сдружились ещё сильнее. Каждую неделю зависали в пабе или на даче, с привычной иронией делились подробностями личной жизни, вместе путешествовали по Европе.
Но год назад всё изменилось. Роман не справился с потерей любимой девушки, начал игнорировать родителей, отстранился от брата. Даниил пытался наладить общение, хоть как-то помочь родному человеку, но лишь натыкался на каменную стену.
Перед новым годом они виделись в последний раз. Слово за слово – и дело дошло до драки. Сплёвывая кровь на грязный снег, Роман с ненавистью сказал:
– Оставь меня наконец в покое, братец. Я больше не нуждаюсь в нашей дружбе.
Даниил подошёл к двухэтажному дому родителей. Он не знал, что скажет брату, перед глазами расплывались тёмные круги, а во рту горчило.
Внутри стояла мерзкая тишина. В коридоре он увидел небрежно валяющиеся кроссовки, значит, брат никуда не ушёл. Заглянул на кухню: всё те же нелепые магнитики прицеплены на холодильник. В остальных комнатах чисто и безлико. Даниил поднялся на второй этаж, уже осознавая, куда именно припёрся незадачливый братец.
Так и есть: в их детской комнате раздавался шум. Там ещё остались следы прошлого: постеры с музыкантами на стене, старый пузатенький компьютер, запылившиеся диски с играми, двухъярусная кровать, которую братья обожали. Они вечно спорили, кто будет спать наверху, и чаще всего побеждал Роман.
Даниил хотел сбежать. Пусть сами разбираются с пьяным братом! А ему нужно на волю, в университет, в одинокую квартиру или в паб – не важно. Главное – подальше от снедающего душу сожаления. Не уберёг, не спас, не помог – и нет больше сил бороться с тем, что от него не зависит.
Он сжал челюсть и толкнул дверь. Их детские вещи валялись на полу, а братец сидел за письменным столом и рассматривал фотографию в простой рамке. Роман выглядел ужасно: мятая одежда, растрёпанные волосы, многодневная щетина, покрасневшие глаза. От него разило алкоголем и отчаянием.
– Тебе не стоит здесь находиться, – твёрдо произнёс Даниил. – Скоро мама вернётся с работы.
– Не беспокойся, я как раз собирался уходить. Сам не знаю, зачем припёрся. Давно в родных стенах не был.
– Сейчас ты похож на отца, – покачал головой Даниил. Гнев бурлил в душе, безрассудное желание уколоть побольнее затуманило разум.
– Не говори так, – побледнел Роман. – Ненавижу эту сволочь, бросил нас ради водки.
– Чем ты лучше? – Даниил сел на стул, прикрыл глаза рукой.
– Я не могу отпустить прошлое, а вискарь немного успокаивает боль, – дрожащие слова отскакивали от стен, набатом били по голове.
– Прошло больше года, Ром, – как можно мягче сказал Даниил.
– Время не лечит. Я не могу её забыть.
– Или не хочешь. Пустился во все тяжкие: заваливался бухим в дом родителей, злил отчима. Почему ты не возьмёшь себя в руки и не вернёшься к полноценной жизни? Хотя бы ради семьи?
– Самосовершенствование – онанизм. Саморазрушение – вот что действительно важно, –процитировал Роман слова Тайлера Дёрдена.
– Только не нужно этих пафосных речей из "Бойцовского клуба", я давно перерос юношеский максимализм. Да и ты тоже. Зачем притворяешься глупее, чем ты есть?
– Ничего от тебя не скроешь, Даня, – с теплотой произнёс Роман. – Пойми, мне так проще: отдалиться от вас, заливать тоску вискарём, прожигать вечера в клубе. Ты не можешь спасти меня.
– Но сколько ты будешь жить прошлым? Прости себя за одну-единственную ошибку. Ты на ней зациклился.
– Слишком высокая цена за ошибку, не находишь? Дань, перестань винить себя за то, что не смог мне помочь. Живи полной жизнью. Окучивай невинных студенточек, по-любому в универ ходят сотни красоток с ногами от ушей и третьим размером груди.
– Я не вожу малолетних девиц в постель и не хочу ни с кем вступать в отношения.
– Из-за меня?
– Ну а как ты думаешь? – повысил голос Даниил. – Потерять лучшего друга, а потом залечивать раны беспорядочным сексом? Никогда этого не понимал. Да и не собираюсь я затыкать душевную пустоту отношениями.
Перед глазами промелькнула улыбающаяся Ксения. Она достойна лучшего, зря он написал то сообщение.
Роман нервным движением взлохматил волосы, потёр глаза и сказал тихо, удивляясь собственным словам:
– Что с нами случилось?
– Хотел бы я знать.
– Прости меня, – отрывисто произнёс брат. – За самобичеванием я совсем забыл о близких людях.
Роман нетвёрдой походкой спустился на первый этаж, остановился у выхода и посмотрел на идущего за ним брата:
– Дай мне ещё немного времени, Дань. Мне нужно разобраться в себе.
За ним тихо захлопнулась дверь.
Даниил вернулся в комнату, собрал в кучу вываленные братом диски, тетради, игрушки. Долго всматривался в их детскую фотографию: они счастливо улыбаются, смотрят в камеру доверчиво, наивно, открыто. Теперь понятно, почему Рома обратил внимание именно на этот снимок. Тогда их отец ещё не нажирался, как свинья, мать не плакала по ночам и не убивалась на двух работах, чтобы прокормить детей и мужа-алкоголика.
Былого не вернуть. Зато у него вновь появилась надежда на будущее. Надо только дожить до весны. Природа воскреснет, а брат рано или поздно обретёт душевный покой.
Даниил забрал с собой фотографию и покинул родительский дом.
ГЛАВА 19
Ксюша увалилась на кровать и набрала номер подруги.
– Привет, – услышала она расстроенный голос Аси.
– Что-то случилось? Это из-за Вовы?
– Да, – после затянувшейся паузы ответила Ася. – Всё сложно, прям как раньше статус в контактике ставили. А ты там как?
– Не переводи тему! Раз начала говорить, то продолжай, – возмутилась Ксюша.
– Ладно. Если вкратце – Вова тащит меня в койку, а я отбрыкиваюсь.
Этого Ксюша не ожидала. О сексе они с подругой почти не разговаривали.
– А не слишком ли быстро? – пробормотала Ксюша. – Вы же только недавно встречаться начали.
– Да в том и дело, – подруга тяжко вздохнула. – Не могу я так скоропалительно,
