Она разрыдалась. Грэм стоял рядом и молча смотрел на жену.
– Боже мой, Боже мой, моя девочка умерла, – бормотала Эмили. – Я знаю, она умерла.
Разумеется, Страйд мог бы сказать Эмили, что сама по себе находка ничего не доказывает, но реальность им обоим была вполне очевидной. Несколько недель он сбивался с ног в поисках пропавшей, но живой девушки, ломал голову над раскрытием тайных сторон ее жизни, искал ответы на многочисленные загадки. Теперь следовало вести поиски иного рода: искать тело Рейчел.
Страйд услышал за спиной стук закрываемой двери и шуршание шагов. Он обернулся и увидел Мэгги в зимней кепке, на ушах – пушистые меховые наушники, в красном шерстяном пальто до пят. В высоких ботинках на шестисантиметровых каблуках она с трудом пробивалась сквозь плотный снежный наст. Шарфа на ней не было, но, похоже, ее золотистая кожа не чувствовала ударов ветра.
Мэгги приблизилась к Страйду, начала оглядывать ведущих поиск полицейских, вооруженных рациями, пластиковыми мешками и щетками для очистки снега.
– На таком холоде у тебя, наверное, все мужское достоинство отмерзло, – усмехнулась она. – Иди сядь в машину, погрейся.
– Пусть Гуппо сидит в машине, а мне и здесь неплохо.
Мэгги наморщила нос.
– Может, все-таки присоединишься к нему? Там заднее стекло треснуто, свежий воздух идет. Даже если Гуппо от усердия и пустит голубков, то выветривается быстро.
– Спасибо за заботу. Постою тут. К тому же все равно скоро к журналистам выходить. Обещал сделать заявление к вечерним новостям, – произнес Страйд и окинул взглядом грязную дорогу.
Метрах в пятидесяти от них полицейский кордон из нескольких машин перегородил подъезд к амбару. За ним стояла толпа из тридцати журналистов, горели софиты телевизионщиков. Репортеры поеживались на холоде, жаловались на отсутствие внимания со стороны полиции, кричали что-то Страйду, но тот из-за сильного ветра ничего не слышал.
Он посмотрел на часы. Без десяти пять. В пять ему нужно идти к журналистам.
– А ты в молодости сюда не похаживал? – спросила Мэгги.
– Что ты имеешь в виду?
Мэгги заулыбалась.
– Мать девочки, ну, той, что нашла браслет, сказала, что это местечко очень популярно среди любителей потрахаться.
Страйд пожал плечами:
– Я знакомился с приличными девушками и предпочитал водить их в более безопасные и экологически чистые места – в ближайшую рощицу у озера.
– А кто же появлялся здесь?
– Наиболее податливые.
– Ну и как я должна понимать твои слова? Как оскорбление старого сексиста? Придется писать рапорт начальству, – то ли в штуку, то ли всерьез произнесла Мэгги.
– А потом доказывать, что, предложив девушке романтическую прогулку вокруг озера, я домогался ее, – невозмутимо заметил Страйд.
– Домогательство? Я подумаю. – Мэгги игриво взглянула на Страйда и провела языком по краю верхних зубов.
– Кстати, если парень ведет девушку сюда, за амбар, значит, она точно знает, зачем она сюда идет. Да и парень никогда не пригласит сюда девушку, если не уверен, что ему не откажут.
– В общем, ты тут ни разу не был.
– Пытался. Подошел однажды к Лори Питерсон и спросил, не желает ли она поболтать со мной здесь наедине.
– А она?
– Запустила в меня бутылкой кока-колы.
– Молодец, – отозвалась Мэгги. – Ты хочешь сказать, Рейчел была из податливых?
Страйд пожевал нижнюю губу.
– Так о ней все отзываются.
– Но мы не нашли ни одного, кто сознался бы, что спал с ней, – возразила Мэгги.
– Ничего удивительного. Какой осел выйдет сейчас, после того как Рейчел исчезла, и заявит, что мечтает стать первым и единственным подозреваемым?
– Ты думаешь, она отправилась на свидание?
– Вероятно. Кевину она сказала, что устала, после чего они расстались. Это было в десять вечера. Но Рейчел не производит впечатления девушки, для которой в такое время, да еще накануне выходных, день заканчивается.
– Она вполне могла встретиться с кем-либо еще. За ней могли заехать домой, – предположила Мэгги.
Страйд кивнул.
– И оттуда уже отправиться сюда. Но по дороге или здесь что-то случилось, и в результате у ее приятеля оказывается на руках труп.
– Будем считать ее убитой?
– А у тебя есть другие версии? – усмехнулся Страйд.
– Тогда кто этот таинственный незнакомец? Ее сокурсник?
– Вот это нам с тобой и предстоит выяснить, Мэг. Снова пойдем по кругу, допросим всех, кто мог быть ее приятелем.
– Начинается! – простонала Мэгги. – Как же мне опостылели эти переростки, истекающие гормонами, готовые кинуться на любую девушку. Вот спасибо так спасибо.
– Пожалуйста. И оденься соответственно, с бюстом навыпуск ты из них больше выжмешь.
– Тьфу ты, черт, – пробормотала Мэгги. – У меня нет такого бюста, который ты имеешь в виду.
– Придумай что-нибудь.
Мэгги ущипнула его за руку, повернулась и двинулась к микроавтобусу. Страйд направился к толпившимся у дороги журналистам, на ходу поднес к уху рацию и спросил:
– Что там у нас, Гуппо?
Сквозь треск раций прорвался скрипучий голос Гуппо:
– Ну здесь и помойка, скажу я тебе, лейтенант. Мусору больше, чем в любом нью-йоркском бомжатнике. Кто нам посоветовал выбрать его в качестве места преступления?
Гуппо забормотал что-то невнятное, затем послышался голос Мэгги:
– Сукин ты сын, Гуппо. Сейчас я выкину тебя из машины.
– Гуппо, не волнуйся, все нормально, – засмеялся Страйд. – Ты спроси ее, что она завтра собирается надеть, и она сразу успокоится.
– Страйд, да пошел ты в задницу! – раздался крик Мэгги.
– Ну вот видишь, Гуппо, все нормально. Удалось обнаружить хоть что-нибудь, что могло принадлежать Рейчел?
– И да и нет. Трудно пока решить, разбирать нужно. Улик, связанных с сексом и наркотиками, много, но отпечатков пальцев пока нет, и пятен крови тоже.
– Признаний с завернутым в них камнем не нашли, – резюмировал Страйд.
– Нет. Ищем, – коротко ответил Гуппо.
– Хорошо, свяжусь позже.
Страйд засунул рацию в карман куртки и приблизился к одному из полицейских автомобилей. Он перебросился несколькими фразами с двумя младшими офицерами, которым доверили самую неблагодарную и суматошную работу – не допускать в зону поиска репортеров и зевак. По другую сторону желтой ленты стояла толпа размером не меньше той, что скопилась у дома Рейчел в ночь ее исчезновения. Увидев Страйда, телевизионщики включили софиты, ослепили его. Он нагнул голову, отвернулся от яркого света. Гул голосов, становясь сильнее, перешел в рокот.
Страйд махнул рукой одному из репортеров с телевидения, тот шагнул к нему.
– Скажи им, чтобы не слишком слепили, – попросил его Страйд и, когда тот, кивнув, отошел, произнес: – Добрый вечер. Давайте договоримся: вспышками вы не пользуетесь, софитов вам вполне хватит. Как только кто-нибудь начнет кричать, я уйду. Каждый задает по одному вопросу, поднимает руку, говорит – я отвечаю. Понятно?
– Давно тебя выбрали президентом, Страйд? – послышался раздраженный голос Птички.
Страйд усмехнулся:
– Отлично. Птичка может быть свободен, свой вопрос он задал, я оставлю его без комментариев. Проводите его.
Репортеры встретили замечание Страйда дружным смехом. Кое-кто даже попытался, оттеснив Птичку, занять его место у самого края желтой оградительной ленты, но мощный экс-баскетболист ни на сантиметр не сдвинулся, продолжая смотреть на Страйда с ледяной усмешкой.
Страйд почувствовал, как его лицо покрывается по́том от жара направленных на него софитов. По телу разливалось тепло. Только ноги оставались мокрыми – на них свет не падал.
– Ну что, готовы? – спросил он. – Сначала я сделаю короткое заявление, потом будут ваши вопросы.
В ту же секунду он увидел, как зажглись красные лампочки на почти двух десятках телекамер. Сверкнули, ослепив его, несмотря на просьбу, несколько вспышек. Страйд недовольно поморщился.
– Прежде всего позвольте сообщить вам все, что нам стало известно, – промолвил он. – Сегодня рано утром по телефону горячей линии нам позвонила женщина и сообщила, что у нее есть браслет, который, по ее предположению, может иметь отношение к исчезновению Рейчел Диз. Мы приехали к ней, взяли этот браслет, показали его матери Рейчел, и та безошибочно опознала его как вещь, принадлежащую ее дочери. Мы считаем, что браслет был на Рейчел в день ее исчезновения. Свидетельница, обнаружившая его, говорит, что он находился недалеко от амбара. В настоящее время мы проводим поиски в радиусе ста метров вокруг того места, где браслет был найден. Пока все.
Не успел Страйд закончить, как на него посыпались вопросы. Он продолжал спокойно стоять, не реагируя на трех репортеров, которые, размахивая руками, кричали ему что-то. Птичка Финч драматично выбросил вверх руку. Он был как минимум на голову выше остальных. С воздетой к небесам рукой он напоминал черную Статую Свободы.
