— Прости, — быстро пролепетала и опустила голову. — И спасибо, — не думала, что когда-то это ему скажу. Данталиан вопросительно посмотрел на меня. — За то, что пытался спасти.
В таком пожаре я вряд ли выжила бы к моменту его прихода, но это не отменяет факт, что он пытался. Рисковал быть заваленным обломками крыши.
— Не хотел терять человек, который посреди ночи осмелился угрожать мне вилкой, — Данталиан выглядел серьезно, но эта фраза все равно вызвала у меня улыбку.
— Это может быть поджог? Здания так яростно не горят, если где-то замкнуло.
— Скорее всего, это он и есть. У Джо достаточно невыплаченных долгов за наркоту.
Босс свернул на подсвеченную дорогу, которая дала мне понять, что мы почти приехали к особняку. Значит, Вафля находилась не так далеко от него, как меня пытался убедить Данталиан.
На фоне тихо звучало радио, которое разбавляло наше неловкое молчание. Наверное, впервые мне не хочется говорить ему ничего колкое.
— Ты возвращаешься в свою комнату, — заявил тоном «я-не-потерплю-возражений» Данталиан, заезжая во двор особняка. Следом за нами въехал BMW Тристана и Porsche Кая.
— Ты ее не снес? — усмехнулась я, отстегивая ремень безопасности.
— В ней слишком много вещей, — отмахнулся он и недовольно вышел.
Не веря, что у меня получилось (хоть и такой ценой) выбраться из комнаты в борделе, я посмотрела на особняк. Или это мои установки, или с возвращением истинных хозяев дом расцвел.
Взгляд упал на тот самый фонтан, который был в точности, как раньше. Он смотрится гораздо лучше и живее пальм.
Я подпрыгнула, когда Тристан постучал костяшками по стеклу.
— Все хорошо?
Кивнула и открыла дверь. Вода в фонтане тихо плескалась, легкий ветерок колыхал кусты и пальмы. Я осмотрелась. Теперь на этой территории чувствую себя чужой.
Глава 11
Данталиан
Сильно, до белых пятен, давлю пальцами на глаза, в надежде больше никогда не видеть жалость, которая сопровождала меня по дороге домой. Все тело печет и ноет, но за годы тренировок я привык игнорировать это чувство. Грудь вздымалась как от долгого, интенсивного бега. Противоречивые мысли и чувства мечутся внутри, не в силах найти себе место.
«Я говорил тебе, что ты не сможешь так просто ее отпустить», — сказал у борделя Тристан, из-за чего я захотел его ударить. У меня нет абсолютно никакой привязанности к его маленькой подружке. Гребаная киска.
Шорканье, а после слабый стук раздался за дверью. Голова повернулась в сторону шума, но я уже знал кто пришел. Никто в этом доме не ждет перед тем как войти, кроме маленького комочка моих проблем.
Диана стояла на пороге комнаты, смущенно переминаясь с ноги на ногу. Наблюдая за ней несколько недель в борделе, я уже было подумал, что с годами она забыла, что такое стеснение и строптивость. Ее пальцы нервно теребили тюбик с мазью, которую еще полчаса назад должен был принести Кай.
Взгляд пробежал по ногам, которые обтянули велосипедки, и остановился на изящных тонких плечах. Вот теперь, когда ее тело не прикрыто мешковатой одеждой, а волосы не походили на птичье гнездо, Диана выглядела дочерью своей матери. Неестественная, идеальная оболочка, типичная для всех девушек Синдиката, но даже в таком виде мой член приходил в работу. Чертов предатель.
— Не помню, чтобы разрешал тебе своевольно гулять по дому.
Диана сделала неуверенный шаг вперед и снова застыла. Моя бровь вопросительно выгнулась. Она пришла просто постоять?
— Я пришла помазать твои ожоги, — словно услышала мысли.
Слабая усмешка появилась на моих губах. Провести еще какое-то время со взглядом, будто это у нее тело сходит с ума, а не у меня? Нет, спасибо. Мне не впервой зализывать раны.
— Я справлюсь, — сказал с напором и протянул раскрытую ладонь. Небольшой волдырь вылез из-под рукава кофты.
Диана вздернула свой носик, упрямо продолжая стоять.
— Ты позаботился о моих ранах, когда мог надавить больнее. Я помажу твои на спине и груди, чтобы ты мог дальше делать вид, что все под контролем.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Забота? Это слово уже давно стало лишь отголоском прошлого. Возможно, небольшие щепки до сих пор остались в отношении братьев, но не более.
— Если ты это хочешь сделать из чувства долга, то возвращайся обратно в комнату и не выходи, пока тебя не разрешат.
Я могу лишь казаться камнем, но, если Диана начнет свободно разгуливать по особняку, распространяя вокруг приторный мармеладный запах, то мне придется съехать на улицу.
— Я это делаю, потому что хочу, — настойчиво повторила она, подходя к кровати с противоположной стороны.
Устав пререкаться, я стянул через голову футболку, морщась от неприятных ощущений. Благодаря плотной джинсовой куртке верх, в отличие от ног, пострадал не сильно. Может, парочка ожогов в районе шеи и рук, в тех местах, где ткань задиралась. Так и напишу в отзывах, что джинсы за тысячу долларов сгорят первыми при пожаре.
Диана за спиной громко втянула воздух через нос. Нет необходимости смотреть в зеркало, дабы понять, что это был далеко не вдох восхищения моим телом.
— Давай, все же, я сам, — повернулся к ней, чтобы скрыть с поля зрения шею, но эта правильная девочка попалась слишком упрямой.
— Нет-нет.
Она облокотилась коленом на матрас, сосредоточенно смотря на волдыри. Не удивлюсь, если от ее пристального взгляда ожогов станет только больше.
Аккуратно, боясь меня разозлить, ее пальчики, которые были разы меньше моих, отвернули голову в сторону. По коже пробежали мурашки, когда холодная мазь дотронулась до нее. Я закрыл глаза, наслаждаясь прохладой и приятными, неспешными прикосновениями.
Извращенное желание обжигаться только ради этих касаний появилось внутри.
— Останутся шрамы, — тихо прокомментировала Диана, вырывая меня из фантазий. Безразлично пожал плечами.
— Они не были первыми и не станут последними.
Послышалось шорканье, а затем я почувствовал слегка сбившееся дыхание на щеке. Глаза встретились с чертовой пропастью. Это ненормально, когда у человека настолько черные глаза. Существование Дианы Марини само по себе не нормально для моего мира.
Она опустилась на корточки, оставляя каплю мази на руке. Я втянул воздух через зубы, закидывая голову наверх, совсем не от боли. Такое ее положение только усугубляло неуместный поток в мыслях. Я видел перед собой совершенно иную картинку, от которой, у нее наверняка пошли бы красные пятна по лицу. Не знаю, в какой момент во мне проснулось желание обладать ей, но оно уже который день сводит с ума и рушит планы.
Похоже, осознав, как она выглядит со стороны на коленях между моими ногами, Диана выпрямилась и опустила голову. За секунду до этого мне удалось увидеть очаровательное смущение на ушах.
Поддавшись порыву, я схватил тонкое запястье и рывком усадил на свои колени. Бедро слегка заныло, но мне было совершенно все равно на него. Глаза Дианы настороженно расширились. Она выглядела как чертов ребенок на моем фоне и от нее по-прежнему пахло чем-то сладким.
Я провел пальцем по нижней губе, чувствуя, как учащается под ним дыхание. Довольная улыбка появилась на моем лице. Что бы это ни было, с ума схожу не я один.
Наклонился ближе, чтобы наши рты сравнялись. Навязчивое желанием попробовать эти пухлые губы никак не хотело покидать мысли.
— В этом доме правила игры те же, — голос отчего-то стал хриплым. Ее глаза забегали по моему лицу.
Кончики пальцев покалывали. По телу прошел разряд как много лет назад. Я подавил стон отчаяния и, пока не поздно, забрал у нее мазь.
— Дальше я сам.
Резко убрал руку с талии. Надо прямо сейчас выходить из игры, иначе будет поздно.
Нахмурившись, Диана с легкостью бабочки слезла с моих колен и упорхнула из комнаты. Как только дверь за ней закрылась, я подорвался с места, не зная куда выпустить проснувшихся демонов. Моргни она еще один раз, и у меня снесло бы крышу. Я не папа, который видел в маме только прекрасное и готов был сжечь дотла весь мир ради нее, а Диана не шлюха, которую можно трахнуть и отослать.
