Генерал-полковник Л. М. Сандалов в своих мемуарах (Пережитое. С. 64) передает слова коменданта Брестского укрепрайона генерал-майора К. Пузырева: «Вынос укрепрайона к самой границе — дело непривычное. Раньше мы всегда строили доты на некотором удалении от границы. Но тут ничего не поделаешь. Мы должны руководствоваться не только военными, но и политическими соображениями…»
Вот и опять загадка: советские войска прячут в лесах, запрещая появляться на виду. Причина: «чтобы не спровоцировать войну». В то же самое время, исходя из каких-то нам не известных политических соображений днями и ночами противнику назойливо демонстрируют интенсивную подготовку к обороне, не боясь вызвать никаких дипломатических и военных осложнений.
Итак, как же все эти загадки разгадать? Как объединить все эти противоречивые факты в одном объяснении? Вот нам подсказывают: дураки эти красные командиры, идиоты, вот от глупости все и идет. Принял бы я это объяснение. Но вот беда: у «Линии Сталина» и у «Линии Молотова» был один и тот же «папа» — генерал-лейтенант инженерных войск профессор Д. М. Карбышев. На «Линии Сталина» он все делал правильно, на уровне мировых стандартов и выше. На «Линии Сталина» он все предусмотрел: и тщательную маскировку каждого дота, и огромную глубину каждого УРа, и заграждения, и полосу обеспечения, и многое-многое другое. Но вот подписан пакт Молотова-Риббентропа, и один из величайших военных инженеров мира вдруг поглупел и все делал неправильно. А над Карбышевым стоял великий Жуков. Все у него всегда было правильно. И раньше, и позже. Но вот в первой половине 1941 года Жуков вдруг превратился в идиота и давал идиотские приказы. Ведь именно в момент прихода Жукова в Генеральный штаб, «укрепрайоны на старых границах по-прежнему разоружались, а строительство на новых границах велось черепашьим темпом» (Старинов. С. 178).
Версия о глупых советских командирах не пройдет и потому, что в тот же самый момент германские генералы делали то же самое. Они принимали точно такие же решения, и никто их действия не осуждает.
В 1932-1937 годах на берегах Одера были построены сверхмощные укрепления, прикрывающие Германию от ударов с востока. Это были первоклассные боевые сооружения, вписанные в местность и великолепно замаскированные. Не буду описывать все это в деталях.
Пусть читатель поверит немецкой точности, аккуратности, трудолюбию. Укрепленные районы в междуречье Одер а и Варты могут служить образцом высшего достижения военно-инженерной мысли первой половины нашего века.
Но вот в Москве подписан пакт Молотова-Риббентропа и германская армия пошла на восток. И тут германские командиры вдруг стали творить все те же «глупости», что и их советские коллеги. Великолепные укрепления на старой германской границе были брошены и НИКОГДА больше не были заняты войсками. Многие боевые сооружения были использованы для других нужд: например, в районе Хохвальде находился мощный фортификационный ансамбль, включавший в свой состав двадцать два четырехэтажных боевых сооружения, соединенных 30— километровым подземным тоннелем. Все это было отдано авиационной промышленности для размещения завода авиадвигателей. Уйдя вперед и встретившись с Красной Армией посреди Польши, германские войска начали строительство новой линии укрепленных районов. Они строились НА ВТОРОСТЕПЕННЫХ НАПРАВЛЕНИЯХ, они были вплотную придвинуты к советским границам. Впереди новых укрепленных районов не возводилось минных полей и заграждений. Работы велись днем и ночью, и советские пограничники эту работу хорошо видели и докладывали «куда надо». (Пограничные войска СССР. 1939-июнь 1941. Сборник документов и материалов. Документы N 344 и 287). Строительство велось интенсивно до мая 1941 года; после чего, выражаясь советским языком, «строительство переведено в разряд непервоочередного». Из восьмидесяти боевых сооружений, запланированных на берегах пограничной реки Сан, было завершено только семнадцать. Все они замаскированы недостаточно. Каждое из этих сооружений в сравнении с тем, что было на старой германской границе, можно считать легким: стены и перекрытия по полтора метра, броневые детали — 200 мм. На старой границе по линии Одера использовались гораздо более мощные броневые детали до 350 мм.
Точно так же делалось и на советской стороне. На «Линии Сталина» были мощные бронеколпаки и очень тяжелые броневые детали, а вот на строительстве «Линии Молотова» на берегах той же реки Сан советские инженеры использовали относительно тонкие броневые детали по 200 мм. В бытность мою советским офицером довелось видеть германские и советские доты на разных берегах одной и той же речушки. Если снимки дотов показать эксперту и попросить различить, где германские, а где советские, — не различит: близнецы.
Пока соседом была слабая Польша, германские войска возводили на своих границах сверхмощные укрепления, а как только сокрушили Польшу и установили общую границу с Советским Союзом, так старые укрепления забросили и на новых границах строили лишь легонькие оборонительные сооружения, да и то черепашьим темпом. Все, как в Красной Армии! Уж не поглупели ли германские генералы? Нет, не поглупели. Просто тут, на новых границах, они долго обороняться не намеревались.
Фортификация бывает оборонительной, а бывает наступательной. Если вы собрались наступать, то при возведении укрепрайонов соблюдайте следующие правила:
— на главных направлениях собирайте ударные группировки войск, смело оголяя второстепенные направления и прикрывая ВТОРОСТЕПЕННЫЕ направления укрепленными районами;
— не старайтесь маскировать ваши укрепления, пусть противник думает, что вы готовитесь к обороне;
— не делайте УРы глубокими, все, что можно расположить прямо на берегах пограничных рек, там и располагайте, при переходе в наступление ваших войск все вынесенные к границе доты поддержат ваше наступление огнем, а каждый дот в глубине вашей обороны обречен на пассивное бездействие;
— не прикрывайте доты минными полями и проволочными заграждениями — этим вы помешаете вашим же наступающим войскам;
— не тратьте много цемента и стали на возведение УРов — вы же не собираетесь долго сидеть в обороне.
Именно этими правилами руководствовались германские генералы. Именно так действовали и советские. Чуть раньше, в августе 1939 года, великий Жуков на Халхин-Голе блистательно применил все эти правила: «Этими мероприятиями мы стремились создать у противника впечатление об отсутствии на нашей стороне каких-либо подготовительных мер наступательного характера, показать, что мы ведем широко развернутые работы по устройству обороны, и только обороны» (Жуков, С. 161). Японцев обмануть удалось, они поверили «оборонительным» работам Жукова и тут же поплатились, попав под его внезапный сокрушительный удар. После этого, только в гораздо большем масштабе, Жуков проводит ту же работу и на германской границе. Но немецких генералов ему обмануть не удалось. Дело в том, что у них был свой, точно такой же, опыт. Жуков на Халхин-Голе нанес внезапный удар 20 августа 1939 года, а 22 августа того же года в момент переговоров Молотова — Риббентропа, а также интенсивной подготовки германской армии к вступлению на польскую территорию генерал Г. Гудериан получил приказ возглавить «фортификационный штаб Померании». Цель: успокоить поляков чисто оборонительными приготовлениями, а заодно быстро возвести относительно легкие укрепления на второстепенных направлениях, чтобы высвободить побольше полевых войск для главного удара. Весной и летом 1941 года Гудериан снова занят оборонительным строительством теперь уже на советской границе.
Если Гудериан строит бетонные коробки по берегам пограничной реки, то это совсем не означает, что он намерен обороняться. Нет, это означает нечто совсем противоположное. А если Жуков демонстративно строит точно такие же коробки по берегам тех же самых рек, что бы это могло означать?
«Линия Сталина» была универсальной: она могла быть использована для обороны государства или служить плацдармом для наступления, именно для этого и были оставлены широкие проходы между УРами: пропустить массу наступающих войск на запад. Когда граница была двинута на пару сотен километров на запад, «Линия Сталина» полностью потеряла свое значение как укрепляющей плацдарм для дальнейшей агрессии, а обороняться после пакта Молотова — Риббентропа Сталин больше не собирался. Вот почему линию разоружили, а потом и сломали: она мешала массам советских войск тайно сосредоточиться у германских границ, она мешала бы снабжать Красную Армию в ходе победоносного освободительного похода миллионами тонн боеприпасов, продовольствия и топлива. В мирное время проходов между УРами было вполне достаточно и для военных, и для экономических нужд, но в ходе войны потоки грузов должны быть рассредоточены на тысячи ручейков, чтобы быть неуязвимыми для противодействия противника. Укрепрайоны как бы сжимали потоки транспорта в относительно узких коридорах. Это и решило судьбу уже ненужной «Линии Сталина».
