И не один Догасля был подчинён и подмят этой волей. Все, кто находился на тренировочном дворе «Хищного оскала», прекратив свои тренировки, замерев, стали насторожено осматриваться вокруг. Те же монстры и оборотни, кто был не так силён, как чистокровные оборотни из рода Вервольфов, заметно нервничали. А кто послабей, даже дрожали от страха.
— Норун, Ноуна.
Брат с сестрой быстро приблизились к отцу. Ничего не спрашивая и не говоря, они просто замерли в трёх метрах от него и стали ждать приказа. Посмей кто-то из них без дозволения приблизиться ближе, и это было бы расценено главой клана, как попытка вторгнуться на его личную территорию. За что, тут же, последовало бы неминуемое наказание. Ведь тот, кто без дозволения нарушал личную территорию вожака, имевшую радиус в три метра, тем самым бросал вызов и пытался оспорить право править кланом.
Это правило трёх метров, распространялось только на воинов и воительниц клана. На тех, кто был уже физически способен бросить вызов вожаку. Для всех же остальных расстояние приближения к главе клана Вервольфов было в метр.
Именно на таком расстоянии и стоял сейчас от барона Жоргана Догасля. И это говорило о том, что глава клана даже и близко не видел в Мастере Животных опасного для себя соперника.
Не видел в нём того, кто посмел бы бросить ему открытый вызов.
— От вашего брата пришло сообщение. — Жорган кивнул Догасле головой, давая ему разрешение на то, чтобы находившийся в того руке пакс, повторил переданные Футаисом слова. Когда же летун-связист, подчинившись воле и телепатическому приказу Мастера Животных, снова сказал свои два странных и пугающих слова, барон отдал Норуну и Ноуне свой приказ. — Возьмёте двадцать Лохматых Егерей и на Кожистокрылах отправляйтесь в болота. Этот пакс должен привести вас к своему хозяину Футаису. Норун — ты за главного.
Глава 8 Да это же психи!
По мере того как ночь всё больше и больше отступала, уступая его законное право наступившему утру, в Туманные болота пока несмело начинало заглядывать поднимавшееся на смену ещё видневшейся в небе луне солнце.
Чем дальше отряд отдалялся от места сражения с гидрой, тем оживлённей становились болота. Болота, которые одновременно пугающе и при этом умиротворённо, в течение почти всей ночи, не проявляли никакие признаки жизни (ну, естественно, кроме напавшей гидры). Теперь же, отовсюду доносилось кваканье, противный гул и жужжание насекомых, треск, уханье и пение всевозможных птиц.
Вот слева от дороги, откуда-то из-за находившегося за покрытого кочками, камышами и тухлой водой поля, представлявшего из себя какое-то обширное грязевое месиво, из редкого почти лишённого листвы пролеска раздался протяжный пугающий стон. И не успел этот стон стихнуть, как до отряда донёсся смех. Смех, издаваемый явно не человеком. Ведь ни один человек не мог бы так смеяться.
Туманные болота оправдывали своё название. Пока ещё редкий и больше похожий на спустившиеся с небес кучевые облака, молочный туман, начинал накрывать то один, то другой участок подвластной ему территории болот. И уже весьма скоро, как только ночь окончательно отступит, туман полностью укроет собой всё вокруг на многие сотни километров. И оставалось только молиться, чтобы плотность и густота туманна, не достигла своей максимальной насыщенности. Той самой насыщенности, когда с трудом можно было что-либо рассмотреть на расстоянии вытянутой руки.
Каждый в отряде надеялся на то, что им всё же повезёт, и туман таки, не достигнет своего максимального состояния густоты и плотности. Но даже если это и произойдёт, в силах и власти Ютиаса было ослабить всё закрывавшую собой молочную завесу.
При помощи энергии Ветра младший волшебник мог ослабить и даже на определённом расстоянии вокруг отряда разогнать туман.
Однако пока была ещё относительно нормальная видимость, и не появилось ничего опасного и подозрительного для отряда, вмешиваться в законные деяния туманна на подвластных тому территориях болот, Ютиас не собирался. Чего нельзя было сказать, о начавшем уже ворчать Краниосе.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Демонский туман. — Возмутился гигант, умудрившись каким-то образом сделать шаг с дороги и попасть ногой во что-то противно хлюпнувшее, скользкое и судя по нестерпимой вони — мерзостное. — Это же надо, похоже, я умудрился влезть в чьё-то дерьмо!
Что же самое интересное, так это то, что возмущаясь, Краниос, почему-то, посмотрел на Мишкена. Впрочем, это было и не удивительно. Ведь буквально пару минут назад, во время краткой остановки отряда, брак куда-то стремительно, с невероятно выпученными глазами, никому не сказав ни слова, рванул вперёд по дороге.
Что уже само по себе было странно. Ведь мелкий жулик и проходимец, старался ни на шаг не отдаляться от могучих воинов. От тех, кто был способен защитить его от любой твари и монстра, обитавших в Туманных болотах.
И надо же… Краниос оказался прав в своих обвинениях.
Это сразу все поняли по виноватой улыбке на морде брака.
Хотя… виноватая ли была эта улыбка?
— Ах ты мелкий обосранец! — Вскипел командующий войсками атлантов на Земле, окончательно убедившись, в чьё дерьмо он умудрился только что вступить.
— Судя по куче и вони, не такой уж и мелкий. — Не удержался от шутки Гапериан. Что-что, а вонь доносилась даже до него. Хоть он и стоял от Краниоса на расстоянии пяти метров.
Зарычав, явно жаждавший мести гигант, устремил свой гневный взгляд на предусмотрительно ставшего пятиться от него назад Мишкена.
— Я не виноват. Меня придавило.
— Это я тебя сейчас придавлю. — Зловеще улыбнувшись, пообещал Краниос. — И отгадай, какой ногой?
— Это ведь к деньгам. — Примирительно улыбнулся пройдоха.
— Ну, значит радуйся. Мы оба вскоре станет богатыми.
Поняв, что Краниос настроен весьма серьёзно, брак, в поисках поддержки и защиты, стал по очереди смотреть то на Ютиаса, то на Ареса, то на Юпериуса. И наконец, его взгляд упал на Гапериана.
Что-что, а то, что командир корпуса «Дракон» и Краниос при каждом удобном случаи любили пошутить друг над другом, Мишкен уже знал хорошо. И именно этим он и решил сейчас воспользоваться для своего спасения. Тем более что Гапериан даже повеселился по поводу случившегося конфуза.
— Легче и проще ведь отмыть сапог, чем отмывать всего бедного и несчастного брака. — Отступать уже было некуда, ведь спина Мишкена упёрлась в ногу лошади Гапериана, так что пришлось шпиону младшего волшебника задействовать весь свой ум, изворотливость и способность убеждения и манипуляции. — Вряд ли ведь кому-то из нашего отряда доставит удовольствие путешествовать по Туманным болотам в компании не слишком приятно пахнущего брака. Хотя… — Повернув голову, брак посмотрел на привязанный к седлу возле его головы трофей гиганта. — Хотя, возможно, что мои запахи по сравнению с вонью, исходящей от этой штуки, будут даже и не заметны.
И это, как говориться был удар под дых. Ну, или ниже пояса. Ведь уже несколько часов, как отряд, молча, на грани срыва, мучился от той вони, которую источал привязанный к седлу лошади Гапериана трофей Краниоса.
Тот самый трофей, который командующий войсками атлантов на Земле, несмотря на все возражения друзей, решил, во чтобы то, ни стало, обязательно возить с собой до конца их миссии.
Но, кто же знал, что этот драгоценный трофей будет источать такое зловоние, что даже Гапериан был вынужден слезть со своей лошади и продолжать дальнейший путь уже пешком. И, даже, несмотря на большую нехватку, после нападения гидры, в отряде теперь лошадей, никто не изъявил желания ехать на лошади, к седлу которой был привязан настолько нестерпимо вонючий трофей.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Даже Краниос, под предлогом, мол, он, как и все будет шагать ножками по дорожке, не стал залазить в седло. И при этом вёл за собой лошадь Гапериана не просто за поводья, а ещё дополнительно привязав к ним ремень. Таким образом, увеличив расстояние между собой и своим трофеем.
