вдох, прочистила горло и, наконец, ответила на звонок, стараясь, чтобы мой голос не звучал слишком уж бодро и весело.
— Ну, как ты там? — спросила мама. — Не заскучала еще?
Ха-ха.
— Да нет, я же тебе говорила, тут здорово.
— Честно говоря, я с трудом представляю, чем ты там занимаешься.
— Книжки читаю, гуляю, иногда в речке купаюсь.
— Одна?
— Мам, тут полно народу. Почти все мои друзья в этом году приехали. Как специально.
— Это, наверное, из-за кризиса, — авторитетно объяснила мама. — Я слышала в одной передаче, что в этом году раз в пять больше людей, чем обычно, проводят лето в деревнях и на дачах.
— Да, наверное, поэтому. А как у вас дела?
— Все нормально. Борис вчера заходил. Говорит, может, у него и будет неделя отпуска. Все мечтает к тебе приехать.
Было бы неплохо. Наверное.
— Ну, хорошо, передавай там всем привет. Папе особенно.
— Почему особенно? — не поняла мама.
— Он мне ни разу не звонил. Все звонили, а он — нет.
— Но он всегда спрашивает, как ты там, о чем мы с тобой говорили, — мама встала на защиту.
— Спрашивает, а сам не звонит.
— Я ему передам, что ты обижаешься.
— Да я не обижаюсь! Это я так, к слову. Я знаю, что он по телефону болтать не любит. «Привет, как дела, до свидания». Приеду, лично ему все расскажу.
Как у меня ловко получилось! Главное — отвлечь внимание. Удачно подвернулась мысль про папу. А так — начались бы расспросы, о том, о сем… Глядишь, голос бы дрогнул в какой-то момент. А мама у меня такие вещи чутко улавливает, особенно, когда не надо.
Я вытирала пыль на книжных шкафах, вскарабкавшись на стремянку. Пыли там, надо сказать, скопилось предостаточно. У меня свербело в носу, страшно хотелось чихнуть, но почему-то не чихалось. На глаза наворачивались слезы. Ну почему я не могу, наконец, чихнуть, и избавиться от этого отвратительного ощущения? Вот, кажется, сейчас точно… Я отвернулась к окну, чтобы своим чихом не поднять пыльное облако, положила тряпку и ухватилась двумя руками за стремянку. Ощущения в носу с бешеной скоростью нарастали, и уже невозможно было представить, что это щипание и шевеление ничем не кончится…
За окном промелькнула какая-то тень. Птица? День сегодня пасмурный, да и время к вечеру, давно пора было включить свет, чтобы не шариться по шкафам в потемках. Возле окна раздался шорох, и кто-то вскрикнул. Я так и подпрыгнула на своей стремянке, чуть не загремев на пол. В сенях раздались шаги, заскрипела входная дверь.
Я быстро и тихо слезла со стремянки и прошмыгнула в гостиную. В тот момент, когда дверь открылась, я нажала на выключатель. Гостиная озарилась ярким светом четырех лампочек, вкрученных в патроны большой хрустальной люстры.
В дверь вошла Белка.
— Привет, — сказала она. — Там у тебя прямо перед входом какая-то железка валяется… Я об нее споткнулась.
— Добрый вечер, — пробормотала я и села на стул, стоящий возле стола.
— Чем занимаешься? — спросила Белка, явно не планируя получить подробный и обстоятельный отчет о моих вечерних занятиях.
Вид у нее был странный. Она села, потом встала, подошла к окну, постояла несколько мгновений в нерешительности, и снова села. Она как будто старалась не встречаться со мной взглядом и в то же время как будто хотела мне что-то сказать.
— Ну, что тебя мучает? — спросила я.
Она еле заметно вздрогнула.
— Мне тут рассказали, — начала она нерешительно и замолчала.
— Ну! Не тяни.
— Конечно, это все ерунда и предрассудки…
— Что?
— Мне тут рассказали… про пустого человека, — выпалила Белка и испуганно посмотрела на меня.
Я сделала вдох, чтобы рассмеяться, но смех почему-то застрял у меня в горле. Вместо этого я раскашлялась.
Пустой человек… Самая страшная страшилка моего детства. Я много лет о нем не вспоминала. А ведь было время, когда его образ постоянно преследовал меня, особенно вечерами, особенно, когда я оставалась одна. И даже когда я уезжала домой. Но дома он все-таки не был таким жутким и таким реальным как здесь, в деревне.
Эту историю рассказал Серый.
В тот вечер мы сидели в заброшенном яблочном саду возле старого покосившегося амбара. Это было странное место. Любая история, рассказанная там, приобретала зловещий смысл, даже если его не было и в помине. А уж если был…
Разговор с самого начала свернул куда-то не туда, и, в конце концов, речь зашла о разной нечисти.
— Моя бабка говорит, что у нее в доме живет домовой, — заявил Колька Сопля и, по своему обыкновению, шмыгнул носом.
— Подумаешь, — протянул Серый. — Домовые во всех домах живут. Тоже мне, невидаль.
— Но она говорит, что иногда его видит.
— Кто ж его не видит, — хмыкнул Серый.
— Может, и ты видел? — подступился к нему Вовка Крапивин.
— Может и видел. Что с того? — недовольным голосом пробурчал Серый.
Мы с Галкой переглянулись и во все глаза уставились на Серого.
— Расскажи, — потребовала Галка.
— Да чего рассказывать-то? Зашел я как-то в чулан за гвоздями, а он там сидит на бочке с огурцами.
Серый замолчал.
— И что? — спросила Галка.
— Ничего, — Серый пожал плечами. — Я вышел. Решил в следующий раз забор починить.
— Испугался? — сочувственно спросила Галка.
— Вот еще.
Серый достал из-за пазухи яблоко от одичавшей яблони и начал его грызть. Яблоки эти были кислые и вяжущие, возможно, оттого, что мы обычно ели их недозрелыми. Сейчас мне трудно представить, что делало эти малосъедобные плоды для нас такими привлекательными, но в те далекие времена мои карманы были набиты ими доверху.
— Домовые — это ерунда, — продолжил поучительный разговор Серый.
— А что — не ерунда? — спросила я на свою голову.
Серый посмотрел на меня оценивающе, помолчал пару минут, метнул огрызок яблока в проходившую мимо сада корову и, наконец, произнес неуловимо изменившимся голосом:
— Пустой человек.
— Пустой человек? — повторила я вслед за ним с вопросительной интонацией. Это словосочетание сразу показалось мне завораживающим и пугающим.
— Он появляется в сумерках, за восемь минут до того, как окончательно стемнеет. Выходит из-за какого-нибудь дома или другого строения, хотя раньше его там и в помине не было. На нем черный плащ с капюшоном, а движется он совершенно бесшумно. — Серый перевел дух, чтобы продолжить. Мы все сидели, притихшие, и боролись с желанием оглянуться назад. — Он похож на тень, но он не тень. Тот, кто его увидит, должен быстро упасть на землю, зажмурить глаза и закрыть голову руками.
Серый замолчал.
— И что… потом? — спросил Колька Сопля.
— Если не смотреть ему в
