухсот преданных ему людей и около двух тысяч мексиканцев, были готовы присоединиться к нему в случаи нового похода вождя на столицу.
Оказавшись среди мексиканских «революционеров» Камо, был страшно удивлен той низкой дисциплиной солдат, которых можно было называть не регулярной армией, а отрядом разбойников, какими они по своей сути в данный момент и являлись. Для завоевания авторитета среди этих отъявленных головорезов, Камо пришлось продемонстрировать не только свое умение метко стрелять из пистолета и винтовки, но так же способность драться, метать ножи и кое-что ещё. Например, умение спокойно есть острый красный перец, которым мексиканцы специально угостили заезжего «гринго». Кавказец, не моргнув глазом, без всякой гримасы отвращения на лице, с честью выдержал это острое испытание, чем полностью завоевал сердца своих новых товарищей по борьбе и оружию.
Явившись к крестьянскому вождю с рекомендательным письмом от Гринберга, тайно снабжавшего в свое время армию Вильи оружием, Камо смог вдохнуть новые силы в погасшую душу мексиканского революционера. Все дело заключалось в том, что прибывший «гринго» предлагал Вильи исполнить его же планы шестнадцатого года, когда он напал на американский городок штата Нью-Мексико, под предлогом возвращения некогда отторгнутых от Мексики земель.
Конечно, Вилья не сразу поверил пламенным речам прибывшего из-за океана незнакомца даже с письмо от Гринберга, однако две тысячи долларов, половина из которых была в благородном металлическом эквиваленте, быстро растопили лед недоверия в душе мексиканского бунтаря. И чем больше он общался с Камо, тем сильнее становилась его уверенность в возможности реализации его сокровенных планов.
Кроме роли обычного денежного мешка, желающего за свои деньги, кое-что получить от повстанцев, Камо оказался ещё и прекрасным организатором, которого так не хватало Вильи последние годы. Едва добившись от него понимания и согласие на начало вооруженной борьбы, кавказец незамедлительно приступил к вооружению солдат новейшими автоматическими винтовками системы Мондрагона.
Данный швейцарский изобретатель совершил прорыв в оружейном деле и перед самой войной предложил миру скорострельные винтовки. Казалось, что военные ведомства должны были немедленно встать в очередь за изобретение Мондрагона но, увы, предложенную винтовку постигла печальная участь пулемета «Максим», который в свое время умные военные эксперты безжалостно забраковали, сказав, что он «слишком быстро стреляет».
Единственной страной, что проявило интерес к открытию швейцарца, была как не странно Мексика, чей диктатор Порфирио Диас заказал большую партию этого скорострельного оружия, перед самым своим свержением повстанцами. Казалось, у оружия Мондрагона появился отличный шанс показать себя на практике, однако неожиданно в историю вмешался человеческого фактора в лице самих мексиканцев. Солдаты и повстанцы, в руки которых попали полученные из-за океана винтовки, крайне плохо заботились о своевременной чистке своего оружия, от чего швейцарские винтовки не вынесли испытание сыростью юга и песком северных пустынь Мексики.
Полученный отрицательный результат, а так же из-за непрерывной чехарды со сменой правительства, окончательно закрыло дорогу винтовкам Мондрагона на мексиканский рынок. Зависший остаток заказанных ранее правительством Порфирио Диаса партии винтовок, были незаметно перекуплены немецкими агентами в Веракрусе, имевших тайные планы подтолкнуть мексиканцев к войне с США. Они были завезены на секретные склады, но вот воспользоваться ими из-за громкого скандала связанного с публикацией британцами секретной переписки немецкого посла с генералом Коррансой, не удалось.
Под сильным нажимом как с британской так и американской сторон, германская дипломатическая миссия была в полном составе выслана из страны и воплощать замыслы Второго рейха в жизнь стало некому. Теперь же с появлением на сцене такого деятельного человека как Камо, интрига закрутилась с новой силой.
Всего в лагерь Вильи было доставлено, две тысячи триста пять винтовок и около полутора тысяч находилось в арсенале крепости Сан-Фернандо, комендант которой охотно уступил их Камо, без зазрения совести списав их как утиль и при этом положив в свой карман две с половины тысячи долларов. Кроме этих винтовок с тайных германских складов Камо досталось девять ручных пулеметов и четыре станковых, вместе с солидным запасом гранат и патронов.
Едва все это вооружение оказалось в распоряжении повстанцев, как «гринго» стал незамедлительно формировать эскадроны конных стрелков, обучая их владению оружием и прививая строгую революционную дисциплину. Действовал Камо не только словом, но часто и действием и прошедшие сквозь смерть и кровь мексиканцы слушались его беспрекословно.
Вскоре они начали почтительно именовать чужестранца «сеньор колонел», что соответствовало в местной иерархии званию полковника. Данное прозвище было очень высокой оценкой заслуг Камо, учитывая, что сам Вилья носил звание генерала.
Готовясь к выступлению, бывший налетчик самым тщательным образом отбирал бойцов в ударный отряд крестьянской армии, приучая их каждый день проводить чистку полученных винтовок и не выпускать за раз всю десятизарядную обойму.
За все время своего пребывания в Мексике, Камо быстро усвоил много испанских слов и к концу сентября, он уже мог бегло объясняться со своими новыми товарищами по оружию, часто помогая себе жестикуляцией руками. И только если беседа окончательно заходила в тупик, прибегал к помощи переводчика полученного в наследство от Гринберга. Тот ранее работал в немецком посольстве.
Прослышав о появлении в стане Панчо Вильи таинственного « сеньора колонела», щедро платившего бойцам ударного отряда, к крестьянскому вождю потянулись новобранцы желающие ухватить свой кусочек счастья. За считанные дни армия Вильи выросла до тысячи человек, и Камо решил устроить генеральную репетицию мексиканским всадникам революции.
Первой целью похода на американскую территорию должен был стать нью-мексиканский городок Деминг, выбранный Камо только из-за его близкого расположения к границе, а так же наличии железной дороги, по которой согласно рассказам мексиканцев перевозились большие суммы денег из Эль-Пасо в Феникс. Вилья одобрил предложенный план, найдя в нём прекрасный повод, напомнить американцам о своем существовании.
Взяв с собой половину «армии», Вилья и Камо выступили в поход. Революционные всадники беспрепятственно пересекли государственную границу, оставив далеко в стороне пограничный пункт, и углубились на американскую территорию.
Их появление в восьмитысячном городке вызвало чудовищный переполох. Свято верившие в нерушимость своих границ американские обыватели в страхе попрятались в своих домах, едва затрещали выстрелы мексиканских налетчиков.
Горожане Деминга не оказали грабителям никакого сопротивления. Только в районе банка и резиденции шерифа, гордые янки попытались доказать нахальным «мексам», что они явно ошиблись адресом и это американская земля. Всадники революции категорически не согласились с этим утверждением. В результате вспыхнула перестрелка, закончившаяся истреблением всех несговорчивых. В сейфе банка революционеры нашли около семи тысяч долларов, которые были немедленно реквизированы в пользу «освободителей штата Нью-Мексико» о чем было написано в расписке, специально оставленной Вильей банковским работникам.
Всего в налете на Деминг участвовало всего около двухсот человек, тогда как свыше трехсот всадников революции под командованием Камо, расположилась вдоль железной дороги в ожидании скорой добычи. К большому сожалению, в засаду революционеров попал не банковский экспресс, на захват которого был настроен Камо, а обычный пассажирский поезд, курсирующий между Эль-Пасо и Сан-Диего.
Как только машинист затормозил перед завалом из шпал, заботливо вывороченных мексиканцами из железнодорожного полотна, на поезд с двух сторон налетело множество вооруженных всадников, непрерывно стреляющих в воздух из ружей. Машинист попытался дать задний ход, но его маневр был тут же пресечен грозным приказом, остановить поезд. Эти слова подкреплены градом пуль выпущенных по его кабине конными и бедняге не оставалось ничего другого как остановиться. Как только приказ был выполнен, на паровоз ворвалось несколько мексиканцев, которые с бранью выкинули вниз машиниста и его помощника.
