Современники с недоверием отнеслись к восторженным рассказам Марко Поло о необычайных богатствах Китая, о пышности и роскоши императорского двора. Существование людей с пёсьими головами не вызывало у них сомнений, зато описание богатств Хубилая казалось им выдумкой и вздором. За эти рассказы о миллионных доходах китайского императора соотечественники дали Марко Поло насмешливое прозвище — «Марко-миллионе». Даже когда путешественник уже лежал на смертном ложе, его осаждали друзья, настаивавшие, чтобы он для облегчения совести отрёкся от многих «обманов», содержащихся в его книге. Над Марко Поло продолжали издеваться и после его смерти. На венецианских карнавалах неизменно присутствовала маска, изображавшая Марко Поло и забавлявшая толпу рассказами о «небылицах». Что ж, как сказал один умный человек, «чем чище твоя правда, тем больше будут подозревать тебя во лжи; но чем искуснее ты лжёшь, тем больше верит тебе весь мир…»
Сегодня Марко Поло называют «Колумбом Востока». После него в Китае побывали и другие европейцы, купцы и миссионеры. Одни из них оставили после себя письма о своём путешествии без описания стран и народов, виденных ими, другие интересовались только торговыми сделками или же миссионерской деятельностью. Но лишь Марко Поло создал книгу, которая до сих пор интересна для читателей и в то же время представляет собой важный труд по истории Китая.
Ибн Баттута: по заветам Корана и зову сердца
«Во имя Аллаха милостивого, милосердного…» — мёртвую тишину Сахары пронизывает певучий голос имама. Вдоль прочерченной на песке линии стоят неровным строем мужчины и юноши, обратившиеся лицом в сторону Мекки. «Направь нас по верной дороге, которой идут благословенные тобой… и не дай сбиться с пути», — заканчивает имам молитву словами из Корана. Люди опускаются на колени, кланяются, вдавливая лбы в песок. В утренней прохладе караван вытягивается в цепочку. Верблюды, связанные в линию, ждут сигнала к движению. Вот предводитель дёргает за недоуздок главного верблюда, и караван длиной в полмили, раскачиваясь, будто с неохотой, выступает в путь…
* * *
Особые чувства охватывают сегодняшнего человека, идущего с караваном верблюдов к пустынному горизонту, соединяющему пески и небо. Здесь всё осталось так, как во времена странствий великого путешественника Ибн Баттуты. За 29 лет своих скитаний Баттута — пилигрим, дипломат, придворный, юрист — пересёк два континента, прошёл 75 тысяч миль (втрое больше, чем Марко Поло!) по территории 44 современных стран. Его дневники, проникнутые духом своего времени, повествуют о трудностях пути, обычаях далёких стран и опасных приключениях. А началось всё ещё в Марокко, когда ему было всего лишь 21 год…
«Я вышел из Танжера, где родился, 13 июня 1325 года с намерением совершить паломничество в Мекку. Я отправился в одиночестве, без товарища, дружба которого развлекала бы меня в пути, без каравана, которому мог бы присоединиться, меня побуждала решимость, и сильное стремление души, и страстное желание увидеть благородные святыни. Я твёрдо решил расстаться с друзьями — мужчинами и женщинами, покинуть родину, как птица покидает своё гнездо. Родители мои были тогда ещё в узлах жизни, и я, так же как и они, перенёс много скорби, покинув их…» Так начинаются записки Ибн Баттуты «Подарок созерцающим о диковинках городов и чудесах странствий».
Его отец, известный человек в Танжере, шейх и судья, дал сыну прекрасное по тем временам образование. Ибн Баттута знал наизусть Коран, в совершенстве овладел искусством каллиграфии, провёл годы учёбы в медресе, где преподавалась грамматика, риторика, стихосложение, логика и право, принимал участие в богословских диспутах, ночами просиживал над рукописями мудрейших мужей. Отец видел его уже облачённым в чёрное платье кади — судьи. Но судьба распорядилась иначе.
В своих записках Ибн Баттута признаётся, что какое-то сверхъестественное чувство звало его в дорогу. Учёба уже подходила к концу, когда он решил отправиться в 3000-мильный путь в Мекку через Северную Африку. Пройдя с караванами за десять месяцев Алжир, Тунис и Ливию, он достиг Александрии. На пути к Тунису Ибн Баттуту свалил приступ лихорадки. К счастью, о нём заботились попутчики. Уже по прибытии в Тунис, он постепенно оправился от болезни. Своими познаниями молодой марокканец привлёк к себе внимание известных богословов. Диспуты с ними затягивались до утра, а при расставании они раскланивались с ним, как с шейхом.
Куда бы ни попадал Ибн Баттута, он везде искал образованных и набожных мусульман, которые одаривали его гостеприимством. Он же в свою очередь рассказывал им о заморских странах, делился знаниями, почерпнутыми из Корана. В деревне Фуна, расположенной в Нильской долине, путешественник остановился в доме известного аскета и мистика, суфийского шейха Абу Абдаллы аль-Муршиди. И вот однажды, отдыхая ночью на кожаном мате на крыше скромной хижины, он увидел своё будущее. «Мне снилось, что я лечу на крыльях огромной птицы, — пишет Ибн Баттута, — которая несёт меня к Мекке, потом поворачивает к Йемену, наконец направляется на восток и доставляет в сказочную зелёную страну».
На следующий день Ибн Баттута был поражён тем, что хозяин… сам рассказал ему о его сне! Шейх объяснил ему, что приснившееся означает путешествие на Восток, и снабдил его в дорогу едой и деньгами. Всё это Ибн Баттута расценил как чудо: до этой встречи он и не помышлял о странствиях в далёкие земли.
Путь от Александрии до Каира показался Ибн Баттуте нескончаемым рынком — люди жили вдоль оросительных каналов тесно и скученно. Каир был сказочно богат. «Кто не видел Каира, тот не видел мира», — говорили в те времена. Ибн Баттута пишет о толпах народа, «двигающихся по узким улочкам Каира, как морские волны», о «12 тысячах разносчиков воды», «30 тысячах грузчиков», «36 тысячах лодок, бороздящих воды Нила», а также «бесплатной больнице, распределяющей лекарства, с каждодневными пожертвованиями в тысячу динаров».
На такой же фелуке, какие сейчас под треугольными парусами перевозят глиняные горшки и известняк вдоль нильских берегов, Ибн Баттута отправился в Верхний Египет, пересёк пустыню и вышел к Красному морю. Но пересечь его и попасть в Мекку не удалось: началось восстание. Разочарованный, он вернулся в Каир. Вспомнилась арабская пословица: «Если нет того, чего желаешь, желай то, что есть». Пришлось присоединиться к каравану паломников, идущему в Дамаск. Баттута пересёк Синай и вошёл в Палестину, в лежащую у моря Газу. «Это обширное и заселённое людьми место, с прекрасными площадями и многими мечетями. Причём никакие стены не защищают оазис», — пишет путешественник об этом городе.
