Он бессонно лежал на постели в квартире, мертвой от давно устоявшейся тишины. Ясно понимал, что должен сделать выбор. Требовалось или немедленно убрать Черча, или... А вот второго выхода из создавшейся ситуации пока Ракита не мог себе представить. И он изучал, прорабатывал первый, пока не уверился не сможет теперь убить Черча. Эта линия непременно упиралась в мужика с кривыми ногами, на которых тот вышагнул из темноты.
Размышлять о том, что будет, если он не выполнит задание Белокрылова, не приходилось. Ясно, что его ждала немедленная расправа спецбригады.
"Как ни крути, - утвердился наконец Ракита, - надо уходить. Исчезнуть из Москвы, менять личину, начинать какую-то новую жизнь".
Он взглянул на часы, показывающие предутреннее время.
"Надо отрываться. Генерал может взять под колпак прямо с утра".
За свою длинную боевую жизнь Ракита не раз выскакивал из крайних ситуаций. Но раньше всегда где-то маячил конечный пункт броска. Разведчика, удалого бойца невидимого "передка" ждали такие же асы, чтобы прикрыть, перебросить в безопасность по цепочке. Его товарищи были готовы и свою жизнь положить, дабы уцелел счастливчик, вырвавшийся из ада очередной заварухи.
Теперь впереди его ждало совершенно пустое пространство. Нигде в мире не мог зажечься огонек, у которого Ракита смог бы отогреть душу. Более того - те же братья по оружию будут искать его, чтобы уничтожить.
Ракита, поднявшийся с постели и собирающий сумку, даже остановился от внезапной мысли.
"Братья... - подумал он. - Воинские братья. А водятся на свете еще и кровавые "братки". Да мало ли кто этим словом прикрывается! Вот и Никифор разил словом "брат". И разве он не воин, не воюет за своего Христа? Да еще как! Идет на нож за случайного бомжа, готового продать его с потрохами..."
В сумятице чувств, охвативших его, непоколебимо стоял только Никифор. И Ракита вдруг подумал, что ведь пощаженный им Черч тоже стал его братом и теперь он должен спасти его. В том, что бомжа уберут, спецбригадовец не сомневался. Непривычным и радостным было охватившее Ракиту чувство. Никогда так не теплела его черствая душа.
Весело посмотрев на предрассветную синеву, разгорающуюся за окном, Ракита сложил в сумку спецснаряжение, оружие, все необходимое, без чего не привык уходить в никуда. Но теперь неким солнечным зайчиком светил на его пути небритый, беззубый бомж с Чистяков. Ракита знал, что заминка с новым выходом на Черча может стоить ему жизни, но твердо встал на исходную позицию: один против всех - спецбригады, генерала-пузана, востряковских... Кто там еще?
***
Когда Ракита вышел из дома и направился к своему джипу, держа тяжелую сумку в левой руке, так как стрелял с правой, Оникс, притаившийся во дворе, взял его под наблюдение.
Ракита бросил сумку на заднее сиденье машины и не стал искать возможный "хвост", пока не выехал на улицу.
На просторе же он пристально взгляделся в зеркальце заднего обзора и сразу же заметил преследовавший его "жигуль". Красная "семерка" квалифицированно держалась сзади, то отпуская его джип, то сокращая расстояние между ними. Но Ракита, определив, что машина "висит" на нем, проскочил в первый же подвернувшийся переулок. Петляя там, убедился - "жигуленок" прилип.
Сидевшего за рулем Оникса Ракита не рассмотрел, незнакома ему была и эта машина. Но он понимал, что пасущий спецбригадовец и должен был отправиться за ним на неизвестной тачке. Слежка не взволновала Ракиту, он знал, что это лишь белокрыловский контролер его сегодняшнего задания. Он настраивался уйти от него на Чистяках.
Вырулив на Чистые пруды, Ракита решил сначала ускользнуть от преследователя, а потом разыскать подружку Черча и предупредить ее, чтобы Черч немедленно исчезал из Москвы.
Ракита остановил джип неподалеку от Банковского переулка. Он хотел, выскочив, пронестись по уже изученным местным проходным дворам и скрыться от "хвоста". Но вдруг увидел самого Черча, топающего в "штормовом" состоянии. Кеша не сумел на этот раз добраться даже до трех вокзалов, потому что, следуя туда после приключения на Потаповском, наскочил на Векшу. И тот напоил его пойлом, сотворенным из технического спирта пополам с давлеными яблоками, отчего Кешино сознание непроглядно заволокло.
Бросил Ракита взгляд окрест - красный "жигуль" стоял на углу, отрезая дорогу прущему на него Черчу. Ракита понесся на джипе туда, обгоняя Кешу, чтобы прикрыть его от наезда в буквальном смысле этого слова. Джип вильнул около шатающегося бомжа и встал, развернувшись перед "Жигулями".
Ракита увидел Оникса. Все еще считая, что тот интересуется здесь больше Черчем, он безбоязненно припарковал джип у тротуара и махнул коллеге рукой, якобы удивляясь неожиданной встрече. Потом глянул назад, отметив, что завидевший его Черч, спотыкаясь, устремился во дворы. Киллер вылез из машины и, дружески улыбаясь Ониксу, направился к его "жигуленку".
Оникс, так же по-свойски глядя на него, выходил на тротуар. Когда Ракита приблизился, Оникс быстро шагнул к нему едва ли не вплотную, чтобы ударить ножом, зажатым в заведенной назад руке. Но слишком рано дернул предплечьем. Чуткий Ракита среагировал мгновенно: отскочил в сторону, поймал вилкой рук летящий к нему нож Оникса и вывернул ему кисть! Тут же двинул коленом в его склоненное лицо. Тот захлебнулся кровью, хлынувшей из разбитого носа и рта.
Еще раз ударил его ногой в шею, Оникс отлетел к стене дома, шмякнулся о нее затылком и сполз на тротуар. Ракита, быстро оглядев пустынную улочку, присел рядом, подобрал выпавший нож, вытащил у незадачливого киллера из-под куртки пистолет. Взвел курок, прижал ствол ко лбу спецбригадовца и спросил зло:
- Это приказ или твоя инициатива?
Оникс, пузыря кровью на губах, ответил:
- Генерал приказал.
- Почему "в черный хлеб"?
- За проколы по этому бомжу и с "Покровом".
Ракита зловеще осведомился:
- А "Покров" разве мы не из-за тебя провалили?
- Пошел на хер! - с ненавистью вскрикнул Оникс, совершенно не предполагая, что Ракита решился распрощаться со спецбригадой, а значит, может спокойно прикончить его за наглость и покушение.
Ракита приставил пистолет к виску Оникса и нажал на спуск. Посланник Белокрылова затих с пулей в голове из собственного оружия.
Ракита оглянулся. Ни его, ни тела Оникса нельзя было увидеть из-за длинного ряда стоящих вдоль тротуара автомобилей. Да и прохожих на улице не было. Ракита взглянул на тонкие перчатки, в которых Оникс вышел на свою последнюю в жизни операцию, и усмехнулся. Стер носовым платком свои отпечатки на рукоятке пистолета, вложил его в правую руку мертвого спецбригадовца. Очень было похоже, что Оникс сам застрелился.
Не распрямляясь, он пробрался по веренице машин к своему джипу, вскочил на него и умчался.
Киллер дал круг ближе к прудам и свернул на Потаповский, зарулив во двор, где вместе с Нютой обретался Черч. Ракита тормознул, выскочил из машины и сбежал в подвал.
Нютка спала на топчане, не подозревая, что на улице чуть не простился с жизнью ее возлюбленный. Ракита растолкал ее.
- Есть срочное сообщение для твоего Кеши!
Та, не запомнившая Ракиту в пивной, с недоумением уставилась на него.
- Скажешь Черчу, что приходил тот, кто его в этом дворе не тронул, проговорил Ракита. - Скажешь, что он мне не нужен, но его обязательно прикончат другие. Поняла?
Нюта отвела с сального лба челочку.
- Завалить Черча, что ли, решили? Опять он деньги должен?
- Его убьют на Чистых прудах или в любом другом месте Москвы, если он из нее срочно не скроется, - еще раз повторил Ракита и выбежал из подвала.
Сел на джип, выехал на Потаповский, кинув взгляд по сторонам переулка. Ровно шумели утренней текучкой Чистяки. Ракита понесся с них на Сретенку, чтобы, проскочив ее, выйти на Садовое кольцо, а там - Бог весть куда.
Он правил по Сретенке, казнясь, что не просчитал до конца коварного Леонтия Александровича. Слепая ярость, которая подтолкнула его застрелить Оникса, теперь обрушилась на пузатого генерала, передвигающего спецбригадовцев как пешки в любых направлениях, в том числе - под землю. Ракита вдруг осознал, что не может скрыться из города, пока не накажет кровавого шахматиста.
"Не тех мы убирали, - думал Ракита. - Ликвидировать необходимо этого аналитика-душеведа гребаного, чтоб не позорились такие ребята, как я, как покойник Кузьма, да и неплохой, но спившийся Оникс".
Ракита вычислял места в Москве, где бы он мог затаиться для акции возмездия, как вдруг заметил Никифора, шагающего по улице. Тормознув джип, спецбригадовец выбрался на тротуар и нагнал того.
- Привет! - окликнул он Никифора.
Тот обернулся, спокойно посмотрел на него, будто бы они час назад расстались, и остановился.
- Спаси Христос.
- Меня Николаем зовут, - представился, подходя, Ракита.
- Хорошее имя, - глядя ему в глаза, ответил мужик, - так царственного мученика государя императора звали. А я - раб Божий Никифор. Снова ты в суете?
