Не для вида, а от удовольствия я подолгу сижу как вкопанная и слушаю ветер на листве. Я согреваюсь нежным солнечным теплом, которое очень редко и ненадолго сменяется прохладой от теней облаков. Я гляжу на блики воды, которые заставляю меня слегка щуриться. Мне кажется, что теперь я действительно живу в унисон с природой. Между нами установилась некая прочная связь. Её суждено понять лишь тем, кто не мог оторвать своего взгляда от рассвета или заката. Не многие из людей ненасытно упивались видами звезд или облаков. Эту связь не познать тем, кто не улетал куда – то далеко, сидя в это время среди легкого шума теплых ветров с закрытыми глазами.
Если вы никогда в своей жизни не вкусили настоящей любви, любви, которая всегда имеет ярко выраженный вкус горечи, любви, содержащей разлуку, преграды и медленное течение времени, то, к сожалению, вы останетесь слепым ко всем прелестям бытия до своего последнего дня в этом усложненном самими же персональном мире. Воистину счастлив тот человек, который в глубине своей души всегда хранит любовь, защищая её множеством масок. Упрямый глупец казнит себя в сердцах за то, что он не вышвырнул это губящее чувство из своего внутреннего мира. Он просто живет с этой раной, не взирая ни на что. Какое же ждет счастье всех тех, кто всегда был верен тому яду, что рвал его изнутри. Счастье близко. Упрямство судьбе способно перевернуть её с ног на голову. Теперь яд прорастет чем – то прекрасным. Теперь это и есть твоя любовь. Теперь она всюду – в тебе, вокруг тебя и даже там, где ты ещё никогда не был. Судьба давала тебе многое, но ты решительно отказывался от чего угодно, предпочтя всему верность внутренней боли, которая ответила тебе тем же. Из этой боли вдруг появился человек, который когда – то оставил на твоей душе смертельную рану, после которой ты выжил. Ты выжил только потому, что был верен. Ты хранил в своём сердце уничтожавшую тебя любовь, не смотря ни на что. Теперь эта любовь станет настоящим спасением, а ты будешь её идеальным творением.
В следующей жизни я бы хотела быть ветром. Наверно, немногие люди задумывались о подобном. Как же это манит. Ветер – сама свобода. Для него нет границ, рубежей и препятствий. Его нельзя загнать в клетку, что иногда очень хорошо и с большим пристрастием удаётся делать людям друг как друг с другом, так и с прочими живыми существами.
А как же прекрасно быть дождём. Он может стать рекой, которая впадает в океан или море. Представить только – теперь ты часть бескрайнего океана. В тебе миллиарды живых существ, для которых ты служишь домом. Ты их мир, ты их покой. Пройдет время и тебя вынесет на берег вместе с пенными волнами. Теперь ты сделаешь песок мокрым. Позже солнце поднимет тебя на самый верх. Ветер поносит тебя по всему свету и настанет момент, когда тебе снова придётся пасть на землю, пройти все эти круги и снова взлететь вверх. В этом даже есть что то грустное. Безысходность, отсутствие свободы выбора. Но таков твой удел, если ты часть природы, часть механизма, издревле гениально настроенным величайшим мастером.
Меня одолевает странное чувство. Я была обычным человеком, никогда ничего настолько сильно не видящим и не чувствующим. Учитывая то, как сильно и глубоко я начала ощущать жизнь теперь – раньше я была мертва. Каким образом я попала в столь избранный круг? Это случайность или судьба? Мне повезло или не повезло? К какому будущему я шла в неведенье? В моей голове много лишних вопросов, которые порой не дают мне покоя.
Сейчас мы в лесу. Гвид уже порядочное время пытается что – то отыскать. Ему нужны какие – то травы для мазей. Я уселась на один из многих камней, разбросанных вдоль текущей бурным потоком через лес реки. Я любуюсь бликами солнечного света в её воде. Они пробиваются сквозь воду и достигают самого дня. В тех местах, куда падают эти блики, небольшими стайками собралась мелкая рыба. Я наблюдаю за ней. Это немного странно, но рыба будто греется лучами солнца. Никогда прежде я бы и не подумала, что рыбе это нужно. В такие моменты начинаешь осознавать, что ты совсем мало знаешь о природе. Теперь она напоминает мне идеально налаженный механизм, созданный каким – то гением. Человек же в свою очередь всячески пытается применить его в своих целях, результатом чего зачастую становится его поломка. Исчезают леса, вода становится грязной, воздух теряет свою чистоту, а гибель многих животных уже почти никого не волнует, ведь человек делает это во благо общества. Зачем природа нас терпит?
С ветвей растущей у берега реки ивы срывается несколько капель воды. Они падают точно вместо скопления рыбёшки, от чего та мигом разносится в разные стороны. Я поднимаю взгляд на плакучую иву. В её ветвях притаилось несколько птиц, которые, как мне показалось, разглядывают меня с особым любопытством. Им странно от того, что внешне я человек, а внутри меня таится нечто иное.
– Яника! – я слышу голос Гвида. – Я закончил. Ты готова идти домой?
Домой… Готова или нет? Для меня это очень многозначительный вопрос.
– Я останусь здесь ещё ненадолго.
Я оглянулась. Гвид стоял под старой сосной. В его руке был кожаный мешочек, в который он собрал всё, что ему было необходимо.
Он словно застыл. Его ноги уже готовы были развернуться и идти домой в одиночестве, но что – то его остановило. Теперь он просто стоит и смотрит на меня. Я замечаю, как дрогнули его губы. Кажется, что он хотел что – то сказать, но в последний миг передумал. Он медленно развернулся и зашагал прочь, напоследок оглянувшись на меня несколько раз. Я провожала его краем глаза до тех пор, пока он не растворился в подступающих отовсюду вечерних сумерках леса.
Вокруг меня тишина, и только в моей голове эхом отдаются слова Гвида. Готова и я идти домой?
Я встаю и иду. Ледяная вода разлетается в стороны сверкающими каплями. Перейдя реку, я пошла по тропе, которая первой легла под мои ноги.
Я просто иду. Просто иду. Сзади меня толкают в спину. Меня тянут за руки спереди. Но кто, кто это делает? А делает это моё желание мчаться отсюда, что есть сил. Оно настолько сильное, что я слепо позабыла об опасности, которую я могу назвать на всех самых важных для меня людей, если я сейчас вот так вот глупо и спонтанно сбегу. Ноги несут меня вглубь леса. Я даже не знаю, в каком направлении я сейчас двигаюсь. Я доверилась своему телу. Не оглядываясь назад, я отдаляюсь от каменистого берега реки, шум которой становится всё тише и тише.
Мне страшно. Я боюсь, что Гвид вот – вот внезапно выскочит передо мной из-за любого дерева точно так же, как он уже однажды явился передо мной в парке. Странно, что даже это не останавливает меня. От страха я начинаю бежать быстрее прежнего.
Мне удаётся сменить бег на шаг лишь тогда, когда лес окутал густой вечерний сумрак. До меня, наконец – то, начало доходить, что я заблудилась. Прошагал ещё какое – то время я увидела небольшой просвет между деревьями. Лес внезапно закончился. Совсем скоро я вышла из него. Теперь передо мной стелется зелёное поле молодой пшеницы. Оно несколько километров в длину. Его второй край упирается в высокий холм, с которого может открыться хороший вид. Реакция не заставила себя долго ждать. Я снова бегу. Через короткий отрезок времени я достигла подножия холма, ещё минута – и я на его пике.
Признаки цивилизации. На самой высокой точке холма стоит огромный, железный крест, метров с пятнадцать в высоту. Он подобен маяку, возвышающемуся на краю утёса, на свет которого идут сбившиеся с курса корабли, потерявшиеся и запутавшиеся, отчаявшиеся и разочаровавшиеся корабли. Они натурально маленькие огоньки, бредущие через черни тьмы к этому светилу. Теперь здесь и я.
В дюжине километров от этого места я увидела яркий, живущий город. Я заворожилась этим зрелищем. Несколько секунд по моей коже носились мурашки. Я почувствовала, как моё сердцебиение ускорилось.
– Яника, вот оно, беги же скорее, убегай отсюда, уходи от него! Скорее! – разрываясь от боли, кричит мне всё моё существо.
Но ноги не напряглись, чтобы побежать, что есть сил. Напротив, они стали ватными. Я падаю на колени. Из моих глаз градом хлынули слёзы. Я вижу дорогу к спасению, но я не могу идти по ней, только не сейчас. Я ещё несколько минут сквозь слёзы смотрю расплывающиеся в мокрых глазах огни города. Чем больше я это делаю – тем сильнее мне хочется бежать туда, но я знаю, чем эта затея может для меня обернуться.
Я срываюсь с места и бегу без оглядки назад. Лицо мокрое от слез. Под ногами хрустят ветки, об которые я спотыкаюсь и падаю. Я встаю и снова бегу, оставляя за своей спиной огни города, который теперь всё дальше и дальше. Внутри меня всё рвётся на части. Мне показали путь к спасению, которым мне нельзя идти. Мне остаётся лишь вернуться в плен к Гвиду, оправдывая свой поступок мыслями о том, что все близкие мне люди остались в безопасности.
