– Я не навязываюсь никому в друзья и в помощники. И сказал уже, что не нуждаюсь в гонорарах. Я обеспечил себя на многие годы вперед. Я даже от более выгодного «заказа» отказался, нежели вы можете предложить.
– Более выгодный «заказ»? – переспросил Гилани Гирмасолатович. – Что ты можешь знать о моем «заказе»?
– Я знаю только то, что не принял «заказ» на вас. А свою цену вы сами знаете. И вы должны быть мне за это благодарны. Но если вы будете надоедать, я могу и передумать…
– Ну-ка, ну-ка… Поподробнее…
– Подробности в нашем деле исключены, – подыгрывая товарищу, сказал Хамзат. – Это ты, Гилани, должен лучше других знать.
– Таймасхан, я тебе сделку предлагаю. Ты мне даешь информацию, а я тебе кое-что о твоем отце сообщу. Это будет равный обмен…
Это был ловкий ход мудрого в политике и в бизнесе человека. Таймасхан мог бы и купиться, но ему нечего было сказать.
– Я – профессионал… И не говорю лишнего. Даже за такую цену… Но здесь, в этом городе, я как раз для того, чтобы все узнать об отце. Так что, без вашей помощи я могу обойтись. Желаю и вам обойтись без моей помощи. И помните, что я отказался, но есть много других, кто не откажется. Есть хорошие снайперы…
– Имя, – возопил Гилани Гирмасолатович. – Только имя назови. Кто «заказывал»?
Хамзат улыбнулся, приподнял и опустил трубку аппарата. Разговор прервался…
ГЛАВА ПЯТАЯ
1
Через забор опять пришлось перепрыгивать, чтобы самому не стать жертвой выставленных «растяжек». А такие случаи были на памяти Джамбулата. Более того, он сам желал такой случай инициировать, только с другими действующими лицами. И потому сам соблюдал повышенную осторожность. Но забор был не настолько высок, чтобы стать серьезным препятствием для еще не старого Джамбулата Гарсиева. Сказывалась многолетняя воинская закалка, да и жизнь на «зоне» раскиснуть не давала. Мышцы свою крепость и упругость пока не потеряли.
Дедушка Ризван дожидался гостя в темноте на веранде. Стоял, оперевшись двумя руками на свой посох, и смотрел в темноту, словно что-то видел. Но даже свет из окна не попадал туда, где Джамбулат трудился. И потому ничего увидеть старик не мог. Тем не менее, смотрел.
– Что ты там сделал? – спросил просто, когда Джамбулат вернулся. – Все получилось, как ты хотел? Моя помощь не нужна?
– Поставил «растяжки» на три гранаты. Теперь главное, чтобы они пришли. Самому снимать «растяжки», да еще в темноте, дело опасное. А если не придут, снимать придется, не то, не приведи Аллах, взорвется невиновный. По-доброму-то, чтобы «растяжки» снять, нужен скотч, а у меня его нет. У тебя, дедушка, не завалялось?
– Скотч? А это что за штука? – переспросил старик.
– Значит, не завалялось, если не знаешь… Ладно. В крайнем случае, обойдусь леской…
Чтобы снять «растяжку», необходимо предварительно обмотать предохранительный рычаг вместе с корпусом гранаты плотным и крепким слоем скотча. Тогда есть гарантия безопасности. Гранаты в этом случае можно будет выбросить где-то в горах, где осколки никого не достанут. А камни и скалы такие ранения переносят безболезненно. Но все же лучше будет, если «растяжка» сработает. Естественно, на нужных людях. Но старик сказал уже, что в это время никто прийти к нему не может. Фельдшер Сосланбек уже предупрежден. Но он, если бы что-то получилось не так, как планировалось, уже, наверное, подошел бы. Если не подошел, значит, машина должна выехать или вот-вот выедет и будет ждать на дороге за первым поворотом. Это недалеко, минут сорок пешего хода…
– Пойдем в дом, дедушка Ризван.
– А мы разве смотреть не будем?
Хотелось усмехнуться стариковской наивности, но усмешка могла бы Ризвана Саадуева обидеть, а обижать доброго и честного старика не хотелось.
– Смотреть опасно. Так же опасно, как входить в калитку.
– Подумаешь… Опасно… Зато интересно.
– Нельзя, дедушка Ризван. Мне тоже интересно, но я просто знаю, чем это грозит.
– Неужели осколки до дома достанут?
– До двухсот метров разлетаются. Хотя основная зона поражение метров тридцать – сорок… А здесь метров восемь. Нельзя…
Старик вздохнул. Ему очень хотелось бы посмотреть, как взорвутся обидчики его дома. В этом была бы и его тоже месть. Но он хорошо понимал, что есть понятие «нельзя», и этого понятия могут не придерживаться только неразумные дети и всегда излишне любопытные женщины. А мужчине следует уметь держать себя в руках, чтобы не быть на женщину похожим.
– Но услышать-то мы услышим? – все же спросил он.
– Еще как услышим… Окна вылетят со звоном.
– Ради такого дела окон мне не жалко. Я бы и дом не пожалел. Где ждать будем?
– Лучше свет выключить и устроиться где-нибудь недалеко от двери.
– На кухне…
– Давай на кухне. Но ждать, я думаю, придется долго. Они вообще могут перед рассветом пожаловать.
– Тогда лучше лечь спать, – резонно рассудил старик. – Когда окна вылетят, мы проснемся.
– Правильное решение, дедушка Ризван. Ложись. Я посижу. Мне что-то совсем не спится. Ходил сегодня к реке, смотрел на разобранный мост, на дальние скалы, к которым так и не удалось прорваться. Все вспомнилось… До боли в груди… Какой уж тут сон…
– Как хочешь. Я лягу…
В этом была своя правда, возрастная. Да и безопаснее будет.
Едва старик ушел в комнату, Джамбулат набил пистолетные обоймы патронами и приготовил на всякий случай оружие – все три пистолета, что взял из схорона. «Всякий случай» в его понимании произойти мог лишь тогда, когда менты не пожелают войти через калитку, а где-то в стороне перелезут через забор. Чтобы лучше слышать происходящее вокруг дома, Джамбулат даже окно на кухне раскрыл, хотя вечер был прохладным и еще более прохладной обещала быть ночь. В горах и летом ночи не балуют теплом. А в середине весны, когда снег сошел лишь совсем недавно, тем более. Если «всякий случай» наступит, придется отстреливаться, и дело приобретет совсем другой оборот. В своем умении отбиться и победить Джамбулат не сомневался, но, помимо этого, он надеялся после взрыва доказать свою непричастность к происшествию. Более того, хотел бы обвинить во всем ментов и тем самым косвенно доказать свою невиновность. А в случае перестрелки такой вариант полностью отпадал, и Джамбулату пришлось бы снова переходить на нелегальное положение и скрываться в лесах. Не самый лучший вариант для его дальнейших планов. Но, какой бы оборот дело не приняло, отступать он был не намерен.
Так сидел он, слушал ночную тишину. Время тянулось долго, и глаза начали уставать, стали тяжелеть веки. Но Джамбулат обладал сильной волей и легко сумел перебороть сонливость.
Первую тень Джамбулат увидел сразу после того, как посмотрел на часы. Стрелки показывали четверть первого ночи. Обычно, в это время в селе все уже спят, и в редком окне увидишь огонек. Разве что кто-то из молодых смотрит телевизор, но спутниковые антенны были только в самых богатых домах, а простое телевидение сюда не доходило. Поэтому большинство окон были уже полностью темными.
Тень прогулялась по тротуару по ту сторону штакетника. По фигуре Джамбулат определил старшего из первой троицы ментов, что приходили в дом старого Ризвана. Два других мента были ростом пониже. Майор был такого же роста, но намного толще, с заметным брюшком.
Очевидно, это была разведка. Хотя что могла дать такая разведка – непонятно. Разве что менты надеялись услышать мелодичный храп из дома. Но, скорее всего, они слышали многократно, что любой военной операции предшествует разведка, и потому решили провести ее таким странным, ничего не дающим образом. Через минуту разведчик прошел в обратную сторону тем же маршрутом. И хорошо, что ему не пришла в голову идея зайти во двор. Тогда погиб только он один, а другим, возможно, не хватило бы осколков. Впрочем, менты могли бы и к своему погибшему подойти, тогда ничего не стоило бы бросить из окна гранату и в них. Благо, гранатами Джамбулат запасся. И пойди потом разберись, кто и отчего взорвался, если свидетель будет только единственный, причем сам же свидетель эту гранату и бросит.
Но старший из троицы ментов не решился на одиночный самостоятельный рейд в глубину предполагаемой обороны противника. Хотя он, скорее всего, и не подозревал о готовности противника его встретить. Ждать осталось совсем недолго. Более того, теперь уже можно было и от окна отойти, чтобы не получить в лоб осколок тобой же установленной гранаты.
Джамбулат проявил благоразумие и отодвинулся от окна, сев на стул за стеной. Ожидание, казалось, затягивается чрезмерно, но минутная стрелка часов показывала, что прошло всего две минуты. А еще через минуту все и началось. Взрывы слились в один единый взрыв, но все же тому, кто эти взрывы ждал, легко было определить, что их было три – все гранаты сработали. Неизвестно было, досталось ли другим окнам дома, но кухонное вылетело не от осколков, а от взрывной волны. Все-таки в трех гранатах в общей сложности содержится сто двадцать граммов тротила. А это немало…
