готова повторить ее путь?
— Какое это имеет значение в наше время?
— Согласен, — Виджей взял ее за руку, — для многих, но не для всех. Это будет расценено как вызов. Боюсь, пресса захочет раздуть скандал, чтобы поживиться. Не хочу подвергать нашего ребенка такому испытанию.
— Вот черт! В каком ужасном мире мы живем? — Ориэль прижала ладонь ко лбу.
— Пойдем немного прогуляемся. Проветрим голову. Про этот парк говорила твоя кузина?
Воспоминания заставили Ориэль засмеяться. Здесь они играли в старом павильоне в принцессу, которую спасал из заточения принц.
— Расскажи мне, — попросил Виджей, помогая ей выйти из машины.
Они зашагали по живописной тропинке к беседке.
— Не знаю, от чего должен был спасать меня рыцарь в сверкающих доспехах. Моя жизнь тогда казалась простой и счастливой. Она и сейчас не очень сложная, но совсем непонятная. Не понимаю, как поступить. — Она облокотилась на перила.
— Ориэль! — Голос Виджея заставил ее оглянуться. Он встал на колено и протянул ей кольцо: — Ты выйдешь за меня?
Ориэль прижала ладони к губам, заглушая вскрик, на глаза навернулись слезы. Ее неожиданно глубоко тронуло предложение человека, которого она знала лишь несколько дней.
— Когда ты?… — Она подошла ближе. Кольцо было скромным, но изящным, в форме ромашки с заметным бриллиантом в центре и маленькими бриллиантами вокруг в ободке из желтого золота. — Похоже на антикварное. Оно фамильное?
— Купил его, когда ты была у доктора. Ювелир сказал, что оно попало к нему на распродаже старого имения. Вероятно, девятнадцатый век, но его история неизвестна.
— Ты такой романтик, — с волнением прошептала Ориэль.
— Вот уж нет, — возразил Виджей и мягко добавил: — Но это место связано для тебя с романтическими играми детства. Не знаю, о каком рыцаре ты мечтала, не знаю, в какой замок могу тебя увезти, но мы станем семьей. Пусть даже не идеальной. Если постараемся, то у нас получится.
Он говорил о настоящей семье — цельной, преданной, лояльной. Ориэль понимала, что они оба чувствовали связь в отношении их ребенка, но не хватало одного звена — особых отношений между ними. Желание быть любимой всегда владело сердцем Ориэль. Сейчас она с тоской думала о том, что Виджей не любит ее. Более того, он сказал, что вообще не способен на это чувство. Тем глубже она осознавала свой давний страх, что с ней что-то не так и никто никогда не полюбит ее искренне и беззаветно, как она мечтала.
Почему она так не уверена в себе и ждет доказательств любви от другого? Возможно, у Лакшми не было выбора, кроме как отказаться от дочери. Виджей уже предоставил тому доказательства и помог снять груз с души. Ориэль была благодарна ему. Она понимала и другое: вопреки всему она сама была готова полюбить его. Пусть он не открыл ей правды в начале знакомства, но с тех пор он заботился и защищал ее, открылся ей, хотя это стоило ему усилий. Ориэль восхищалась им и знала, что ее ждет еще немало волнующих открытий в этом мужчине. Она шла на огромный риск, принимая решение.
Ориэль опустилась на его согнутое колено, сжала ладонями его лицо и дрожащим от эмоций голосом проговорила:
— Да, я выйду за тебя замуж, Виджей.
Он сжал ее в объятиях, прижался губами к ее губам в жарком, нежном поцелуе. Ориэль не могла сдержать слез от важности момента.
Неподалеку раздались негромкие аплодисменты: группа туристов наблюдала за ними со стороны. Оторвавшись друг от друга, они поднялись, и оба смущенно рассмеялись. Виджей надел ей на палец кольцо и сказал:
— Я бы хотел, чтобы мы скорее поженились.
— У меня еще осталось несколько свободных дней. Давай не будем откладывать.
— Решено.
Глава 8
Поженились они в Гибралтаре. Свадебная церемония была короткой, но торжественной. На Ориэль была кремовая юбка и бледно-розовый топ, красиво оттеняющий смуглую кожу. Виджей отнесся к перемене статуса очень ответственно, но даже не предполагал, что испытает такую гордость и удовлетворение, когда они с Ориэль обменялись кольцами. Он воспринимал происходящее как новый старт, суливший долгосрочные и позитивные перемены.
Они вернулись в Тур, в дом Ориэль, сообщили новости ее родителям и позвонили Киран. Рядом с ней был Джалиль. Все с восторгом приняли сообщение о предстоящем рождении ребенка.
— Я стану тетей, — захлопала в ладоши Ки-ран, — мечтаю скорее обнять сестру!
— Разделяю твои чувства, — сказала Ориэль, умоляюще поглядев на Виджея, — но у меня еще остались дела в Нью-Йорке. Мне предстоит встреча со своим агентом. — Она уже предупредила об этом Виджея.
— Но, как же… брат. Мы ждем вас здесь, — расстроилась Киран.
— Я возвращаюсь, — подтвердил Виджей. Он и без того сильно задержался во Франции, в то время как ему следовало заниматься строительством азиатского подразделения компании. Мысль о разлуке с женой тяготила его, но он воспринимал это как испытание, которое им предстояло пройти, чтобы убедиться в верности принятого решения.
— Виджей привезет все документы, связанные с моим удочерением. Может, вам с Джалилем удастся больше разузнать о Гуреше Бакши. Родители здесь тоже предпримут шаги так, чтобы не вызвать подозрения, — обнадежила Ориэль Джалиля.
Стараясь не думать о том, что на следующий день они полетят в разных направлениях, они провели спокойный день, однако ночью их любовные игры были долгими и бурными. Каждый старался запечатлеть свое единоличное право на партнера. Они заснули, когда силы иссякли, но Ориэль снова разбудила его поцелуями среди ночи.
— Что тебя тревожит? — спросил Виджей, когда они удовлетворили страсть.
— Боюсь, что-то случится и я больше тебя не увижу.
— Не бойся, этого не случится. Теперь ты моя жена. — уверил ее Виджей. Ему, как молитву, было необходимо повторять слова «моя жена». — Я найду тебя даже на другом конце света.
— Обещай мне. Я не вынесу одиночества.
На следующий день, возвращаясь домой, Виджей ощущал внутри пустоту еще более глубокую и болезненную, чем после их первой разлуки.
Темное облако тоски накрыло Ориэль в минуту расставания с Виджеем. Необходимость улыбаться превратилась в муку. Жизненные приоритеты изменились, и теперь каждую минуту ее мысли блуждали на другом конце света: она старалась представить, чем занят ее муж.
У нее состоялся долгий разговор с Пейтоном — она рассказала ему все. Он отнесся с пониманием.
— Смысл моей работы заключается в том, чтобы с выгодой для тебя воспользоваться открывшимися обстоятельствами, — заявил он в середине разговора.
— Нет, — твердо возразила Ориэль. — Знаю, сколько дверей может открыть имя знаменитой матери, но я не хочу использовать Лакшми — думаю, ее достаточно
