Леди Бишоп сложила руки на коленях.
— А зачем? Какой смысл выяснять, если, в конце концов, вы все равно попытаетесь утащить меня в Йоркшир? Даже нарциссы не способны скрасить жалкое существование в глухомани. Нет, ни за что не соглашусь провести остаток своих дней в ссылке!
— Предпочтете провести остаток своих дней с Дезмондом Хардом? Так почему бы, не поинтересоваться его финансовым состоянием? Долго ли он сможет обеспечивать вам жизнь в столице, после того как спустит ваше собственное приданое?
— Лжете!
Максимилиан порывисто вскочил.
— Нет, не лгу! — прорычал он и в три шага оказался рядом. Наклонился, уперся руками в подлокотники кресла и пронзительно посмотрел в глаза. — Спросите его, Энн! А если хотите что-нибудь узнать обо мне, спросите меня!
Маркиз выпрямился, стремительно подошел к двери и так же стремительно ее распахнул. Да, он не хотел уходить, не добившись согласия на брак. Не хотел уходить, не получив ее навсегда. Никак не думал, что придется плохо отзываться о другом человеке, пусть даже и о нечестном сопернике. Такие разговоры не в его стиле, обсуждения за спиной постыдны и низки.
— Так вы банкрот? — послышался из угла слабый дрожащий голос. — И я вам нужна лишь как нагрузка к деньгам?
Максимилиан остановился и обернулся.
— Нет и еще раз нет! Это ответ на оба вопроса. Не надейтесь, что все окажется вот так просто и понятно. Тем более что я вовсе не намерен отступать. — Он глубоко вздохнул и подошел ближе. — Я уже успел вас понять. Да, вы честны и благородны, а это означает, что не сможете расстаться на уровне сплетен, не выяснив правду. Где меня найти, вам известно.
— Значит, вернетесь, в Трент-Хаус и будете там дуться?
— Ежедневно, вплоть до четырнадцатого февраля, буду приезжать к вам. Четырнадцатого встретимся на балу в доме леди Шелбурн. А пятнадцатого я уеду из Лондона.
— В таком случае уедете в одиночестве.
— Посмотрим. Я уже сказал, что понимаю вас. — Лорд Хэлферст понизил голос, чтобы не смогли услышать любопытные слуги: — А еще я точно знаю, что вы мечтаете снова стать моей. Подумайте об этом.
Глава 7
«Ах, День святого Валентина! Автор признается в ненависти к этому празднику. Еще бы! Молодые леди измеряют собственное достоинство количеством полученных открыток и букетов, а джентльмены вынуждены расточать поэтические строки в столь неумеренных масштабах, что невольно сбиваются на банальности.
Ужасный день заслуживает полного и окончательного изгнания из столицы. А еще лучше — вообще из страны.
Однако приходится признать, что далеко не все разделяют неприязненное отношение к Дню влюбленных. На свете немало сентиментальных сердец, а потому первый (автор горячо надеется, что не ежегодный) бал в доме леди Шелбурн скорее всего превратится во вселенское столпотворение. Об этом недвусмысленно свидетельствует количество положительных ответов на разосланные приглашения.
Ну а поскольку День святого Валентина все-таки существует, автор вправе задать вопрос: используют ли его по назначению молодые пары? Вряд ли леди Шелбурн сочтет праздник удавшимся, если на нем не прозвучат волшебные слова: «Согласны ли вы выйти за меня замуж?»
Впрочем, даже этого будет мало. Что значит предложение без единственно приемлемого ответа: «Согласна»?»
Светские заметки леди Уислдаун 14 февраля 1814 года
В библиотеку неожиданно вошел отец, и Энн поспешно захлопнула атлас Британии.
— Доброе утро, папа. — Она старалась говорить беззаботно и легко, однако голос предательски дрогнул.
Граф поднял бровь.
— Доброе утро. И что же ты здесь делаешь?
— Читаю. — Энн натянуто засмеялась. — А что еще можно делать в библиотеке?
— Дочка, тебе никто не говорил, что ты отчаянная лгунья?
Помнится, один человек говорил, но милее от этого не стал.
— А что, сегодня парламент не заседает? — уточнила мисс Бишоп, чтобы не отвечать на вопрос.
Лорд Дэвен подошел и сел рядом.
— «Атлас Британии», — прочитал он, слегка склонив голову. — Интересуешься какой-то конкретной местностью?
Энн забавно наморщила носик.
— Сам знаешь, какую местность я искала. Просто так, из любопытства.
Вот уже неделю Максимилиан рассказывал ей о западном Йоркшире — каждый день понемногу, чтобы разбудить интерес. Но за все это время ни разу не поцеловал. В результате хитрой тактики леди Бишоп уже не понимала, влечет ли ее к самому маркизу или к его ужасному графству. Для открытого, прямого и очень-очень мужественного человека лорд Хэлферст вел себя чрезвычайно сдержанно и отстраненно.
— Что ж, немного любопытства не повредит. — К счастью, отец не умел читать мысли. Он немного помолчал и добавил: — Хэлферст сказал, что завтра уезжает.
Сердце оборвалось.
— Да, он упоминал.
— Полагаю, ты будешь счастлива?
— Какой ответ ты хочешь услышать, папа? — нервно отозвалась Энн и встала, чтобы вернуть атлас на место. — Я… он мне нравится. Но вот только живет в Йоркшире.
— Видишь ли, дочка, я изо всех сил пытаюсь сохранить нейтралитет. Мог бы проявить отцовскую власть, но не желаю видеть тебя несчастной.
— Зачем же тогда заключил этот нелепый договор? — Вопрос прозвучал взволнованно и нетерпеливо, но раздражения и обиды в голосе не слышалось.
Граф пожал плечами:
— Роберт Трент был моим близким другом. У него родился сын, а спустя семь лет у меня родилась дочь. Помолвка казалась естественным продолжением нашей дружбы. Более того, Максимилиан мне всегда нравился. И сейчас нравится.
Голос потеплел, а глаза смягчились. Редкий случай: политическая карьера не часто давала повод для искренней симпатии. Энн с трудом справлялась с чувствами: отец не считал нужным скрывать, что мечтает о ее браке с маркизом, а сама она сгорала от желания вновь оказаться в страстных объятиях того, кто завладел и душой, и телом. Мысли путались.
— Он такой упрямый, — задумчиво произнесла она в пространство.
— Равно как и ты, милая. — Лорд Дэвен встал. — Если не хочешь выходить замуж, отпусти человека на свободу. Уверен, мама с радостью подыщет тебе подходящего жениха.
— По своему вкусу, — нахмурилась Энн.
— Во всяком случае, того, чье поместье расположено ближе к Лондону. Судя по всему, это твое основное требование.
— Папа!
— Желаю приятно провести День святого Валентина. — Граф насмешливо улыбнулся и вышел из комнаты.
Едва дверь закрылась, Энн снова сняла с полки атлас. Благодаря ярким рассказам Максимилиана она живо представляла пейзаж Хэлферста. Хозяин определенно считал свою вотчину земным раем: долины, полные цветущих нарциссов, мягкие зеленые холмы, живописные речки, кудрявые водопады. И даже стада овец приобрели своеобразную пасторальную прелесть — так уютно они паслись среди округлых возвышенностей и живописных развалин, оставшихся со времен древних римлян и викингов.
