– Я понимаю… – залепетал мужчина. – Он изменил мою жизнь… Но это слишком, я не готов… Она хочет невозможного… Вы понимаете, что это необычный тостер. Пожалуйста, освободите меня от него!
Глаза миссис Маргинс перестали быть ласковыми.
– Мистер, мы просто избавлялись от барахла, – раздраженно сказала Эмма. Ее взглядом можно было заколачивать гвозди. – Назад не принимаем. Отнесите эту старую железку на помойку и не морочьте мне голову.
Она показала на табличку, оставшуюся на столбе со дня распродажи: «Плата наличными и немедленный вывоз всех приобретенных вещей. Возврат и обмен не предполагаются».
Стивен сидел перед телевизором.
На экране полыхало пламя – взрыв бензоколонки… Три трупа, пять сгоревших машин.
В его руках было последнее из полученных писем: «Родной, ты еще не сделал этого? Наше будущее под угрозой. Умоляю! Разве я обманывала тебя хоть раз? Сегодня взорвется бензоколонка, погибнут трое. Если это не докажет, что я не лгу, то не знаю, что тебя убедит. Пожалуйста, сделай, как я прошу. Ради нашего счастья».
Письма действительно приходили из будущего, отрицать это было невозможно. Незнакомка ни разу не подводила Стива.
В комнату вошла Мери Энн. Какая маленькая у нее голова – как у змеи, неожиданно неприязненно подумал Хагген.
– Ноги на столе! Не стоило мне связываться с таким неудачником! – зашипела супруга.
Мери Энн никогда не любила Стивена. Да и он лишь пытался убедить себя в чувствах к ней.
Стивен посмотрел еще разок на карточку златокудрой богини и решился.
Вечером он добавил крысиный яд в жаркое.
Когда Мери Энн корчилась на полу и хрипела: «Помоги», ее мужу потребовались все силы, чтобы не сдаться и не вызвать врача. «Это ради нашего будущего», – уговаривал себя он.
Дома и акции он продал еще раньше, переведя все деньги на счет, который указала нимфа.
* * *
Утром Стивен присел на террасе выпить кофе перед дорогой и раскрыл газету.
– Би-и-и-ип! – К дому подъехал грузовик, собирающий мусор.
Стивен вспомнил, что незнакомая пока возлюбленная просила его избавиться от тостера. Как он мог об этом забыть!.. Он нашел его в ворохе свертков, подготовленных к укладке в чемодан, размахнулся, бросил в кузов и начал чтение.
Новый владелец дома въедет лишь через неделю. Тело Мери Энн, завернутое в ковер, начнет к тому времени вонять. Стивен усмехнулся: будете знать, как наживаться на чужих проблемах и покупать дома за копейки.
Сам он к тому времени будет далеко.
О, как неприятно: на первой странице газеты было фото окровавленного трупа. Ну и времена, как такое можно публиковать!.. Хагген сложил газету так, чтобы не видеть отвратительных фотографий, и взялся за текст. Гадкая история, не лучше снимков. Бизнесмена убила жена, расстреляла как мишень в тире, а в полиции заявила, что электрический стул ей не грозит: она беременна. И совсем не от мужа!
Хагген не смог удержаться от того, чтобы посмотреть на неудачника, и развернул газету. С фотографии на него смотрел мужчина, лицо которого показалось Стивену знакомым. Да это тот, с распродажи, в белом плаще! «Стивен Джеймс Эмес, погибший», – гласила подпись под фотографией.
Хагген поискал рукой внушительный сверток с пропуском в прекрасное будущее – документами, билетами, деньгами – и вдруг сообразил, что легкомысленно бросил его в кузов мусоровоза вместо тостера. Шофер как раз газанул, и грузовик тронулся с места.
Стивен с криками бросился вслед, но водитель его словно не видел.
Когда силы закончились, Хагген повернул назад.
Наверняка что-то можно сделать. Найти свалку, на которую вывозят мусор с этой улицы…
Стивен плюхнулся на кресло, потянулся за остывшим кофе и тут увидел, что двое полицейских направляются к его – уже не его! – дому. У них нет никаких оснований зайти внутрь, а Стивен их не пустит… Зачем они вообще пришли? Неужели… неужели их вызвали соседи, разбуженные криками Мери Энн?.. Нет, нет, тогда бы наряд прибыл ночью. Стивен не позволит этим мужланам в форме войти в дом, он заговорит им зубы, он…
Раздался знакомый писк, и из тостера вылез листок бумаги небесно-голубого оттенка.
Последнее послание. Последний привет от далекой любимой.
Стивен жадно схватил его и прочел: «БОЛВАН! С ЧЕГО ТЫ РЕШИЛ, ЧТО ПИСЬМА ПРЕДНАЗНАЧАЛИСЬ ТЕБЕ?»
Владимир Рогач
Свет, звук и время
– Снимай еще слой!
– Готово!
– Мало… Надо еще часов восемь – чтобы подергать публику за живое…
Питер – оператор, приглашенный лично продюсером и руководителем проекта, захохотал. Раздраженный взгляд всё того же продюсера и руководителя вызвал у него лишь новый приступ безудержного веселья.
– Ну, ты скажешь, Майк! «За живое»… Кто сейчас помнит этого очкарика? Я, например, вечно путаю их друг с другом…
Теперь на весельчака таращилась вся группа. Поняв, что ляпнул нечто запредельно глупое, тот смущенно умолк.
– Так-то лучше, – кивнул продюсер, которого все панибратски звали просто Майком. – Продолжаем работу…
– Но ведь, правда же, у них похожие очки… И жены – японки… – Оператор подавился очередной фразой и бесцельно приник к выключенной телекамере, бормоча себе под нос нечто вовсе уж нечленораздельное.
«Зачем я держу этого тупицу? – задумался на миг Микаэл Дэвид Дж. Кохэн IV. – Хотя парень потрясающе умеет поймать кадр… Хроникам до его таланта далеко. Но ведь тупица же!»
– Еще слой, Майк? – прервал его размышления вопрос старшего хроника.
На мониторах возник известный очень многим людям кадр. Носатый парень в дурацких очках чуть наклонился, давая автограф другому очкарику… Тот, второй, тоже в кадре – человек с фотоаппаратом, которого зовут Пол Гореш, потом проходил свидетелем на процессе, закончившемся обвинительным приговором и пожизненным заключением для одного из очкариков. Другого в судебном заседании представляли Соединенные Штаты Америки и Бог, так как сам он прийти уже не мог…
– Давай сделаем вечер накануне. Пусть у зрителей будут сутки на переживания… И обязательно – момент зарядки револьвера.
– Понял, – спокойно кивнул хроник и начал отдавать распоряжения своей команде. Такого не заставишь сутки волноваться у экрана телевизора. И в sms-голосование такого хрен затянешь. Даже если сутки эфирного времени равномерно распределить на два месяца.
– Саймон, – решился все-таки спросить у старшего хроника Микаэл Дэвид Дж. Кохэн IV. – А ты, вообще, слушал его песни? – Кивок на мониторы, на которых сейчас мелькали стоп-кадры отматываемых слоев времени. Вот, кстати, и момент зарядки револьвера…
– Меня зовут Семен, шеф, – усмехнулся парень, получивший в родной России кучу ученых званий и спешно смотавший удочки, предварительно продав тамошним журналистам некоторые результаты своих «свежих научных изысканий».
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
