От возмущения я перестал двигаться. Гуманоид сфокусировал на моем лице взгляд заплывших от удовольствия глазок и удивленно спросил:
– Что с тобой, куколка? Уже устала?
Вопрос прозвучал не по-русски. Звуки языка, на котором говорил гуманоид, складывались в бессмысленную абракадабру, но я ее понимал. Это естественно, язык общения путешественник получает вместе с телом.
Я решительно встал (или встала?), переступил через тело гуманоида и сказал:
– Сегодня я не в настроении.
Гуманоид негодующе фыркнул, его мужское достоинство сморщилось и увяло на глазах. Запах его тела изменился и я понял, что новый запах означает, что его носитель медленно, но неотвратимо впадает в ярость и ярость его направлена на меня.
– Отвали от меня, козел, – сказал я.
На языке этой планеты, мои слова прозвучали немного по-другому, примерно так:
– Познай небытие, пожиратель падали.
Или, в обратном переводе в систему понятий русского языка:
– Сдохни, говноед.
Получилось немного более грубо и угрожающе, чем я рассчитывал. Гуманоид стремительно вскочил на ноги и попытался вцепиться мне в глотку. Я легко уклонился и в ответ ударил его ногой по гениталиям. Оказывается, у этой расы мужские гениталии так же чувствительны к боли, как у людей.
Гуманоид скорчился, на его глазах выступили слезы. Черт возьми! У него сзади хвост! Гм… у меня тоже.
Я окинул комнату быстрым взглядом и увидел у левой стены еще одного гуманоида. Я шагнул к нему, а он шагнул ко мне, в точности копируя мои движения. Зеркало, догадался я.
Следующую минуту, пока мой бывший сексуальный партнер корчился в конвульсиях и постанывал, я потратил на изучение своего тела в зеркале. Больше всего я походил на некрупную обезьяну, вроде шимпанзе, но чуть побольше и с длинным хвостом. Только удлиненный конусообразный череп не производил впечатления обезьяньего, он вызывал ассоциации с зелеными человечками из желтых газет. Все тело покрыто короткой и густой рыжевато—зеленой шерстью, руки вполне человеческие, только вместо ногтей когти, короткие и тупые. Черты лица тоже в основном человеческие, если абстрагироваться от попугайского клюва на месте носа и рта. Глаза вокруг зрачков янтарно—желтые, без разделения на белок и радужную оболочку. Ноги похожи на человеческие, но более короткие и ступни совсем другой формы. Сзади длинный хвост… довольно сильный и ловкий. Половые органы… гм… женские. Блин!
Мой половой партнер тем временем очухался и стал выпрямляться. Я оторвался от созерцания отражения в зеркале и подошел к нему.
– Ты кто? – спросил я.
Гуманоид взревел и попытался ударить меня кулаком в глаз. Я уклонился, поймал его руку на захват и совершил бросок. Судя по тому, что противник не ускользнул от броска, хотя легко мог, стиль рукопашного боя у этой расы разительно отличается от человеческого. Или они вообще не умеют драться как следует. Либо, что наиболее вероятно, он просто не ожидал подобной прыти от женщины.
– Ты кто? – повторил я свой вопрос.
Запах моего мохнатого товарища снова изменился, теперь это был запах страха. Мне стало стыдно. Мой друг, возлюбленный, хозяин и повелитель страдает, а я… Отставить! На этот раз мне с телом не повезло, оно слишком эмоционально.
Я почувствовал, что гуманоид готов позвать на помощь.
– Молчать! – рявкнул я. – Изуродую на хрен!
Только произнеся эти слова, я сообразил, каково их дословное значение, и смутился. Будь я человеком, я бы покраснел, а так мое тело издало соответствующий запах. Гуманоид приободрился.
– Я Дилх Аарн Сартори, – заявил он. – Я хозяин семей и отец хижин. А кто ты, какая червоточина породила тебя, о русалка фиолетовых чащ?
– Меня зовут Андрей Сигов, – представился я. – Можно просто Андрей. Вообще-то я мужчина.
Дилх Аарн Сартори скептически хмыкнул.
– Да, я мужчина! – воскликнул я. – По крайней мере, раньше был. Это тело принадлежало твоей жене?
Дилх Аарн Сартори издал запах понимания.
– Ты не русалка, – заявил он. – Ты элрой, лишенный плоти и крови. Ты из элроев Баррабуса, ты даришь воинам счастливое безумие на поле боя, забираешь боль и даешь силу. Зачем ты вошел в мой дом?
– У меня не было выбора, – сказал я. – Меня смертельно ранили, я воззвал к Сети и моя душа перенеслась в твой мир, в тело твоей жены.
– Я никогда не слышал о богине по имени Сети, – заявил Дилх Аарн Сартори. – Странно, что женщина имеет власть над демонами—воинами.
– Сеть – не женщина, – сказал я. – Сеть – это… ты все равно не поймешь. Неважно.
– Ты называешь Сетью Создателя? – предположил Дилх Аарн Сартори.
– Нет! Хотя… кто его поймет… Неужели у вас в мире никто ничего не знает о Сети? О том, что можно собрать терминал и твоя душа улетит… как бы это сказать…
– В иной мир?
– Да. Ты знаешь о других мирах?
– О них знает любой подросток. Каждый знает, что такое вейерштрасс, но никто не называет его терминалом. В годину больших испытаний духи земли взращивают цветок рвасса и тому, кто сумеет найти его и сорвать, сохранив в целости свою душу…
Кажется, я попал. Почему-то вспомнился анекдот. Стреляет охотник в кабана и думает: «Попал я или не попал?» А потом из кустов выходит кабан и говорит: «Мужик, ты попал».
Вот и я попал. Попал в средневековый (если не первобытный) мир, где никто никогда не слышал о Сети и не услышит о ней еще много столетий. Хотя нет, раз координаты этого мира есть в базе данных Сети, должен был произойти хотя бы один контакт, пусть даже тысячу лет назад. Но от этого не легче.
Конечно, я могу в любой момент дать команду на возвращение и вернуться в родную Москву умирать с пулей в грудной клетке. Ну уж нет, пусть лучше мое родное тело пока отдохнет в стасисе, а потом я Что-нибудь придумаю. «Интересно, что?», поинтересовался внутренний голос. «Что-нибудь придумаю», повторил я, голос сказал: «Ну—ну» и заткнулся.
– Ну что, Дилх Аарн Сартори, – начал я и запнулся. – Слушай, можно тебя называть как—нибудь покороче?
Дилх Аарн Сартори издал запах гнева, смешанного с недоумением.
– Из какого ты рода? – вопросил он. – Если ты эрастер, то ты имеешь право называть меня просто Дилх. Но только если ты эрастер.
Я попробовал найти в памяти тела значение слова «эрастер», но это не вполне удалось, потому что носительница моего нынешнего тела раньше была весьма тупой и невежественной особой. Ее память смогла подсказать только то, что все эрастеры – привлекательные мужчины
– Что такое эрастер? – спросил я.
– Раз тебе неведомо это слово, то ты не можешь произносить мое короткое имя, – заявил Дилх. – И не забывай, нарушение порядка карается смертью.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
