доставая телефон.
– Давай, а заодно поведаем ему, чем ты тут занимался в отделе с неизвестной барышней.
Владимир замер с телефоном в руках, прожигая Кристину недобрым взглядом.
– Вов, давай не будем ссориться, – примирительно начала Кристина, – папа в командировке, у мамы ночная смена, ночевать я буду в отделе полиции, где до меня никакой злодей точно не доберется.
– Кристин, ты собралась ночевать наедине со взрослым пьяным мужиком, в твоём случае главная опасность уже вот, буквально под боком.
– Во–первых, он пьян и проспит до утра, во-вторых, мы сегодня в очередной раз выяснили, что Любимов лучше без руки останется, чем ко мне прикоснется, так что за мою девичью честь можешь быть спокоен, а бить меня, чтобы отомстить тебе я думаю он не станет.
– Крис…, – попробовал все же настоять на своем Владимир.
– Вов, все, закрыли тему, – отмахнулась от него девушка, – я остаюсь, езжай домой, в крайнем случае, я тебе позвоню.
Владимир нехотя развернулся и пошел на выход. Кристина отправилась следом за ним, поцеловала в щеку в знак примирения и закрыла дверь на замок, оставив ключ в двери, во избежание нежелательных посетителей.
Некоторое время полюбовались спящим Романом, подошла к шкафу, порылась в нем некоторое время и извлекла на свет Димкину футболку. Кристина помнила, что Димка ее надевал, когда выходил "в свет". Будем надеяться, что он не обидится, если Кристина использует ее в качестве пижамы.
Выключив свет, девушка сняла блузку и юбку, аккуратно повесила на стул, чтобы не помялись, волосы заплела в свободную косу. Натянула на себя футболку, достала из шкафа плед и как мышка проскользнула на диван, расположившись с самого края.
Помня о том, что Романа во сне лучше не трогать, повернулась к нему спиной. Стараясь не думать о событиях сегодняшнего дня, задремала.
Проснулась от того, что было очень тесно, практически нечем дышать. Оказалось, что Роман во сне подгреб ее фактически под себя, тело его ощущалось как стопудовая гиря, поэтому Кристине не хватало кислорода. Она потрясла Романа за плечи, пытаясь разбудить:
– Роман Юрьевич, Рома, – произнесла громче, – ты меня придавил, мне дышать нечем.
Ее потуги принесли свои плоды, Роман заворочался, открыл глаза и, видимо, путая сон с явью, забормотал:
– Ящерова, беда моя темноволосая, никакого покоя от тебя, что ж ты пахнешь так, что слюни капают.
Потянул ее за волосы и втянул воздух у основания косы, затем прикоснулся к этому месту теплыми губами. Кристина замерла, притаилась как мышка, боясь пошевелиться.
– Сучка, духи твои даже во сне охренительно пахнут, – носом стал водить от шеи до плеча, шумно втягивая в себя воздух.
Кристина тяжело сглотнула, боясь, что звук глотания может его разбудить, в тишине ночи он ей показался оглушающим. Сердце колотилось, готовое проломить грудную клетку, виски сдавило.
Она лежала на спине, а Роман навалился сверху, обнюхивая ее, как зверь добычу. Шумно дышал, овевая ее алкогольными парами. Водил носом по шее, сухими губами, местами лизал языком, ну истинный зверь, пробующий добычу на запах и вкус.
На дворе ночь, в отделе тихо, у нее есть небольшой выбор: прекратить все это сейчас, разбудив Романа и тогда их отношения вернуться к прежнему уровню, если не хуже. Или позволить ему все, что он хочет с ней сделать, и тогда их отношения точно ухудшатся, когда Роман придет в себя, но так она хотя бы узнает, вкус его любви.
То, что он с ней делал, было приятно, по коже ползли крупные мурашки, по телу разливалась тяжесть, руки и ноги казались пудовыми гирями. Решение для себя Кристина приняла, верная своим принципам назад она не свернёт. Девчонки говорили, что первый раз бывает больно и никакого удовольствия. Пусть. Она может и мечтала, что лишится девственности на шикарной кровати с любимым мужчиной в каком-нибудь дорогом отеле, при свечах, на постели, усыпанной лепестками роз.
Кто ж виноват, что с ее любимым мужчиной шикарной кровати не будет, будет вот этот продавленный диван в кабинете РОВД, лунный свет, падающий через раздолбанные жалюзи и вой полицейской сирены за окном. Вот такая романтика. И мужчина в полутрезвом состоянии, благо хоть ни с кем ее не спутавший.
Потому что его шепот:
– Девочка моя, Кристина, маленькая, вкусная, – перемежающийся с поцелуями говорил о том, что он если и не осознает реальность, то во сне точно представляет ее.
Горячие руки Романа настойчиво задрали вверх футболку, оглаживая талию и кожу под грудью. Затем двумя руками сжал ее груди, сдвигая их вмести и уткнулся в ложбинку, слегка прикусив верх правой груди. Тут же место укуса зализал горячим языком, но про себя Кристина подумала, хорошо, что блузка под горлышко, отметина останется.
Пока она размышляла, Роман расстегнул застёжку бюстгальтера, освобождая ее полную, упругую, девичью грудь. Футболку он стащил через голову, бюстгальтер откинул в сторону, оставляя на ней лишь трусики.
– Совершенные, они совершенные, – приговаривал Роман, обцеловывая ее груди.
Кристина уже с трудом понимала, что происходит, она только как рыба, выброшенная на берег хватала ртом воздух, мотая головой из стороны в сторону. Тело горело в огне, между ног разлилась тянущая боль, она пыталась ее унять, сжимая ноги, но та только становилась сильнее, по мере того, как Роман облизывал ее грудь.
Когда он втянул в рот ее сосок, Кристина выгнулась дугой и с трудом сдержала крик, это было такое для нее новое ощущение, показалось, что все тело пронзил разряд тока. Воспользовавшись ее замешательством, Роман удобно расположился между ее ног, разведя их достаточно широко.
Жёсткая ширинка его джинс терялась об ее промежность, скрытую только лёгкими кружевными трусиками, но это не доставляло дискомфорт, наоборот, дарило непонятные ощущения. Хотелось тереться интенсивнее, чтобы проверить к чему может это привести.
Но долго тереться об него Роман не позволил, зафиксировал ее бедра руками с двух сторон.
– Не так быстро, детка, ты слишком сладкая, я так могу долго не выдержать.
Пока рот был занят грудью девушки, руками Роман спустил с бедер вниз ее трусики, обнажая влажную промежность.
Пальцами провел по ее половым губам, ощущая выделившуюся влагу возбуждения. Слегка подтянулся вверх, целуя ее за ушком и хрипло шепча:
– Не могу больше, ты меня измучила, сил держаться никаких нет.
Кристина успела только услышать звук расстегивающейся молнии. Как-то ещё подготовиться к жёсткому и резкому проникновению в нее органа Романа она не смогла. Боль пронзила ее настолько сильно, что чтобы не закричать во всю мощь лёгких ей пришлось закусить угол подушки. Тем не менее сдавленный вопль из нее вырвался,
