— Не знаю… чуть позже вновь зайдёт, — растерянно произнёс дядя.
— Мне надо всё обдумать, — уверенно сказала девушка. С ключами в ухоженных ручках, она поскакала к узорчатому входу, ведущему в магазин.
— Элиса! – Соломон вытянул страждущий перст. – Ты куда?! Куда с золотом?!
Блонда уже исчезла из поля видимости. Два раза подряд не умирают, и в этом смысле с любимицей всё хорошо. Однако на повестке другой момент… Антиквар достал носовой платок и промокнул горячий лоб:
— Фу-у-у! Моей репутации кирдык!.. А Шаман может и на кладбище отвезти…
23. Голая девушка и потусторонние гады
Как только Сидоркин вышел от антиквара – он поймал попутку, и домчался до красной пятиэтажки на улице Сибиряков-Гвардейцев, где обитала его нежная Танюха. Ворик уверенно ломанулся во второй подъезд, но кодовый замок отказал потугам.
— Парам-пампам… а код Танюха не сказала, — Саня задумчиво поскрёб дверь. – Погодить случайного соседа али набрать ей?..
Ворик всё же вынул трубку, нажал кнопку вызова. Одновременно нетерпеливо оглядываясь. Взор упёрся в синий «Москвич» 1987 года выпуска, стоявший в двадцати метрах, возле песочницы. Второй раз за это утро Сидоркин видел такую тачку, и вот сейчас это была именно ТА тачка. Натурально изрешечённая пулями, с французскими номерами. Рука с мобильником, на котором шёл вызов, медленно опустилась.
— Мля, — среагировал карманник. И начал соображать, чего делать, — благо демонов рядом не наблюдалось.
***
Хозяева «Москвича» в данный момент находились в квартире на третьем этаже. В гостиной, где был накрыт стол на две персоны. Также тут лежала пачка презервативов и стояла мягкая мебель. Со жрачкой демоны быстро покончили, и теперь тупо ждали гостя. В искромсанной форме полиции, оружие под рукой.
— Эй, отморозки, вы в натуре попутали, — пыталась сказать чернокосая девушка Танюха. Безрезультатно, рот был заклеен липкой лентой, руки и ноги примотаны к стулу. Девушку полчаса назад вытащили из её любимой ванны, и даже не разрешили одеться, так она и сидела – голая.
Хрыщ, откинувшись на диване, смотрел мультик. Брательник топтался у окна, высматривая улицу в бинокль.
— Пороська, ты чего там зыришь? – лениво процедил Хрыщ.
— Смотрю, чтоб тачку не увели, — отозвался кровожадный последыш ритора.
— Кому щас нужно это пробитое корыто? – заржал Хрыщ. — Иди-ка глянь лучше, может у девки есть шмотки поцивильней? Надо б переодеться.
От полицейских мундиров несло трупным запахом, рваная ткань пропиталась грязью и кровью. Порось почесал известное место и предложил:
— Может, трахнем девку? Готовая молодая дырка и бесхозная, чёрт возьми, ты не находишь это странным?..
— У меня щас нестоячка, — без раздумий отказался Хрыщ.
— А у меня стоячка! – радостно вскричал Порось. – Я её могу и один уделать!
— Кретин! – разозлился Хрыщ. – Светлейший герцог скоро отобьёт тебе стояк! Вали за шмотками!
На журнальном столике, рядом с презервативами, запиликал смартфончик девушки. Демоны немедленно закончили идейные распри. Хрыщ осторожненько приподнял трубку, на экранчике горела надпись: «Номер абонента не установлен».
— Наверняка это карманник! Я его нутром чую, – прорычал Пороська.
— Если это твой знакомый Санёк, ответь, что ты дома и ждёшь его! – грозно приказал девушке Хрыщ.
Танюха лишь зло сверкнула холодными красивыми глазами. Тряхнула, как смогла, косами. Попыталась разорвать липкие путы, в бессилии скривила обнажённые плечи.
— Поняла, мать твою!? — Хрыщ резко содрал скотч с губ, поднёс трубку к девушкиной голове. Телефон внезапно смолк. Демон озадаченно уставился на аппарат.
— Вы, уроды, мать вашу! Кто вы, на хрен, вообще, такие!? – заорала Танюха. – Быстренько меня распутали, и закрыли свои бесстыжие гляделки!.. Если вам дороги ваши никчемные яйца, то у вас ровно десять секунд!
— Заткнись, сучка! – Хрыщ оперативно заклеил нежный ротик грубой лентой. – Ты ещё будешь доставать! — Демон с силой швырнул смартфон на пол, и затоптался по нему копытами в кедах.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Что? — зыркнул он на брата.
— Ты чего, Хры-ыщ? – изумился Порось.
— Ни хрена! Когда над тобой висит угроза уничтожения, то ведёшь себя сообразно драным обстоятельствам!
Когда бессметный бес боится смерти, то мир становится чище и светлей. Однако… любой страх не терпит фанатизма.
— Эй, чувак, герцог без нас жить не может, — ласково сказал Пороська. – Он нас стопудов не замочит, в случае неудачи...
— Если мы не выполним задание, то скажи то же самое ему, — огрызнулся брателло.
— Он нас поругает, и, быть может, побьет, — не смутился Порось. – Ты вспомни, блин, как мы пытались спереть «Мону–Лизу» из Лувра? Без положительного результата, — как сказал герцог! В наказание неделю посидели в яме с крысами, и всего-то делов.
— Сравнил, – с превосходством хмыкнул Хрыщ. – Какую-то рисованную бабу и ключи от смерти Иисуса!
— Это не просто рисованная баба, а «Мона-Лиза», — с умилением возразил Порось. – Всем известно, что герцог тащится от великого Леонардо…
Танюха с интересом слушала и запоминала. Будет, чем поделиться, когда любовник пожалует. Такие фееричные сны надо записывать, чёрт возьми!
— Хорош болтать, Поня! — по-деловому оборвал Хрыщ. – Считай, что ты меня успокоил… Короче, дуй за шмотками!
— Совсем другой разговор! – Пороська с обожанием глянул на братишку, положил бинокль на подоконник и почесал в другую комнату.
24. Толстяк с тройным подбородком
— Трах-тибидох, тибидох, — антиквар Соломон стоял посреди кабинета и, мурлыкая под нос любимую мелодию, продавал старинные часы маленькому толстенькому покупателю с заплывшими глазками и с тройным подбородком, одетому в чёрный кожаный плащ.
Всех важных посетителей Соломон предпочитал принимать исключительно в своём кабинете. А важными дядя Соломон считал всех, кто появлялся в его лавке и имел какие-никакие средства. Стоило клиенту проявить чуть более пристальный интерес к какому-нибудь экспонату и пройти негласную проверку Соломона на платежеспособность, как он тут же оказывался в кабинете антиквара. И тут начиналось волшебство…
— Ведь это первая четверть девятнадцатого века, — говорил антиквар, стоя у стены и держа в руках тяжёленькие часы. – Принадлежали семье поэта Жуковского, воспитателя Александра второго.
— Ой, бросьте, уважаемый, — отмахнулся толстяк. – Где жил Жуковский и где мы?
— Для вещей нет расстояний, — заверил еврей. – Недавно я продал чудесный канделябр, которым владел Антон Павлович Чехов… Могу сбавить пятьдесят, но не более. Мне же тоже надо иметь какую-то выгоду. Вы понимаете? Я ведь купил часы, а не украл.
В кабинет со стороны магазина (через «парадный вход») вбежала высокая худенькая блондинка.
— Элиса, наконец-то! – обрадовался антиквар. – Где тебя носило, дорогая моя?
Конечно же, Соломон за прошедшие два часа передумал всякое. Мысли то обнадёживали, то огорчали. Звонить племяннице не имело смысла, пока она сама не соизволит объявиться. И вот свершилось!
— Отойдём, дядя, — нетерпеливо попросила девушка. Покупателя она принципиально не замечала.
— Извините, пожалуйста, — антиквар нежно передал клиенту часы. – Хорошо подумайте над моей ценой. Часы того стоят, а как бьют! Вы бы слышали их бой!..
— Дядя Соломон! – в отчаянии воскликнула блонда.
— Иду, дорогая, иду, — дядя бросил кроличий взгляд на толстяка. – Я скоро, — и подплыл к племяннице, стоявшей в противоположном углу, подальше от клиента. В собственно магазине сидел любопытный приказчик Хасим, да и покупателей было явно больше. Не на улице же дела говорить!.. Поэтому Элиской было выбрано самое оптимальное место для беседы, в настоящих условиях.
Толстяк достал из кармана плаща крохотную белую трубочку с разъёмом на конце, как у граммофона, приставил её к уху вместе с часами, делая вид, что слушает их ход.
