— Иди за медом, будем пробовать народные методы. — твердо отчеканил я, удобнее перехватывая продолжавшего уже устало плакать Смышленкина, и начиная раскачивать его.
Весь красный, уже с опухшими глазами, из которых большими каплями продолжали течь слезы, он всем своим видом вызывал жалость.
— Ну что такое? А? — попытался я отвлечь его разговором. — Хочешь пожевать мою руку?
Вспомнив совет бабки из аптеки, я, не дожидаясь меда, начал указательным пальцем массировать ему десна, от чего он, конечно, не перестал плакать, но плач стал уже не таким надрывным, он скорее начал поскуливать, чем плакать, вцепившись в мою руку, словно боясь что я перестану нажимать на его десна.
— Вот мед! — вернулась Надя с небольшой пиалой наполненной медом.
— У него нет аллергии? — спросил я, вспомнив что аптекарша просила быть осторожнее если у ребенка аллергия на мед.
— Нет, я давала ему пустышку надеясь, что он начнет брать ее, если подсластить, — покачала она головой, с удивлением наблюдая за тем, как я массирую Смышленкину десна.
— Я даже не догадалась так сделать! — явно виня себя за несообразительность, простонала она.
— Мне аптекарша подсказала, — пытаясь снизить ее чувство вины, пожал я плечами. — Давай сюда чашку, — кивнул я.
— Я сама, только скажи, что надо делать, — возразила она.
— Ты на ногах еле держишься, давай сюда, чашку, — повторил я, ворчливо.
— Яха-хааааа! — заорал ребенок в полную силу своих легких стоило мне буквально на пару секунд перестав массировать его десна, чтобы обмакнуть палец в мед.
— Господи, ну ты и истеричка! — закатил я глаза, смазывая его десна медом. — Зачем так кричать-то?
— Ха-хах, — начал сопеть он, прикрывая глазки, и потихоньку расслабляясь.
— Нужно дать жаропонижающее, оно должно его усыпить, — со слезами на глазах сказала Надя, доставая из пакетика лекарство. — Пойду ошпарю шприц кипятком.
— Ну, что успокоился? — спросил я, стоило Наде вновь скрыться за дверью.
— Что у вас случилось? — сонным голосом, поинтересовался внезапно появившийся на пороге дед.
— Черт, дедушка, мы тебя разбудили? — вскочил я с кресла, на которое присел.
— Я сам встал. Пить захотелось, а тут твоя жена на кухне плачет. Думал поругались… — проворчал он, обеспокоенно наблюдая за хныканьем Льва.
— Зачем нам ругаться? — недоуменно спросил я. — Ребенок полночи плачет, вот у нее нервы и сдали. — попытался объяснить я.
— Зубы что ли? — нахмурился дед. — Бедный мой Львенок, — поцокал он языком, кладя руку ему на голову и нежно поглаживая.
— Ой! Мы вас разбудили? Простите ради бога! — начала причитать, вернувшаяся с лекарством Надя.
— Не, беспокойся, Надюш, дед сам проснулся, — улыбнулся я как можно более успокаивающе.
С дедом надо было держать ухо в остро.
— Давай сюда лекарство, — кивнул я ей.
— Только не вынимай палец! — взмолилась она, видимо боясь того, что только-только стихший плач зазвенит снова. — Я так волью, — склоняясь и обдавая меня лавандовым запахом своих волос, она сунула наконечник дозатора в виде шприца в ротик малышу. — Лекарства мы любим, да? — проворковала она, закончив.
— Давайте я понянчу… — начал было дед, но я тут же его перебил.
— Дед, ну какое понянчу!? Спать иди, почти пять утра! — пожурил я его. — К тому же он уже засыпает, умаялся плакать, капризуля.
— Ты мне тут не командуй! — тут же поставил он меня на место.
— Аслан Багирович, ну правда, вам же отдыхать надо. Вы только-только из больницы. — примирительно начала Надя, предвидя наш спор. — Лева уже заснул. Завтра вы обязательно за ним присмотрите.
Удивительно, но дед послушался! Бросил тоскливый взгляд на ребенка и ушел! Причем молча.
— Все чудесатее и чудесатее, — проворчал я. — Боюсь даже представить, что вы сделаете с моим дедом за тот месяц что пробудете с ним.
Надя
-Бедный мой зайчик! — качала головой Маржа, укачивая Левушку.
После почти бессонной ночи у меня уже не было сил удерживать его на руках. Багир отправился искать мазь, и я надеялась, что на этот раз, его поездка увенчается успехом. Словами не передать в какое отчаяние я пришла, когда он вернулся с пустыми руками ночью. Весь час что мой сын рыдал и плакал, я держалась лишь благодаря надежде на его скорое облегчение.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Правда Багир к моему огромному удивлению и шоку, не только нашел выход, но еще и взял все в свои руки! Я была просто поражена его поведению, ведь он всеми силами показывал, как ему неприятен мой ребенок, а тут взял и успокоил его боль! Да что там это, даже когда Лева заснул, он положил его рядом с собой и продолжал проделывать манипуляции с медом!
Я же отлучилась в ванную, и вновь впала в истерику.
Видеть их вместе было… больно.
Я столько бессонных ночей мечтала о подобном, что, когда это случилось просто сорвалась. Я хотела подобной помощи, чтобы у моего малыша была не только мама, но и отец. И пусть обстоятельства совершенно иные чем я хотела, но все равно то, что Багир сделал прошлой ночью, многое значило для меня.
— Нашел! — победно размахивая упаковкой с гелем, влетел в гостиную Багир.
— Слава богу! Он опять раскапризничался, — хватая у него гель, умчалась я мыть руки на кухню.
— …надо было вам меня разбудить, — услышала я как Маржа выговаривает Багиру, вернувшись в гостиную.
Присев рядом с Маржей на диван, я открыла мазь, и выдавила ее себе на палец.
— Ну вот и все! — массируя и втирая в десна долгожданный гель, проворковала я.
— Вам надо поспать. — критично оглядев нас, вынесла вердикт Маржа. — Идите-ка оба в спальню, и отсыпайтесь. За Львенком мы присмотрим.
— Нет-нет, что вы… — начала я возражать.
— Идем, женушка. — перебил меня Багир, хватая за руку. — Если что нас разбудят. Неизвестно когда еще выпадет такая возможность.
— Спааать, — довольно стонет, Багир, стоит нам только переступить порог спальни. — Ты давай тоже ложись, и не вздумай идти вниз. За твоим мальцом есть кому присмотреть. Мы полночи не спали, так что давай отдыхай. И дай отдохнуть мне.
Выдав эту тираду, Багир стянул с себя свитер с джинсами, и натянув пижамные штаны, забрался под свое одеяло, и заснул. Вот реально, заснул буквально за пару секунд!
Вздохнув, я тоже легла, ведь действительно устала. И не столько физически, сколько душевно. Боль сына была для меня худшим в этой жизни. Каждая его слезинка разрывала сердце. Даже сейчас лежа в кровати, я думала о том не плачет ли сын снова.
Перевернувшись с бока на бок, натыкаюсь взглядом на лжемужа, который тоже повернулся в мою сторону. Багир спит, полностью беззаботный, и счастливый. Тени длинных ресниц ложатся на щеки, на которых пробилась щетина, делая его невероятно сексуальным. Мой сын тоже вырастет таким.
Красивым и обаятельным.
Вчера я поняла, что Багир, почему-то пытается выглядеть хуже, чем он есть. Только вот непонятно, зачем? Он все время пытается показать, как не любит детей, как его раздражает Лева, но тем не менее вчера, когда сыну было плохо, помог ему. И не просто помог, я видела, как его сердце дрогнуло от детской боли.
Хорошо все-таки, что он появился в нашей жизни. Пусть наш брак фикция, и он никогда не станет настоящим отцом для Левы, но то, что он рядом и помогает, уже многого стоит.
Проснулась я от ощущения, что мужские руки обхватив за талию переворачивают меня на спину.
— Я вижу твой сын не единственный кто любит спать на мне, — ухмыльнулся Багир, нависая надо мной. — Теперь понятно от кого у него эта привычка.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Прости, — пролепетала я сонным со сна голосом.
— Простого прости недостаточно, — хмыкнул он, зачем-то наклоняясь ко мне.
Я замерла в полной растерянности, от его действий, и хриплых ноток возбуждения, проскользнувших в голосе. Уж не собирается же он… Додумать мне не дали. Теплые губы прижались к моим, вначале словно исследуя, а затем нахально завладевая. Поцелуи, которыми мы обменивались в нашу единственную ночь были другими.
