10 февраля состояние Леселидзе, лишенного полноценной медицинской помощи, ухудшилось. Его решили эвакуировать в Центральный военный госпиталь в Москву. 11 февраля отправили на поезде. Промедление оказалось фатальным. 20 февраля консилиум пришел к выводу, что необходимо ампутировать ногу. Иначе…
Но Леселидзе все еще не верил в серьезность своей болезни, категорически отказался от операции. 21 февраля генерал-полковник умер.
Через много лет Леонид Ильич поделился с ним своей славой. Чем больше было рядом с Брежневым героев, тем выше его подвиг на Малой Земле… 13 мая 1971 года генералу Леселидзе посмертно присвоили звание Героя Советского Союза – указ был приурочен к поездке генерального секретаря ЦК КПСС Брежнева в Тбилиси.
14 мая Леонид Ильич выступал в концертном зале Грузинской филармонии на торжественном заседании, посвященном пятидесятилетию Советской Грузии и компартии республики. Особое место в речи Брежнева было уделено его бывшему командующему:
– Мне довелось воевать вместе с одним из талантливых советских полководцев – командующим 18-й армией генерал-полковником Леселидзе. Константин Леселидзе запомнился мне как олицетворение лучших национальных черт грузинского народа. Это был жизнелюб и храбрец, суровый к врагам и щедрый к друзьям, человек чести, человек слова, человек острого ума и горячего сердца.
Такие слова приятно было слышать всей Грузии, где высоко ценят соотечественников-полководцев. Когда Брежнев сообщил, что за умелое руководство войсками и проявленные при этом мужество и героизм в боях против немецко-фашистских захватчиков генерал-полковнику Леселидзе присвоено звание Героя Советского Союза, зал взорвался аплодисментами.
После Леселидзе, с 6 февраля по 7 ноября 1944 года, 18-й армией командовал Евгений Петрович Журавлев, получивший звание генерал-лейтенанта. Он служил в Красной армии с 1918 года, в 1936-м окончил Военную академию имени М. В. Фрунзе. В финскую войну был начальником штаба 3-го кавалерийского корпуса. Великую Отечественную начал в должности заместителя командира 5-го механизированного корпуса. Комкор погиб, генерал-майор Журавлев возглавил остатки корпуса. В ноябре его назначили начальником штаба Калининского фронта, а с сентября 1942-го он командовал армиями. К Журавлеву Брежнев не питал таких теплых чувств, как к Леселидзе.
29 мая 1944 года Леонида Ильича вновь наградили орденом Красного Знамени, поэтому он получил орден с цифрой «2».
Когда советские войска подошли к Карпатам, приказом Ставки был образован 4-й Украинский фронт. В августе 1944 года в состав фронта включили 18-ю армию. Армия участвовала в освобождении Чехословакии, Польши, Румынии, Венгрии. Командовал фронтом генерал армии Андрей Иванович Еременко, членом военного совета был генерал-полковник Лев Захарович Мехлис, начальником штаба – Леонид Михайлович Сандалов.
7 ноября опять сменился командующий. Армию принял генерал-майор Антон Иосифович Гастилович. В Красной армии он служил с 1919 года. Войну начал генерал-майором и в этом же звании войну заканчивал. С мая 1942 года он командовал 17-й армией в Забайкалье, далеко от фронта. С весны 1944 года командовал гвардейским стрелковым корпусом.
Брежнев жаловался старым друзьям, что его не продвигают по службе, что многие начальники политотделов армий уже получили генеральское звание, а его зажимают.
Еще до войны, 7 мая 1940 года, указом президиума Верховного Совета в вооруженных силах были введены новые звания. Они присваивались правительственной комиссией, которая рассматривала личное дело каждого командира. Для высшего политического состава специальные звания сохранялись. И только когда в октябре 1942 года в очередной раз был упразднен институт военных комиссаров, политработникам дали обычные для армии и флота звания.
Бригадные, дивизионные, корпусные и армейские комиссары получили генеральские звания. Впрочем, вожделенные генеральские погоны достались не всем бригадным комиссарам.
Заместитель начальника политуправления Южного фронта Леонид Ильич Брежнев при аттестации стал 15 декабря 1942 года всего лишь полковником. И только 2 ноября 1944 года Брежневу, наконец, присвоили звание генерал-майора.
Генерал-майор Петр Григорьевич Григоренко, который в хрущевские годы выступил против политики партии и стал известным диссидентом, служил вместе с Брежневым.
В своей мемуарной книге генерал Григоренко неодобрительно отзывается о Леониде Ильиче:
«За девять месяцев моей службы под партийным руководством Брежнева я видел следующие выражения его лица: – угодливо-подобострастная улыбка; надевалась она в присутствии начальства и вмещалась между ушами, кончиком носа и подбородком, была как-то приклеена в этом районе: за какую-то веревочку дернешь, и она появится сразу в полном объеме, без каких-либо переходов; дернешь второй раз – исчезнет; – строго-назидательное; надевалось при поучении подчиненных и захватывало все лицо, так же без переходов, внезапным дерганьем за веревочку; лицо вдруг вытягивалось и делалось строгим, но как-то не по-настоящему, делано, как гримаса на лице куклы; – рубахи-парня; надевалось время от времени, при разговоре с солдатами и младшими офицерами; в этом случае лицо, оставаясь неподвижным, оживлялось то и дело подмигиванием, полуулыбками, хитрым прищуром глаза.
Искусственность выражений лица и голоса производила на людей впечатление недостаточной серьезности этого человека. Все, кто поближе его знал, воспринимали как весьма недалекого простачка. За глаза в армии его называли – Леня, Ленечка, наш «политводитель». Думаю, что подобное отношение к нему сохранилось и в послевоенной жизни.
На выпуске академии имени М. В. Фрунзе в Кремле в 1960 году я встретился с нашим общим сослуживцем по 18-й армии Деминым. Он уже был генерал-лейтенант, член военного совета Прибалтийского военного округа. Выпили за встречу. Поговорили, вспомнили прошлое.
В разговоре он спросил:
– А у Лени бываешь?
– Нет, – говорю, – я же его не так близко знаю, да, честно говоря, и не люблю надоедать высокому начальству.
– Ну, напрасно, – сказал он, – Леня любит, когда его посещают одноармейцы. И попасть просто, только позвони, назовись, и тебе назначат время. Я всегда захожу, когда бываю в Москве. Пропустим по рюмашке. Повспоминаем.
– Ну и как он?
– Да что тебе сказать? Леня есть Леня, на какую должность его ни поставь».
Сейчас трудно судить, не была ли такая негативная оценка Брежнева результатом частой на фронте неприязни боевых командиров к политработникам. А может быть, она была продиктована уже более поздним восприятием Леонида Ильича как руководителя КПСС.
