Иногда Пита приходила в себя и видела вокруг монахинь в белых одеждах. Она слышала чьи-то спокойные голоса, чьи-то холодные руки касались ее лба. Потом же она снова впадала в забытье и начинала странствовать по Франции.
Когда она наконец снова пришла в себя, у ее кровати сидел какой-то человек. Должно быть, доктор Джератти. Пита отвернулась и закрыла глаза — слишком уж яркий был свет. Ей очень хотелось пить, губы ее пересохли… И ее вдруг стали поить. Конечно же это опять доктор Джератти! Странно, что маленький, толстый, лысый доктор-итальянец так похож на Джеффри Вентворта, и даже глаза у него такие же серые и строгие. Правда, теперь глаза эти вовсе не были строгими, взгляд их стал мягким и добрым, и заговорил он с ней также мягко и доброжелательно:
— Вот, попейте еще немного, прошу вас. Право, это пойдет вам на пользу.
Питье и вправду было приятным и холодным, как вода из горного ключа, а главное, от него прояснилось в голове. Девушка так долго пребывала в мире видений, что теперь, чувствуя дикую слабость, боялась снова оказаться во тьме. Она протянула руку тому, кто ее напоил, и он ободряюще пожал ее. Надо же, словно та же самая рука, которая однажды в обеденном зале лондонской гостиницы подала ей носовой платок!.. Она снова взглянула на лицо сидевшего рядом человека и поняла, что это вовсе не доктор Джератти. И конечно, не Майк, которого не было в живых. Но значит, это…
— Да, это я, — улыбаясь, ответил Джеффри Вентворт без всякой насмешки. — Я, и никто иной. Мне было интересно, скоро ли вы меня узнаете?
Глава 12
Если бы Пита не была такой слабой, она бы не растерялась, сделав столь удивительное открытие — перед ней, оказывается, вовсе не доктор Джератти, а человек, которого она по-прежнему считала своим опекуном. Сейчас же девушка просто лежала и смотрела на него в полном молчании, а потом на глазах у нее появились слезы.
— Ну, ну! — воскликнул Джеффри. — Только не плакать. Если мое присутствие так на вас подействовало, меня попросят удалиться, но я хотел бы прежде знать, не стало ли вам лучше.
— Мне… мне намного лучше, — ответила Пита шепотом, с трудом выговаривая слова.
— Вот и хорошо, — улыбнулся Вентворт.
— Но… я не ожидала… вас увидеть.
— Я и не рассчитывал, что вы меня ждете. — Джеффри поставил пустой стакан на полку и стал изучать надписи на пузырьках с лекарствами. — Кажется, вам пора принять микстуру. Да и я обещал позвать сестер, когда вы проснетесь, но прежде сообщу вам вот что: я приехал сюда навестить вас и намерен пробыть в городе, пока вы не выздоровеете, по крайней мере не пойдете на поправку. Так что вы имейте в виду.
— Да, — ответила Пита и слабо улыбнулась.
— И не надо слез, ни в коем случае, прошу вас.
— Хорошо, — отвечала она, хотя нижняя губа ее задрожала.
Джеффри слегка погладил ее по руке, лежавшей поверх одеяла.
— А как… как случилось, что вы приехали… так далеко, чтобы меня увидеть? — спросила девушка.
— А почему бы и нет, милое дитя? — Голос его звучал так мягко, что Пита ушам своим не верила. — Вы выбрали самостоятельность, приняв предложение миссис Рамбольд, но это не значит, что я перестал вами интересоваться. И естественно, когда вы заболели, меня вызвали сюда.
— Не понимаю, зачем они потревожили вас, — ответила Пита, словно извиняясь, таким слабым голосом, что Вентворт едва ее расслышал.
В ответ Джеффри улыбнулся, да так тепло и дружески, что она изумилась: ей-то казалось, он не способен так улыбаться. Взгляд Вентворта стал ласковым, он встал, вышел за дверь и через минуту вернулся вместе с одной из сестер. Она положила свою холодную руку на лоб Пите, посмотрела на нее внимательно и удовлетворенно кивнула.
— Да, — сказала сестра по-итальянски, — ей значительно лучше, но сегодня не стоит ее больше тревожить. Вам следует сейчас оставить ее. — Сестра дружелюбно улыбнулась высокому, видному мужчине, которого она считала настоящим английским джентльменом. — А вот утром, пожалуйста, приходите.
— Хорошо, — послушно ответил Вентворт и чуть поклонился своей подопечной: — Утром, Пита, я снова нанесу вам визит, а пока — будьте умницей.
Девушка ответила ему одними глазами. Ей хотелось спать, и вместе с тем она чувствовала удивительное умиротворение после того, как узнала, что он где-то здесь, неподалеку.
«Будьте умницей», — повторила она про себя его слова и улыбнулась. На этот раз она заснула спокойным, здоровым сном.
Но на другой день, в полдень, первым гостем, который посетил маленькую, почти лишенную мебели, но полную цветов комнатку, где лежала Пита, был не Джеффри Вентворт. Она даже испытала глубокое разочарование, когда увидела доктора Роберта Грешема.
— Так-так, — сказал он, взяв ее за руку и щупая пульс. — Похоже, вы не ожидали меня увидеть?
Пита слегка покачала головой. От огорчения она не могла вымолвить ни слова.
Роберт сел рядом с ее кроватью. Он нашел Питу ужасно изменившейся, но сделал все, чтобы скрыть от нее свои эмоции.
— Мы прилетели вместе с Вентвортом, — пояснил Грешем. — Я как раз написал миссис Рамбольд, что готов принять ее предложение провести здесь праздники, но, едва только Вентворт сообщил мне, что с вами произошло, я решил не откладывать поездку. Однако, по-моему, вы в надежных руках?
— О да, — ответила Пита слабым голосом. — За мной тут ухаживают прекрасно, хотя сама я мало что помню об этом.
— Еще бы! — Он сочувственно покачал головой. — Бедняжка, как вам не повезло! Но такое могло бы случиться даже в семьях с самым упорядоченным бытом. А сейчас худшее для вас уже позади. — Он ободряюще улыбнулся. — Вы на пути к выздоровлению.
— Надеюсь, — отозвалась Пита, но ее ответная улыбка была столь безжизненной, что Роберту стало больно. — Мне очень приятно, что вы приехали навестить меня, — добавила она, — вместе с мистером Вентвортом.
— Вентворт ждет в коридоре, — сказал доктор. — После меня и он поговорит с вами. Но в эти дни вам не разрешено принимать много посетителей. — Грешем посмотрел на Питу, пытаясь по каким-либо признакам понять, что она и в самом деле рада его видеть, но не смог прийти к утешительному для себя выводу. Однако стоило ему только упомянуть о том, кто считался ее опекуном, как взгляд девушки повеселел и ее бледные щеки чуть порозовели.
— Вы хотите сказать, что он зайдет ко мне? — переспросила Пита.
— Ну конечно, зайдет.
Пита немного смутилась. Не выдала ли она себя взглядом или голосом, когда говорила о Вентворте?
— Знаете, мистер Вентворт и мой… отчим для меня связаны невидимой нитью, — принялась оправдываться она. — Они братья, и потом, у меня нет своей семьи…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
