много столетий назад в ожидании его прихода.
– Похитители скоро обшарят корабль, – сказала мастер Ларет. – Мне жаль, что пришлось оставить тело Симмикса, но если они найдут его, то, возможно, решат, что он прилетел один. Так мы сможем выиграть время, чтобы отыскать логово похитителей.
– Эти рисунки… мастер Симмикс что-то говорил о них, и змеи, кажется, играют важную роль в местных традициях, – только и сумел выговорить Комак. По идее, в пути он должен был читать о фольклоре этих мест. Симмикс очень советовал. Но, хотя легенды и мифы всегда интересовали Комака, он лишь пролистал текст. Надо было вести корабль. А впереди ждал бой. Неужели фольклор мог где-нибудь пригодиться?
Или так ему казалось. Сейчас, глядя в глаза вырезанному в скале змею, Комак уже не был столь уверен.
Орла выпрямилась:
– Эти рисунки чем-то важны. Как будто… как будто Сила пытается нам что-то сказать. Может, уйдем отсюда?
Мастер Ларет склонила голову, признавая весомость слов Орлы, но не соглашаясь с ними:
– Если мы уйдем отсюда, придется искать какое-нибудь другое убежище. А его нет. Наш долг – идти вперед.
– Но что, если… – начала Орла и осеклась. Звук услышали все. Странный, низкий гул, доносившийся из глубины пещеры, почти как шелест… нет, слишком тяжелый…
Орла с Комаком напряглись. Мастер Ларет, которая оказалась впереди, уже держала меч в руке и зажгла его как раз вовремя: в голубом сиянии клинка все увидели громадную белую змею многометровой длины и не меньше метра в ширину, которая ползла к ним, обнажив клыки.
Глава 8
Дез понимал, что спокойствие на станции хрупкое, что нужно ходить дозором и обеспечивать мир. Но он не мог не задержаться ненадолго на «Посудине», пытаясь взять в толк то, что рассказал Комак Вайтес. Он спросил:
– В каком смысле вы были перенесены?
Комак покачал головой:
– Я не имел в виду, что мое фактическое местоположение в пространстве изменилось. Но мое сознание было не здесь. Я оказался в каком-то темном и жутком месте. И смотрел в ужасную бездну. Мою душу терзала боль, способная разорвать ее пополам. Почему, я не могу сказать. Но мучения были вполне реальными.
Дез задумался.
– Вы в то время изучали древние артефакты, верно?
Комак кивнул:
– По всей Галактике ходят легенды о предметах, насыщенных темной стороной. Об амулетах, кристаллах и даже ледниках, вмещающих в себе столько же злобы, как и в живом существе. Некоторые утверждают, что самые могущественные ситхи умели это делать – вливать свою собственную тьму в окружавшие их предметы.
– И вы думаете, эти артефакты были таким же образом помечены темной стороной? – спросил Дез.
– Такие вещи обычно не более чем легенда, – осторожно ответил Комак, – но в каждой легенде есть зерно правды. Известно о существовании как минимум одного артефакта темной стороны. Поэтому исключать такую вероятность нельзя.
– Если это не идолы, – вслух подумал Дез, – тогда тьма наверняка исходит от растений, которых на станции полно.
Комак фыркнул:
– Нет. Я уже встречал растения, глубоко пропитанные темной стороной; мне знакомы эти ощущения. Эффект может быть очень сильным, но тут чувствовалась… сосредоточенность. Даже нацеленность. За этим стоял разум.
Дез нахмурился:
– Разум? Без присутствия разумного существа?
– Звучит странно, – признал Комак, размышляя. – Но это возможно, особенно если…
– Если что?
Комак медленно проговорил:
– Если идолы служат чем-то вроде… знака опасности. Если они транслируют осмысленное предостережение, а именно что мы должны держаться подальше от заключенной в них тьмы.
– В данный момент держаться от них подальше мы объективно не можем, – заметил Дез. – Что же делать?
– Ничего. Нам нужно какое-то место, где все могут пересидеть, пока закрыты гипертрассы. Других в этой системе нет. – Комак тяжело вздохнул и помассировал виски.
Дез обдумал услышанное.
– Вы хотите сказать, что здесь присутствует темная сторона…
– И мы заперты вместе с ней, – закончил Комак.
«Что я могу сделать?» – этот вопрос мастер Джора учила задавать себе первым делом. Однако в данном случае, безотносительно любых предостережений, с этой смутной угрозой присутствия темной стороны он ничего не мог поделать. Если тьма проявит себя, тогда он отреагирует. А пока лучше заняться более насущными делами.
Вспомнив о мастере Джоре, Дез понял, что предпринять дальше.
– Посидите пару минут, – сказал он Комаку, который послушно кивнул. – Я поищу Рита.
* * *
Обучение Рита проходило главным образом в архивах, но доводилось ему и выезжать на спасательные операции. Однажды он помогал вызволить пассажиров с поломавшегося транспортника в системе Брилд. В другой раз он был в команде джедаев, которая участвовала в эвакуации горящего небоскреба на самом Корусанте. Та, вторая операция была особенно сложной, даже смертельно опасной. Так что опыта ему было не занимать.
Однако он никогда не видел – да и помыслить не мог, что увидит, – группу спасенных, столь неблагодарную за свое спасение, как эти беженцы. Даже по прошествии нескольких дней, проведенных на амаксинской станции, они вели себя все так же строптиво и грубо.
– Сперва вы паркуете нас рядом с погаными мизи! – прорычала капитанша оринкан. – А теперь говорите, чтобы мы отдали всю нашу еду! Вы кем вообще себя считаете?
Человек в атласном плаще с меховой оторочкой погладил бородку и провозгласил:
– Наши пассажиры, конечно же, оплатили авансом элитное меню, которое готовят наши прославленные повара из первоклассных ингредиентов, поэтому не может быть и речи о том, чтобы лишить их честно приобретенного.
– Никто из вас не умеет делиться! – сердито бросила Нэн, которая стояла в самом центре, скрестив руки на груди. Из-за своего невысокого роста и упрямо вздернутого подбородка она казалась скорее маленькой девочкой, чем девушкой-подростком. Старичок Хейг, стоявший позади, твердо держал руку на ее плече. – Вам самим не стыдно?
Капитан мизи поглядел на нее поверх своего длинного носа:
– Нет.
– Нам всем нужно сохранять спокойствие, – промолвил Рит раз, наверное, уже восемнадцатый. Юноша стоял посреди толпы пассажиров, держа в руке планшет, и старался не выказывать раздражения (вероятно, потому мастер Комак и поручил ему это дело; это был тест на терпение). – Мы все в одной лодке, и никто не знает, сколько это продлится. Сигнал, что путь свободен, может прийти через час – а может и через пятнадцать месяцев. Если вы сейчас проявите расточительство или эгоизм, есть все шансы, что позже горько об этом пожалеете.
Тишина. Полностью убедить никого не удалось, подумал Рит, но они хотя бы на секунду перестали препираться.
– Приветики! – Из шлюза, принадлежавшего «Посудине», вышел Лиокс Джиаси: руки он держал в карманах, разноцветные бусы раскачивались при каждом шаге. – Ого,
