— Я не понимаю, что ты несёшь! — Дэвид разозлился, так же, как и я. — Твой отец был удивительным человеком. Я любил его, и всегда хотел стать таким же, как и он! И не смей порочить его подобными словами! Откуда ты это взяла? Бес сказал тебе? С ним ты была всё это время? Неужели, он так легко смог обмануть тебя? — Он замолчал, ожидая моего ответа, но я не могла ничего сказать. Слёзы перекрыли дыхание, а в груди вспыхнул маленький огонёк надежды. Что если Бес действительно лгал? Почему я вообще верю ему, а не человеку, с которым прожила под одной крышей тринадцать лет? Ведь если верить Бесу, то Дэвид хотел меня убить в тот день, почему он этого не сделал за всё это время?
— Он сказал, что отец… — Мне никак не удавалось произнести эти слова. — Он убивал людей… Детей.
— Это ложь! Твой отец никогда не делал ничего подобного! Где ты? Назови адрес, чтобы я смог тебя забрать. — И мне так хочется ему верить. Так отчаянно, что в итоге я сдаюсь.
— Мы в России. — Дэвид снова замолкает на несколько мгновений.
— Точный адрес, Элена.
— Я не знаю. Попробую включить геолокацию на телефоне. — Отключаюсь, делаю необходимые настройки в телефоне, и через несколько минут Дэвид перезванивает.
— Держись. Я скоро вылетаю. Веди себя естественно, и не дай им заподозрить, что мы разговаривали. Сделай всё, чтобы не покидать эту квартиру. — После этого он сразу кладёт трубку, а я удаляю все звонки.
Сил хватило лишь для того, чтобы доползти до кровати, а через несколько минут я уснула.
Глава 14. Элена
— Просыпайся. — Эхом доносилось где-то в уголке сознания. — Давай, соня. Будем тебя лечить. — Голова раскалывалась, и просыпаться совершенно не хотелось. Но голос не смолкал, а к нему добавились ещё пара рук, которые настойчиво стягивали с меня одеяло. Пришлось открыть глаза и полюбоваться на бодрого, гладковыбритого, и абсолютно не сонного Беса. Видимо похмелье обошло его стороной, хоть и он вчера тоже пил.
На столике у кровати стояла бутылка минеральной воды, чашка горячего кофе и яичница с тостами. Несмотря на то, что пахло всё очень вкусно, ощущения были мерзкими, хотелось снова спрятаться под одеяло и не высовываться. Мало того, что голова сейчас напоминала огромный зудящий рой пчёл, так ещё и воспоминания о вчерашней ночи накатывали волнами, вызывая приступы тошноты. Нет, не та часть… О ней я думать пока не хотела. Да и воспоминания пока были достаточно смутными, словно мозг в тот момент отключился, оставляя мне лишь импульсы тела и голое животное желание. Зато разговор с дядей я помнила достаточно чётко. Я так искренне ему верила вчера, так хотела, чтобы то, что он говорит было правдой, что совершенно забыла об осторожности. Я не верила тому, что он сказал, как и не верила Бесу. Каждый из них может действовать лишь в личных интересах, и я понятия не имею какую игру ведут эти старые «друзья». Одно я знала точно, если бы Бес хотел меня убить, он бы уже давно это сделал, имея столько возможностей. И несмотря ни на что, я с каждым днём почему-то всё больше и больше ему доверяла. Ведь вместо того, чтобы от меня избавиться он сейчас сидит возле моей кровати, открывая упаковку таблеток с русским непонятным названием, но говорящим самим за себя значком перечёркнутой бутылки в красном круге, спасая меня от похмелья, которое судя по уровню боли в моей голове, действительно способно убить. Бес бросил таблетку в стакан с минеральной водой, и та с шипением начала растворяться.
— Выпей. Тебе станет легче. — Сказал, протягивая мне стакан, и у меня непроизвольно вырвался смешок.
— Вчера ты говорил тоже самое.
— Я не врал. Тебе действительно стало легче. На какой-то период времени. Прости, что благодаря мне он так быстро закончился. Но я не жалею. Верни время назад, и я бы поступил также. А ты? — Он посмотрел на меня очень внимательно, пристально, выискивая любые, даже самые мимолётные изменения. Я понимала о чём он спрашивал, но всё равно переспросила.
— Что я?
— Жалеешь? Я знаю, что да, но почему-то мне очень важно, чтобы ты произнесла это вслух. — Так просто… Скажи ему «да». Сделай ему больно, как и хотела. Я же вижу, если сейчас прогоню, если солгу и заставлю думать, что жалею, ему будет очень больно. Я буквально слышала звук царапающих коготков, которыми могу в любой момент вспороть ему душу и сердце. Я не отвечаю ему очень долго, вместо ответа просто смотрю в глаза. Говорят, что глаза, это зеркало души. Ложь. Ничего там нет в этих глазах. Всё дело в чувствах, которые ты испытываешь к человеку. Если ты его ненавидишь, то найдёшь тысячу изъянов в злых глазах. И наоборот, если любишь, то тонешь, не замечая этого. И… У Беса не злые глаза. Тёмно-карие, с тонкой чёрной каймой по краю, тёплые, мне приятно в них смотреть, и вот так вот, как сейчас, молчать. Ладонь тянется к его волосам, убирая сбившуюся, влажную после душа чёлку наверх, а с губ срываются совсем не те слова.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Нет. Не жалею. Я хотела этого так же, как и ты. Я хотела тебя. И для этого забыла о нашем прошлом. Но я не смогу вычеркнуть его из головы навсегда, ты прекрасно это знаешь. Даже если ты сведёшь татуировку, даже если убьёшь или посадишь Дэвида, если он действительно виновен. Всё это не воскресит мою семью, не отменит их смерть. И ничто из этого не изменит того факта, что в моих воспоминаниях ты и есть — смерть.
Он лишь кивает в ответ, перехватывает мою ладонь, поглаживая большим пальцем запястье, и вкладывает в неё стакан с минеральной водой, поднимается, идёт к выходу, и у самой двери оборачивается, смотрит с надеждой, потерянной в глазах, словно даёт мне последний шанс. Затем в его взгляде что-то неуловимо меняется, а в следующую секунду он покидает комнату. Сразу стало неуютно, и холодно, и даже отступающая головная боль не смогла забрать с собой чувство вины. Я должна была сказать ему о вчерашнем звонке. Все мои внутренности накрывало волной паники, и я отчётливо понимала, если я не скажу сейчас, потом будет слишком поздно.
* * *
Сбросила одеяло, позабыв и про завтрак, и про плохое самочувствие, торопливыми шагами проскочила в коридор, а затем, коротко постучавшись, вошла в ту комнату, в которой жил Бес. Он сидел за ноутбуком, лицом к двери, и напряжённо что-то рассматривал на мониторе, даже не обратив на меня внимание. Я прождала ещё несколько долгих секунд, а затем собиралась окликнуть его, но резко замолчала. Столькими именами я называла его в своей голове, в своих рассуждениях и воспоминаниях, но этого нельзя произносить вслух.
— Стивен. — Позвала робко тем именем, которым его называет Полина, и которым она в честь Беса назвала своего сына.
— Да. — Ответил коротко, поднял голову и посмотрел на меня долгим испытывающим взглядом.
Я молчала. Не знала с чего начать. Не знала, как ему признаться, да и стоит ли вообще. Сколько бы я раз не смотрела ему в глаза, мне всё так же казалось, что мужчина из моих воспоминаний и тот, что сидит сейчас передо мной, абсолютно разные люди. Тот, из прошлого, обладал волчьим взглядом, озорным, жёстким, голодным. Бес, с которым я провела эту ночь смотрит взглядом полным усталости и какой-то смесью нежности и заботы. Так, словно я пятилетний ребёнок, и он, устав объяснять, что такое хорошо, а что такое плохо, решил просто простить.
Он не дожидается моего ответа, закрывает ноутбук, обходит стол и останавливается напротив меня. Обхватывает ладонями моё лицо, скользя пальцами по скулам, останавливаясь большим пальцем на нижней губе, потирает её, заставляя приоткрыть рот. Я завороженно смотрю на него, не в силах оторвать взгляд, и на секунду позабыв о том, зачем пришла. Бес наклоняется и целует, медленно, нежно, не так, как вчера, а словно исследуя меня, но всего через несколько секунд обрывает поцелуй.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Ты что-то хотела сказать. Говори. — Но при этом не отпускает, всё так же поглаживая ладонями щёки и шею.
— Я позвонила Дэвиду. — Не выдерживаю, выпаливаю быстро и опускаю глаза в пол, но лишь на мгновение. Затем снова поднимаю взгляд вверх, чтобы посмотреть ему в глаза и не увидеть там ровным счётом ничего. Ни удивления, ни злости, только всё та же теплота и усталость. — Ты знал?
